командиров и без тебя.
– А как же жизни миллионов? Если «Сокол» в действительности всего лишь незначительная шестеренка в механизме, зачем вы пугали меня вселенской ответственностью? Хитрите, генерал?
– Ты не сможешь управлять, но навредить ведь гораздо проще, – невозмутимо ответил Манилов. – Я предостерегаю тебя от этого. Представь себе на минуту, что ты активировал процессор. Ты не знаешь, для чего он нужен, и начинаешь устанавливать это методом научного тыка. Сколько ты наломаешь сраных дров? Страшно подумать! А закончатся твои похождения и вовсе хреново. И тут уж без вариантов. Как только ты сунешься – а моча в голову тебе обязательно ударит, ты ж всемогущим себя возомнишь – так вот, как только ты сунешься в запретные зоны, тебя тут же нейтрализуют.
– Другие «Соколы»?
– Хуже. Не раскрывая деталей, я не смогу объяснить, почему ты проиграешь это сражение, так что поверь на слово, Барков. Но если произойдет чудо и ты не полезешь, куда не следует, твоя жизнь все равно будет кончена: став наполовину машиной, ты не приобретешь ничего, кроме геморройного до крайности занятия – следить за херовой тучей электронных ублюдков. На такой работе ты сгоришь, как сигнальная ракета, – быстро и бесславно. Так что не выкобенивайся, отдай чип и отойди в сторону, пока тебя не похоронило под лавиной. Один камешек не может преградить путь обвалу или направить его куда ему вздумается.
– Зато может его вызвать.
– Не тот случай. Лавина уже идет, и тебе придется катиться вместе с ней или превратиться в пыль.
– И все-таки я попытаюсь. – Саша приценился к стулу. В качестве оружия легкое пластиковое сиденье определенно не годилось. – Лишние дыры в голове мне ни к чему.
– Угомонись. – Манилов снисходительно махнул рукой. – Мы не будем сверлить тебе череп. Просто сунем тебя под дефибриллятор, ударим парой-тройкой сотен вольт, вызовем, грубо говоря, остановку сердца, и «Сокол» сам покинет твое гребаное тело в поисках нового пристанища.
– «Уцелеть любой ценой», – пробормотал пораженный перспективой Саша. – И… что… дальше?
– А дальше… адреналин, повторная дефибрилляция, «запуск» сердца, два дня на госпитальной койке – и домой. В общем, все не так мрачно.
– Ну да. – Барков хмыкнул. – Весело. И почему я должен верить, что вы меня реанимируете?
– А почему нет?
– Возможно, я не знаю реального положения вещей, но вы сами сказали, что я влип по уши. К чему вам оставлять в живых неудобного свидетеля?
– Мы же не бандиты, как… некоторые. – Манилов сделал вид, что несколько обижен. – Возьмем с тебя подписку о неразглашении, финчасть даже оформит премию за молчание… может быть.
– Все равно мне как-то… не по себе.
– А иначе пиндык. – Генерал равнодушно взглянул на Сашу. – Лицом к стенке и пулю в лоб. Путь домой для тебя лежит только через клиническую смерть. Или ты предпочитаешь смерть по полной программе, без реанимации? Мне-то все равно, откуда чип доставать – из теплого клиента или из холодного. А упрямство я могу расценить как деяние, угрожающее безопасности государства. На этот случай мне даны широкие полномочия. Вплоть до… сам понимаешь… Так что вариант один: наши гарантии в обмен на твою лояльность. Решай.
– Час от часу не легче. Что тут решать? Я согласен на электрошок. Только хотел бы прежде увидеть семью.
– Надеюсь, ты не пытаешься тянуть время? – Генерал погрозил Саше пальцем. – Заварушка там, наверху, не имеет значения. Сюда этим ублюдкам не прорваться. Так что будь благоразумным, Барков, рассчитывай только на себя.
– Я и рассчитываю. Так я могу увидеть своих?
– Они недалеко. – Манилов замялся. – Но будет лучше, если ты ограничишься звонком.
Ограничение Саше не понравилось. Звонок – дело обманчивое. Чтобы убедиться, что Лена и Олежек живы и здоровы, его будет достаточно, но таким способом нельзя определить степень грозящей им опасности. Тишина и приличный интерьер вовсе не означают, что убежище надежно, а у охраны достаточно сил, чтобы его удержать. Да и намерения самой охраны через смарт не прочувствуешь. Саша поймал себя на мысли, что все больше доверяет своему новому чутью. Это вызвало новую волну сомнений. Генерал вроде бы говорил правду. С его слов непонятный «Сокол» оказался достаточно опасной штуковиной. Особенно зацепила Баркова формулировка «стать наполовину машиной». У Саши не было большого желания превращаться в киборга, но любопытство все-таки покалывало куда-то в нижнюю часть спины. А каково это, думать не только по-человечески, но и как машина? Наверняка все эти «искины» мыслят однообразно и скучно, но ведь ни у кого из них нет поддержки со стороны человеческого мозга, нет ассоциативного, непоследовательного элемента в процессе мышления. А вдруг это сочетание принесет некое просветление? Или хотя бы поможет избавиться от плотной опеки всех этих вояк. Самонадеянно и глупо думать, что сможешь найти общий язык с машиной, да еще без подготовки, однако еще глупее надеяться на порядочность таких людей, как Манилов. С его благословения сумасшедший ученый-полковник загубил тысячу добровольцев. Тысячу! И это генерала ничуть не беспокоит. Так почему он должен возиться с каким-то попутчиком?
Впрочем, пока что выбора не было. Звонок, значит, звонок. Саша включил смарт. Несмотря на то что бункер располагался глубоко под землей, со связью проблем здесь пока не возникало, видимо, работали ретрансляторы. Барков шепнул: «Лена», и соединение установилось почти мгновенно. Однако жена успела лишь бросить мимолетный взгляд на экран. Изображение перечеркнули горизонтальные полосы помех, а затем оно и вовсе исчезло. Звук тоже пропал. Вот тебе и нет проблем со связью! «Сглазил», что ли?
Саша выразительно посмотрел на Манилова и продемонстрировал ему пустой экран.
– Бывает. – Генерал пожал плечами. – Попробуй еще раз.
Барков нажал кнопку повторного набора, но смарт почему-то не отреагировал. Саша снова шепнул имя, но и это не заставило машинку отправить в сеть вызов. Это было странно. Смарт работал, и, судя по плавающей на экране иконке, прием был нормальным, однако вызов не шел. Барков попытался набрать номер, вызвав его из памяти телефонной книги, но и этот трюк ему не удался. Со смартом происходило что-
