– Но реально ли определить хотя бы с половинной долей вероятности, насколько пересекаются интересы покупателей с интересами
– Реально. И не с половинной долей, а почти уверенно. Даже близко нет, не пересекаются и не стыкуются.
– Через сеть не узнать, агентов в фирмах-покупателях нет, через деловых партнеров тоже не разнюхать. Что же это за новинка? – Советник задумался. – Неужели никаких мыслей?
– Есть вариант, но на уровне китайского гадания. – Директор провел пальцем сквозь голограмму над компом. – Поскольку «Майнерс» создает не только деловые, но и массовые программы, новый продукт может быть чем-то средним, этакой обучающей игрой-»стратегией» для менеджеров высшего звена.
– Может быть, – согласился генерал от разведки, – но мне, например, непонятно – почему такая скрытность? Почему этот Малинин не желает иметь дел с нашими посредниками? Что, если он вовсе и не представитель этого «Майнерса», а просто прикрывается известной маркой?
– А меня больше беспокоит другое, – советник кивком указал на плавающий над компом голографический список фирм-покупателей. – Почему все эти ниточки не ведут ни к одному нашему клубку? Ведь у подконтрольных Группе компаний тоже есть такие вот вспомогательные подразделения, не так ли? И они взаимодействуют с множеством других фирм, которые в свою очередь тоже не в вакууме работают, и тем не менее… Есть продавец, есть продукт, есть спрос. Торговля в сетевом универмаге идет, а мы будто стоим на улице за бронестеклом витрины и все видим, но ничего не можем ни потрогать, ни услышать, ни купить… А если под видом программ этот Малинин раздает руководства по терроризму или торгует крадеными государственными секретами? Раз он способен влезть в наши базы, ему все по плечу.
– Вот поэтому я и поднял вопрос, – согласился директор ЦРС. – Полбеды, если он продает секреты внутренним врагам, но мы-то знаем, что есть еще и враг внешний.
– Малинина надо брать, – сделал вывод начальник Военной разведки.
– Легко сказать, – покачал головой директор. – Сначала его надо найти, а, имея лишь позывные в гиперсети, искать торговца – дохлый номер. К тому же, почуяв опасность, он затаился. Он может сидеть сейчас где угодно, на любой из тридцати освоенных планет или на одном из пяти десятков обитаемых спутников, или прятаться на какой-то из сотен космических станций. Кроме того, он вполне может скрываться вне освоенной зоны. А это миллиарды звездных систем. В межпланетную информационную гиперсеть может выйти кто угодно и откуда угодно, были бы технические возможности.
– Что же предпринять? – разволновался военный. – Не сидеть же сложа руки и ожидая, когда заработают эти загадочные программы? А вдруг это действительно сборники диверсионных алгоритмов?
– Я больше склоняюсь к мысли о торговле государственными секретами, – возразил советник. – Подставные фирмы вполне укладываются в схему такого бизнеса. Но ждать нам действительно нечего. Кем бы ни был этот Малинин и чем бы он ни торговал, нам следует его поймать.
– Как? – Директор округлил глаза и развел руками.
– На жирную, сочную и абсолютно достоверную наживку. Если Малинин охотник за секретами, он не устоит. Если террорист или агент внешних врагов – тем более.
– И что это будет за наживка?
– Вот. – Советник включил свой комп, и в воздухе повисло объемное изображение.
– Рисково. – Директор ЦРС нервно сглотнул. – Но гениально. Я уже почти вижу, как все устроить.
– Потому я и продвинул тебя на эту должность, – усмехнулся советник. – А ты, генерал, готовься к заварушке.
– Думаете, будет?
– Не думаю, а чувствую, но это почти то же самое. Интуиция меня редко подводит. Практически никогда не подводила. Действуйте…
Игорь Савельев не хотел идти на собрание. Дома срочных дел у него не было, но какое-то неприятное предчувствие будто бы удерживало Игоря на месте. Савельев остановился у крыльца старинного трехэтажного особняка и тяжело вздохнул. Нет, все-таки войти придется. Иначе завтра будет не о чем поговорить со Стеллой. Она и так невысокого мнения о товарище по оппозиционной партии «Свобода и право», а уж если он станет отлынивать от участия в сходках и митингах, их отношения могут и вовсе рассыпаться в прах. А Игорю так хотелось, чтобы Стелла хоть на минуту забыла о политике и взглянула вокруг незамутненным взором красивой двадцатилетней девушки, а не пламенного борца за светлое будущее. А точнее – взглянула не вокруг, а именно на Савельева. Чем он был плох, если не брать в расчет его политическую инертность? Образованный, симпатичный, спортивный, из приличной, далеко не бедной семьи…
Игорь решился и постучал в дверь.
Ему открыли после тщательного изучения через архаичный оптический глазок. Конспираторы… Кого боятся? Не индустриальные века, никакие партии и собрания не запрещены. Но, если не будет ореола романтики, если не писать слово «Оппозиция» с заглавной буквы и не нагнетать атмосферу таинственности, никто в этом заплесневелом особняке и не соберется. Все спокойно отправятся в турне по ночным клубам или завалятся в кресла перед компами и утонут в пучине гиперсетевых информационных морей. Савельев шагнул через порог и проследовал за многозначительно хмурящимся привратником – в коже, длинные волосы собраны в «хвост», дымящаяся трубка в зубах – в зал для собраний.
В зале обстановка была довольно скучной. Пять рядов кресел, стол президиума и коричневые жалюзи на окнах. Полумрак разбавляли тусклые лампы по углам. Если б не голограмма над компьютером, здесь было бы и вовсе мрачно. Игорь изучил объемную картинку и удивленно хмыкнул. Что-то новенькое. Не традиционная для собраний фантазия в стиле «хард» – какой-нибудь окровавленный шипасто- бронированный монстр с боевым топором в руках, а вполне приличная заставка незнакомой Савельеву программы. То ли игровой, то ли обучающей. Цвета и плавающие символы заставки завораживали. На секунду Савельеву показалось, что он погружается в мягкую обволакивающую субстанцию, которая полностью подчиняет его неведомой, но исключительно важной цели. Это было похоже на гипноз, которым психоаналитики однажды пытались лечить его от высотобоязни. Тогда у них ничего не вышло, Игорь оказался абсолютно устойчив к гипнозу. Психоаналитики развели руками и сослались на индивидуальные особенности организма юного пациента, против которых наука бессильна. Пришлось родителям отказаться от затеи. Вот и сейчас Савельев немного постоял, пялясь на заставку, затем усилием воли вышел из странного оцепенения и направился к полупустому партеру.
