потому молодой бухгалтер лишь укоризненно взглянул на маму, повздыхал и смирился. И так продолжалось вплоть до конкурса…
А потом Слободан неожиданно для себя победил и улетел на Рур. Мама поняла, что ошиблась, разрешив сыну попробовать силы в конкурсе, но было поздно. Стальная хватка Корпорации оказалась сильнее маминой железной воли. «Райх» грубо вырвал Слободана из привычного мира и зашвырнул в направлении Рура, то есть бог знает куда. Родительская опека закончилась навсегда…
Растроганный воспоминаниями, бухгалтер поднял к небу тоскливый взгляд и оторопел. Нет, ему не могло почудиться! Слишком хорошо он знал, как выглядит видеошайба на фоне лазурного неба. Ее могли не заметить другие, но только не Слободан, выросший под присмотром мухи и проживший всю «самостоятельную» жизнь под наблюдением шайбы. Это была именно она – видеошайба, а если говорить на языке военных – разведзонд!
– Ха-ант, – простонал бухгалтер. – За нами следят!
– Кто? Где? – Рик завертел головой. – Я никого не вижу. Откуда?
– Сверху. – Слободан выпрямил палец-сосиску, украдкой показывая на небо. – Там летает разведзонд…
– Как вы догадались? Вы что, его увидели?
– А вы не ошиблись? – вмешался Добровский.
– Нет… У меня был такой… дома.
– Нас обнаружили. – Хант скрипнул зубами. – И теперь нам не уйти. Мы в двойном кольце: хищников и пиратов.
– Не забывайте, что хищники не примут чьей-либо стороны, – возразил Добровский. – С одной точки зрения, они наши враги, но с другой – они полезны, поскольку удержат пиратов от штурма.
– Эх, Юджин, Юджин, – криво ухмыльнулся Хант. – В отличие от пиратов у наших диких «друзей» нет посадочных модулей, которые могут летать как над джунглями, так и над океаном. Если десант высадится в воду и нападет со стороны моря, «союзники» нас не спасут. А еще учтите, что челнок с «Дампира» может сесть прямо сюда…
Он потопал каблуком по скале. Что и говорить, площадка перед гротом была в самый раз для посадки модуля. Добровский даже не стал спорить.
– Все равно у нас нет выхода, – спокойно сказал Виктор. – Раз пираты нас нашли, надо разворачивать приемопередатчик и выходить в гиперэфир. Будем каждый час посылать сигналы и ждать.
– А если Слободан ошибся?
– Я не ошибся, – всхлипнул бухгалтер.
– Тогда несите рацию, – вздохнул Хант. – Что нам остается?..
…До наступления темноты Хант вышел в гипер-эфир трижды. Ответа он не получил ни разу. На немедленный ответ никто особо не надеялся, но к началу каждого сеанса у передатчика собиралась вся группа. Все сидели и напряженно слушали шипение динамика. Ко времени четвертого сеанса Оксана задремала в палатке, Герберт остался на «зубе», а Инга и Слободан уселись на теплом камне у входа в грот. Рядом с Хантом были только Эужен и Виктор.
– Начните с проверки пиратских частот, – предложил Добровский. – Что-то их давно не было слышно.
– Я проверил, – отмахнулся Рик. – Тишина.
– Странно, – задумчиво сказал Попов.
– Может, их всех сожрали звери?
– Не думаю. Эти флибустьеры сами кого хочешь сожрут и не подавятся. Что-то они замыслили…
– Незаметно им не подкрасться, – беспечно сказал Хант. – Только на модуле. Но с этим ничего не поделаешь, а потому тревожиться не имеет смысла.
– Нет, прямо сюда они не сядут. Они же знают, что мы вооружены.
– Тогда вообще не о чем волноваться.
– Если бы так, Хант, если бы так… – Виктор вытянул шею и взглянул в просвет тропы-ущелья. – Вы ничего не слышали?
– Только шипение. – Рик легонько хлопнул по корпусу рации.
– Нет, я не о том. – Попов подошел к устью расщелины. – Как будто кто-то крадется.
– Пираты?! – шепотом спросил Эужен, снимая с плеча винтовку.
– Не знаю. – Виктор прижался к скале и направил оружие вниз. – Эй, кто идет?! Отвечайте, или буду стрелять!
Шорох внизу прекратился.
Рядом с Виктором встал Добровский, а Хант жестом приказал Слободану унести рацию в грот и приготовил оружие к стрельбе, оставаясь позади Попова и Эужена.
Слободан упаковал передатчик и торжественно вручил его Инге. Она кивнула и ушла в укрытие. В сумерках было плохо видно, но Слободану показалось, что она взглянула на смелого приятеля с уважением. Вот так! Не только Хант может быть таким… Таким… заметным и уважаемым. Слободан вдруг отчетливо понял, чего ему не хватало всю жизнь. Нет, не самостоятельности или финансового благополучия, и даже не любви прекрасной дамы – хотя это казалось главной и неразрешимой проблемой. Ему не хватало капельки элементарного уважения. В первую очередь от близких, а во вторую – от окружающих. Его опекали, холили, иногда хвалили за успехи в работе и даже выписывали премии, но никто никогда его не уважал. Даже мама. А без уважения извне не было и самоуважения. И только по этой причине он вырос
