Разыскать крейсер было не так уж сложно.
Если идею сбежать с товаром подал Бушелье, искать беглецов следовало где-нибудь на Ривьере или Чурбанске. Жорж был по натуре сибаритствующим эстетом и даже «ложиться на дно» предпочитал с комфортом. Эти планеты считались самыми престижными, там отдыхал и скрывался от налогов весь межгалактический бомонд.
Если же автором опасной затеи был Кактус, его могло понести либо на воровской Лохудринск, либо на Дулово, планету, где процветали военные, бывшие и действующие. Первое было неудобно, но приемлемо, а вот второй вариант исключал любые попытки вернуть свои кровные, даже частично. Соваться на планету, где живут сплошь честные служаки с именным оружием под подушками, и требовать, чтобы они выдали своего однополчанина да еще вернули крейсер, под завязку набитый «порошком» (отнюдь не стиральным), было по крайней мере глупо.
Существовала, конечно, еще одна вероятность – что историю с угоном крейсера придумал сам Еврони, но об этом Яков тревожился меньше всего. Долариан был проверенным партнером. Ну и, в конце концов, барон должен был понимать, что даже потрепанный Злюхин все равно опасен.
В общем, лучше бы это оказался Жорж. Или вообще случайный фактор. Например, упомянутый Еврони раб. Невооруженный гундос против капитана военного космофлота – это, конечно, не расклад, но если беглый использовал фактор внезапности, он вполне мог скрутить и Кактуса, и Бушелье, захватить крейсер и прыгнуть... Куда? Наверняка на Клоакию. Там сбыть трофейный товар да и крейсер было проще всего. Об этом знал любой гундешманец.
Ну вот и обозначился маршрут. Сначала на место происшествия, а оттуда либо на Ривьеру, либо на Лохудру, либо в сторону Клоакии. Злюхин бодро поднялся и вышел из ВИП-зала космопорта Мелинит-1. Личный корабль уже ждал его с прогретыми двигателями. Все должно было обойтись. Иначе никак. Слишком высокие ставки были в этом деле. Ведь Яков вложил в партию почти все деньги...
...Еврони тем временем распечатал коробку дефицитных супертрахских речных сардин и задумался примерно о том же. Только его волновали не вложенные в предприятие деньги – их-то он как раз уже получил, – а волновало его то, что на крейсере улетела в неизвестность Рубелия. Как ни крути, родная кровь. Неэкономная, вредная, взбалмошная, а все равно своя. Ее следовало непременно спасти.
На осмысление проблемы Долариану потребовалось больше времени, но выводы он сделал аналогичные злюхинским. А поскольку от Глюконата-4 до места исчезновения крейсера лететь было не так долго, как от Мелинита – десять минут против шести часов, – то в злополучной точке корабль Злюхина и броненосец Долариана оказались одновременно.
– Ты что-нибудь видишь? – вышел на прямую связь Яков.
– Темно тут, – Еврони поежился и откусил половинку шоколадного батончика «Шпок». – И никаких следов не видно.
– Это ж космос, дубина! – презрительно прошипел Злюхин. – Дернул меня черт с тобой связаться!
– Ну, ты-то у нас гений! – обиделся Еврони. – Сам-то что видишь?
– Сам ничего...
– Ну, вот!
– Зато приборы моего корабля видят остаточную траекторию выхлопной струи какого-то большого корабля, – торжественно закончил Яков.
– Чего они видят? – Долариан растерянно поморгал средними веками и доел батончик.
– След, тупица, след! Удивляюсь, как тебя главным бароном выбрали? Ты же не соображаешь ничего! По весу, что ли?
– Я солидный, – согласился Еврони, поглаживая брюхо. – У нас это ценится.
– Ладно, солидный, прыгай за мной! Считай, крейсер мы уже нашли...
