– Да ну?! Вот обрадовал! Завалишь из нее кого-нибудь, а спишешь на меня?!
– Не доверяешь, что ли?!
– Нет! – Женя опять почувствовала волну гнева, как ночью в лесу. – Ты меня уже два раза трахнул во всех смыслах! Ты скотина, Кощей! Из хрена своего стреляй! Я сама пушку верну.
– Интересно узнать, как?
– Как-нибудь! Подкину!
– Тут-то тебя и накроют. Не дури, Бритва. Ну, хочешь, мамой поклянусь, что не замараю ствол. Чисто для тренировки буду использовать, а потом верну Петровичу с условием, что он про тебя забудет, словно ничего и не было. Все по-честному, по-дружески. Ты мне помогаешь, я тебе.
– Нет, Кощей, хватит с меня твоей дружбы!
– Бритва, погоди!
Женя обрубила связь.
«Ну и чего добилась? – она горестно вздохнула. – Хотя такие, как Кощей, уважают твердость духа и всякую подобную фигню. Может, и меня реально уважать начнет, а это уже другой расклад».
В такой расклад очень хотелось верить, но верилось с трудом. А вот во что верилось без всякого труда, так это в кучу проблем, которую в одиночку ни за что не перелопатить.
Женя сунула телефон в карман куртки и побрела в неизвестном направлении, лишь бы не стоять на месте.
«Одной плохо; с Кощеем тоже каши не сваришь, а больше никого нет. Никого во всем городе мои проблемы не интересуют. Сама вляпалась, самой и отмываться».
Женя не заметила, как выбралась на узкую тропинку и пошла по ней примерно в сторону Ясенева. Минут через пять тропинка привела ее к небольшой полянке со свежим кострищем посередине. Что-то это место Жене напоминало. Она огляделась. Похоже, именно здесь позапрошлой ночью она встретила бывшего соседа Ерему. Днем местечко выглядело иначе, но все равно очень похоже.
– Девушка, извините! Можно вас на минутку?
Женя вздрогнула от неожиданного оклика и обернулась. На краю полянки стоял человек. Женя присмотрелась. Человек как человек, даже вполне приличный: трезвый, выбритый, аккуратно одетый. Женя порылась в памяти. Нет, мужчина был ей незнаком. Зато ей была знакома вещица, которую он между делом упаковывал в прозрачный пластиковый пакетик. Это был платок со следами крови проклятого маньяка, заброшенный ею в кусты позапрошлой ночью! Свои вещи Женя не подписывала и никакими вышитыми монограммами не украшала, но знала очень хорошо. Один уголок этого платка был когда-то белесым, Женя случайно капнула неразведенным отбеливателем. Уголок этот и сейчас, даже запачканный бурой кровью, был светлее других.
Женя замешкалась. Приняв ее поведение за согласие поговорить, человек двинулся навстречу. Девушке вдруг вспомнилась фраза полковника: «Крутился тут один сыщик-любитель…» Уж не этот ли самый? Кто, если не сыщик, станет складывать улики в пакетики и вежливо, но настойчиво приглашать к разговору возможных свидетелей? Женя сделала пару шагов назад, но потом сообразила, что убегать ей не следует, и остановилась. Возможно, этот сыщик, как раз и был тем, кто ей сейчас нужнее всего! С одной стороны, это звучало глупо: если он докопается, что платок принадлежал когда-то Жене, будут неприятности, но с другой стороны… Кощей недвусмысленно заявил, что желает найти этого человека и как минимум пересчитать ему ребра. Враг моего врага – мой друг! Конечно, если это именно он.
Выяснить, кто на самом деле этот мужчина, Жене не удалось. Где-то за спиной, на другом краю поляны, хрустнули ветки, послышался металлический щелчок, а затем хлопнул выстрел. Женя даже не успела ничего сообразить, а ноги уже несли ее по заветной тропинке обратно в лес. Все, что она успела заметить: как пригнулся и побежал к дороге сыщик, а еще, как на середине поляны резко присел, почти скрывшись в высокой траве, другой мужчина, возможно – «стрелок»!
«А счастье было так возможно!» Женя свернула с тропинки, перешла на быстрый шаг и направилась к убежищу номер два. Оно было просторнее первой землянки и гораздо суше. Теперь девушка не сомневалась, что сидеть в лесу придется как минимум до темноты. Маньяки маньяками, а Кощей страшнее. Он, сволочь, не стесняется стрелять среди белого дня. Прямых доказательств, что стрелял именно Кощей, у Жени не было, но в своей версии она была уверена. Кому, кроме него (и его приятеля полковника), нужна жизнь ничем не примечательной девицы из простого района? Ему и только ему.
«Хотя сыщик ему тоже нужен». Женя понимала, что, приплетая сыщика, пытается себя успокоить, но версия все-таки имела право на существование. Хромала она лишь в одном: Кощей не знал сыщика в лицо. Он мог заподозрить, что, погнавшись за одним «зайцем», наткнулся и на второго, Женя ведь сообразила, что этот незнакомец сыщик, но вряд ли Кощей начал бы стрельбу, не будучи полностью уверенным в своих догадках. Значит, он стрелял все-таки в Женю.
Девушка только сейчас поняла, насколько в действительности опасна эта игра в догонялки, и ей на какое-то время стало не по себе. А если бы Кощей не поторопился и взял прицел чуть ниже?
Почти на «автопилоте» Женя отыскала второе убежище – незаметный в кустах детский шалашик – и устроилась на «дневку». Ей страшно хотелось есть и пить, но выжить хотелось все-таки сильнее, поэтому она не высунула из шалаша носа до самых сумерек. Когда же начало смеркаться, Женя нащупала оттягивающий карман пистолет и решительно выбралась на свежий воздух. Прятаться больше не было сил, следовало что-то решать.
Женя размяла затекшие от долгого сидения руки и ноги, немного потопталась у шалаша и, наконец, решившись, двинулась все к той же тропинке.
«Черт с ними! И с маньяком, и с Кощеем! Домой, а там будь, что будет!»
Под покровом темноты пробраться к дому оказалось несложно. Когда знаком каждый кустик, камешек и закоулок, свет не требуется. Выставленный Кощеем «пост» тоже не стал препятствием. Двое парней пили пиво, сидя на детской площадке, и пялились на дверь подъезда, но видимость им то и дело перекрывали въезжающие во двор машины, и Женя этим воспользовалась. Когда между наблюдателями и дверью вклинилась «Газель», девушка взяла низкий старт и рванула из кустов к подъезду. Трюк удался, а в самом подъезде ее никто не поджидал. Женя пулей взлетела на свой любимый четвертый этаж и торопливо открыла дверь в квартиру.
