завопили женщины. Самолет сильно встряхнуло, и он завалился на левое крыло. Из какого-то секретного отсека выглянула белая как мел стюардесса. Машину снова тряхнуло, снаружи слева послышался сильный удар, и стюардесса, совершив пируэт, упала почти на руки мастеру. Она рухнула на колени перед его креслом и ударилась лицом о подлокотник. Мастер попытался ее поднять, но девушка обмякла и сползла на пол. Мастер увидел ее рассеченное лицо, и ему на секунду стало удивительно – рана выглядела очень глубокой, но крови из нее вытекло всего несколько капель. Однако и эти три-четыре рубиновых капли на фоне мертвенно бледной кожи выглядели страшнее любого фонтана из пробитой артерии.
Самолет лег на правое крыло, сразу же последовал новый удар, тоже справа, и машина начала разворачиваться левым боком по ходу движения. Мастер, наконец, догадался взглянуть в иллюминатор.
За стеклом в неверном свете самолетной фары мелькали ветви хвойных деревьев. Казалось, что они с каждым мгновеньем набухают и растут в длину и вширь. В действительности это по мере снижения самолета на смену еловым верхушкам приходили ветви потолще.
Новый удар пришелся в днище, а секундой позже удары посыпались, как град, и, казалось, со всех сторон. Самолет окончательно развернулся левым боком вперед, и удары заглушил громкий, невыносимо противный скрежет.
Вопли людей перешли в хриплый вой. В салоне погас свет, и, наконец, случилось то, чего мастер ждал с самого начала. В хвостовой части самолета грохнул мощный взрыв. Горячая, тугая, беспощадная волна ударила в спину и швырнула мастера вперед вместе с креслом. В тело впились тысячи осколков металла, пластика и стекла, но это был еще не конец.
Мастер получил сильный удар в живот и перевернулся вниз головой. Из новой позиции он видел горящий салон, тлеющие кресла и какие-то красные разводы на поменявшихся местами полу и потолке. Дыма было мало, поскольку весь он стремительно улетал в дыру на месте оторванной хвостовой части самолета. В ту же дыру вылетали кресла, багаж и пассажиры. В поле зрения оставались только двое мужчин из первого салона, а еще несчастная стюардесса, в неестественной позе припечатанная к основанию горящего кресла. Девушку переломило пополам, и ее белокурый затылок почти касался пяток.
Еще мгновение, и последний удар, о землю, должен был прервать мучения, но этот последний миг растянулся, казалось, на целую вечность…»
…– Сумочку в салон?
– Что? – Смотритель очнулся и обнаружил перед собой стойку регистрации. – А, да, с собой.
Перед внутренним взором еще раз мелькнуло бледное лицо красавицы стюардессы, и провидец внутренне содрогнулся; не дай бог встретить ее где-нибудь в посадочной зоне! Предупреждать непосвященных Смотрителям было строго запрещено, под страхом смерти запрещено, но ведь нервы-то не железные. Хотя вряд ли девушка отреагирует на предупреждение какого-то сумасшедшего «авиафоба».
– Сектор «С», прямо и направо, – служащая в форме «Остлайн» мило улыбнулась и указала почему-то влево.
Смотритель кисло улыбнулся в ответ, сгреб билет, паспорт и посадочный талон и побрел прочь от стойки. Но не в зону «С», а к регистрационным стойкам первой десятки. Где-то там с минуты на минуту должен появиться субъект «маленького поручения». Где? Во сне фигурировали аналоговые часы. Смотритель пошарил взглядом. На табло часы цифровые. Где еще? На руке? Нет, те были другими, простыми, но немного странными, будто нарисованными высоко на стене. Да вот же они, на стене и есть!
Двадцать двенадцать. То самое время. А вот и субъект с двумя провожающими у стойки регистрации «бизнес-класса». Какой сектор? Тоже «С»? Вот интересно: бизнес-класс, а зона досмотра та же, что и у простых смертных. Отдельная «рамка», интроскоп, но досмотр по тем же правилам и раздевание почти до трусов не за ширмой, а в общем зале.
Все, что оставалось Смотрителю: дождаться, когда субъект зарегистрируется, пройдет контроль у входа в сектор и коротким кивком распрощается с провожающими. Когда провидец появился перед третьей линией контроля, мастер уже снял туфли, верхнюю одежду и теперь вытаскивал из брюк ремень. Смотритель управился быстрее, и на свободную (от нервотрепок) территорию они попали почти одновременно.
Одевшись, мастер уверенно направился в самый дальний зал посадочной зоны, и Смотритель едва успел отследить его в толпе. Посадка на чартер шла полным ходом, и субъект не задержался больше ни на секунду. Он предъявил талон у ворот под номером 52 и прошел по трапу-трубе прямиком на борт самолета.
Смотритель плюхнулся в кресло напротив посадочного сектора 51 и утер со лба испарину. Дело сделано. Выражение, сомнительное по форме, но верное по смыслу. Провидец достал телефон и нажал кнопку вызова. Абонент ответил после первого гудка.
– Он на борту, – шепнул Смотритель. – Я свободен?
– Да. – Абонент секунду помолчал. – В определенной степени.
– Но вы обещали…
– Я найду вас, когда понадобитесь.
– Это нарушение договора! – наклоняясь почти к коленям, прошипел Смотритель.
«Пассажиры рейса 173 авиакомпании «Эс-8» приглашаются на посадку в сектор 51», – сообщила приятным голосом диктор справочной службы.
– Ваш рейс, – вдруг сказал кто-то у провидца над ухом. – Если это действительно мастер Шуйский, я потревожу вас, только когда выберут нового главу Цехового Совета.
– Это… – Смотритель попытался обернуться, но твердая рука невидимки больно сжала ему плечо, и провидец остался в прежней позе. – Это очень долгая процедура. К тому времени, возможно…
– К тому времени ему будет некем командовать, – шепнул невидимка. – А после того, как вы укажете мне на последнего мастера, останусь только я. И вы. Для разнообразия. Всего хорошего, господин Смотритель. Приятных вам снов.
Плечу стало легче, и Смотритель резко обернулся. Ему показалось, что где-то на краю поля зрения мелькнуло нечто вроде легкого облачка сигаретного дыма, но утверждать он бы не решился. К тому же