Над главным космодромом Дулово никогда не собирались облака. Они вообще нигде не собирались на этой ветреной планете. Все время неслись куда-то, лишь изредка спотыкаясь и падая редким дождем на поверхность. А чтобы собраться в приличные тучи или хотя бы в сплошную серую облачность, как бывало на Земле в средней полосе Евразии осенью, ни-ни. Ветер постоянно сдувал их с места, и они неслись к непонятной цели. Вот за эту особенность планету и назвали Дулово. А вовсе не за то, что здесь жили только военные и приветственный лозунг, видный даже из космоса, был выложен посреди главного континента из стволов древних пороховых пушек. По-простому – из дул.
Федор обернулся на запад. Лозунг «Добро пожаловать!» лежал где-то там. С космодрома была видна часть левого нижнего хвостика заглавной «Д» – сплошная чугунная стена высотой метров в сорок. Почему весь этот металлолом не отправился на переплавку, а осел ржавым плакатом на Дулово, не мог сказать даже генерал-губернатор планеты. Вроде бы кто-то из его предшественников заказал одному модному скульптору памятник военной мощи Земли и он вместо традиционного чугунного великана или триумфальной арки изваял приветствие. Позже выяснилось, что приветствие ему заказывали жители другой планеты и не из пушек, а из мрамора, но накануне у скульптора был юбилей, и он основательно набрался. Вот и получили одни триумфальную арку размером с десяток египетских пирамид, а другие чугунную визитку размером с земную Швейцарию, но обмениваться шедеврами было слишком накладно, и все оставили как есть. Тем более что скульптурно-архитектурные творения перекликались с названиями планет: Дулово и Подворотня...
Воспоминания и размышления скрашивали ожидание, но Сбондина все равно слегка беспокоило, что Зигфрид опаздывает. Согласно расчетам, «Безумный» должен был выйти на орбиту Дулово еще два часа назад.
– Господин подполковник! – из диспетчерской выбежал связист-шифровальщик с листком жевательной бумаги в руках. – Срочное сообщение! Совершенно секретно! Лично в руки! При прочтении прикрывать ладонью! По прочтении – съесть! Премного обязан! Управляй мечтой! Это по-нашему!..
– Стоп, – Сбондин поднял руку, – не увлекайся. О чем сообщение?
– Разведкой патрульной эскадры «Следопыты» обнаружены подозрительные корабли, – лейтенант загадочно подмигнул. – Вектор движения примерно от Шимозы к признанной бесперспективной планете Прихамье!
– Это где? – озадачился Федор.
– Это поблизости от зоны гравитационных аномалий Чертовы Кулички, на самом краю Федерации. Там постоянно магнитные и всякие другие бури бушуют, а потому туда почти никто не заглядывает. А Прихамье – планета, кстати, ничего, теплая, зеленая. Там можно было такую колонию построить, любо-дорого! Если бы не трудности с подлетом...
– Тебя опять понесло? Ближе к теме.
– Есть! Подозрительные корабли по форме напоминают... Ничего они не напоминают, странной формы корабли. Черно-серебристые по окрасу и с такими штангами или манипуляторами по бортам, как у... как у...
– Пауков, – помог прапорщику Сбондин.
– Наверное, – согласился связист. – А вы откуда знаете?
– Работа такая, – Федор приосанился.
– А-а, – шифровальщик взглянул на Сбондина с нескрываемым уважением.
– Значит, покрутились у Шимозы и потом рванули на Прихамье, – подытожил Федор.
– Крутились скорее у Глюконата-4, – уточнил лейтенант, – но там же до нашего пространства рукой подать. И вот в этом главная загвоздка! Крутились они не просто так, а кого-то поджидая. И когда этот «кто-то» появился, вместе с ним к Прихамью и прыгнули.
– «Кого-то» опознали?
– Далеко было, не разглядеть, но судя по размерам, что-то вроде сухогруза...
– Или крейсера... – задумчиво вставил Федор.
– Или так, только что наш крейсер забыл на Глюконате? Скорее уж это сухогруз с наркотой был. Правда, кому он собрался «дурь» на Прихамье продавать – непонятно. И что за конвой у него, тоже неясно. В каталогах таких кораблей нет.
– Это в каталогах, – еще более многозначительно, чем минуту назад, проронил подполковник. – У тебя все?
