никак не охватить. К тому же многие испытания были письменными, анонимными и проверялись широкой комиссией. Неужели в этой симпатичной головенке и вправду есть проблески мысли? Со стороны посмотреть – откуда? Но все может быть, чего уж там. Следует быть объективным или хотя бы снисходительным. Особенно к прекрасному полу… особенно на полу перед камином… Рик ухмыльнулся, но тут же одернул себя: «Вы отпрыск благороднейшего марсианского семейства, сэр! Будьте джентльменом, когда думаете о даме… скабрезничайте тактично…»
Продолжая ухмыляться пошлым мыслишкам, Хант скользнул взглядом по остальным. Решительно не за что зацепиться. Один крупнее прочих, даже крупнее и, наверное, сильнее «ветерана», но его мышцы не мускулатура бойца. Просто парень злоупотребляет тренажерами. Другой пялится по сторонам не менее нахально, чем Хант. Наверное, тоже «джентльмен». По виду не марсианин, но избалованных молодых аристократов, промотавших наследство и вынужденных искать непыльную работенку, хватало на любой планете. Этот скорее всего с Земли. Или со спутников… Нет, определенно с Земли. Вон как смотрит. Взгляд первого по праву рождения. Патриция. Все вокруг дерьмо, а он пуп Галактики. Педераст… Все они там, на голубой планете, голубые… Вот куда он сейчас смотрит? Эта блондинка наклонилась так, что через декольте ее можно разглядеть до кружевных трусов, а он? Отводит взгляд! Вежливый! Делает вид, что голубых кровей. Гомик однозначно…
Ну и все. Остальные трое – типичные университетские прыщи. Возможно, умные, кто спорит, но карьеры им не видать. За крутую карьеру надо сражаться. Надо грызть глотки, а не научный гранит. Нужно делать ставки и играть. Фортуна любит смелых и энергичных. А рутина и кропотливый труд – удел тюфяков. Ничего им не добиться. Потому что они идут в обход горы. А на нее надо подниматься. Да с умом. Не зависая на дурацких альпинистских веревках и замерзая от ледяного ветра, а элегантно зафрахтовав флайер. Сел, рычаг на себя – вершина, рычаг вниз – противоположное подножие. Снова на себя – следующий пик… Так, и только так.
– Извините, сударь, вы Хант? – уставился на Рика «голубой».
– Мы знакомы? – Рик высокомерно взглянул на землянина. – Я редко бываю на Земле.
– Нас представили друг другу на Марсе. Помните прием у Харельсона?
– Какой по счету? – Хант чуть скривил губы.
– По случаю вступления его в должность губернатора Олимпии… Второго вступления.
– Да, да, этот скучный раут… Они все одинаковы, простите, господин…
– Добровский. Эужен Добровский.
– Как же, как же, теперь припоминаю. Ваш род происходит от таких знаменитых аристократов, как советник Дмитрий Добровский и живописец Алекс Анри? Не так ли?
– Верно, сэр, это мои предки, хотя наш род гораздо древнее.
– Простите, Эужен… или проще будет называть вас Евгений? Для вас это не станет оскорблением? Не слишком плебейское имя?
– Это допустимо.
– Ах, этот аристократический штиль. – Хант улыбнулся с откровенной издевкой. – «Допустимо»! Как куртуазно это звучит!
– Рик, а вам не кажется, что вы чересчур… критичны, – вылезая из глубокого кресла, как забродившее тесто из формы, подал голос пухлый очкарик Слободан.
– Для вас, милейший, я мистер Хант, прошу запомнить, – бросил Рик.
Слободан покраснел и снова втянулся в кресло.
– …Психологический тест Райнера… проверка территории… – послышалось из угла, где сидели трое «прыщей».
– …Выявление лидеров… типичный прием…
– Эй, вы там не обо мне говорите? – заинтересовался Хант, приподнимаясь. – А ну, повторите погромче!
– Сядьте, Хант, и не провоцируйте конфликт, – мягко приказал Добровский.
– Конфликт?! – удивился Рик. – Неужели вы приняли мое дружелюбное поведение за провокацию? Вы перетрудились, Юджин! Испытания выжали из вас все соки, и вы больше не в силах адекватно оценивать обстановку. Советую вам, пока не поздно, разорвать контракт!
– Сядь, – твердо приказал невозмутимый до сих пор «крупный». – Или я тебя усажу.
– О-о! – Хант округлил глаза. – Конечно, мой могучий хозяин! Слушаю и повинуюсь.
Он сел и тем самым лишил «качка» морального права и дальше оказывать поддержку оппозиции.
– Что вы разошлись, Хант? – недовольно спросил один из «прыщей», тот самый Мак, с которого начал свою речь Вирхов. – Потерпите четыре часа. Прибудем на Рур и разбежимся по разным офисам. Скорее всего никогда больше не встретимся. Корпорация – довольно крупное предприятие. Зачем вы тратите энергию? Она пригодится вам для того, чтобы утвердиться на новом рабочем месте.
– Не учите меня жизни, господин математик, и не пытайтесь разгрызть то, что вам не по зубам, – Хант удостоил Мака лишь мимолетного взгляда. – Вам все равно не понять.
– Пусть потренируется… А то форму потеряет, – бросил, не глядя на Рика, еще один из троицы.
– Все по Фрейду… – заметил последний. – Здесь же дамы, вот он и распустил хвост…
– Прямо-таки источник прозорливости у нас открылся! – Хант недобро улыбнулся, но взгляд его невольно скользнул в сторону женщин.
«Снежная королева», скучая, смотрела видеопрограмму, кружевная блондинка тоже не проявляла к Ханту особого интереса, она косилась на «ветерана». Взгляд Рика переместился на «военного» и остановился. Ханту вдруг расхотелось продолжать эту дешевую эскападу и вообще что-либо говорить. Стриженый смотрел не враждебно, но твердо. А еще так, словно читал марсианского аристократишку как
