ее домогаться или бить смертным боем.
– Расслабься, хорошо? – Туманов порылся в боксе между сиденьями и нашел там пачку сигарет. – Куришь?
– Нет, – девушка сложила руки на груди. – И вам, дядечка, не советую. На потенцию влияет, говорят.
– Дерзить дома будешь, – спокойно проронил Виктор и спрятал сигареты. – Хотя, в чем-то ты права, племянница, надо бросать.
Он усмехнулся. Пассажирка подняла удивленный взгляд. Удивленный и, как показалось Туманову, отчасти заинтересованный.
– Вам чего надо-то?
– Поболтать хочу. Ты как насчет кофе?
– С чего вдруг? Я вас не знаю и вообще…
– Ну, меня ты, допустим, уже знаешь, а вот я тебя – нет. Как тебя все-таки зовут?
– Женя. Что дальше?
– Дальше, Женя, чашка кофе и несколько простых вопросов, если не возражаешь.
– А если возражаю?!
– В кого ты такая упрямая? И дерзкая. Тебе трудно оказать услугу хорошему человеку?
– А откуда я знаю, хороший вы или нет?
– Хороший, не волнуйся. Тебя же выручил. Ну и ты меня выручи. Удовлетвори мое профессиональное любопытство.
– Так, значит, вы действительно сыщик, – констатировала Женя.
– Да, а ты откуда знаешь? – удивился Туманов.
– Слышала кое-что, – девушка замялась. – Забудьте!
– Нет уж, дорогуша, пусть это будет мой первый вопрос. Что, где, когда и при каких обстоятельствах ты обо мне слышала?
– Ну, там… один мент говорил… что вчера в районе сыщик крутился. Я, когда на полянке увидела, так и подумала, что это вы.
– Слушай, дорогуша, давай на «ты», хорошо?
– Неудобно как-то… вы старше.
– Тебе сколько, семнадцать, восемнадцать? Всего-то вдвое. Я Виктор. Договорились? Виктор Туманов.
– Ладно, но вы… ты не будешь больше называть меня дорогушей.
– Идет, – Виктор протянул ей руку.
От рукопожатия Женю будто ошпарило кипятком с головы до ног и почти сразу окатило ледяной водой. Нечто похожее с ней уже случалось лет пять назад, когда ее впервые попытался поцеловать Кощей. Объяснения этому комплексу ощущений она не находила, но точно знала, что он предвещает. Этот Виктор начинал ей нравиться. Странно и, наверное, глупо, но факт – на голову свалилась любовь с первого взгляда. Для полноты картины как раз только ее и не хватало! Раньше Женя считала все россказни на эту тему абсолютной собачьей чушью, но теперь… Хотя, может быть, это и не любовь. Чувство бурлило где-то глубоко в душе и кроме того, что оно сильное, неудержимое и жгучее, ничего определенного сказать о нем Женя не могла. На поверку оно могло оказаться вовсе не любовью, а какой-нибудь страстью, например, или вообще ненавистью, кто знает? Но пока не случилось «поверки», косвенные признаки говорили за любовь. К Виктору тянуло со страшной силой. Хотелось прямо-таки задушить его в объятиях. Обнять покрепче и задушить!
Руки сами собой потянулись к сыщику, Женя резко отшатнулась и прижалась к пассажирской дверце. Кажется, унаследованное от папаши психическое расстройство прогрессировало. От такой мысли Жене стало нехорошо.
– Останови!
– Женя, мы же договорились, – Туманов укоризненно взглянул на пассажирку. – Тебе что, плохо?
– Останови немедленно! – Женя почувствовала, что задыхается, будто ей врезали «под ложечку».
– Сейчас, только прижмусь, – Виктор опустил пассажирское стекло и включил «поворотник». – Укачало, да? Ты пока в окошко дыши, должно полегчать.
Едва «Фокус» прижался к обочине, Женя пулей вылетела из машины и рухнула на колени. Ее едва не вывернуло наизнанку, настолько резким и сильным был рвотный приступ. Впрочем, настолько же он был и коротким. Туманов тоже вышел из авто, порылся в багажнике и протянул девушке бутылочку с водой.
– Давно без дозы?
– Я не колюсь, – слабо запротестовала Женя. – Нервы, наверное. У меня такие сумасшедшие сутки были… столько всего… прости!
– Ничего страшного. Ты за эти «сумасшедшие сутки» хоть раз поела?
– Чай пила… и все, кажется.
– Ясно. Тогда кофе с закусками отменяется, едем обедать по-настоящему. Садись в машину.
– Может, разбежимся? – Женя зажала руки под мышками, словно боялась, что они снова выйдут из-под
