без оглядки! Южный вход!
– А ты? – Кирилл вцепился в ее руку.
– Я вас прикрою. – Альбина вынула из кармана лазерный разрядник. Его она добыла как раз перед приходом этой глупой девчонки в шелковом халате. Позаимствовала у задушенного обычной струной сержанта-медика. – Бегите!
Кирилл бросился вниз по лестнице, топая с таким остервенением, словно несчастные ступеньки были повинны во всех его несчастьях. Альбина поморщилась и прижалась к стене. Позиция вполне подходящая. Преследователи должны были выворачивать из-за дальнего угла, метрах в десяти перед ней. Оставалось только укладывать их на толстые ковры, желательно тратя на каждого не больше одного-двух импульсов. Коридор позади Альбины продолжался недалеко, метров на двадцать, и заканчивался тупиком. Единственная дверь в этой части коридора вела в подсобное помещение, и ожидать нападения с тыла не приходилось. Девица прижалась грудью к стене, так чтобы из-за ближнего угла выглядывало лишь плечо, и прицелилась. Теплые стеновые панели успокаивали и помогали сосредоточиться. Она положила палец на спусковой крючок, прижалась левой щекой к теплому углу и медленно выдохнула…
Вдохнуть ей уже не удалось. Длинный, тяжелый офицерский кортик с хрустом вошел девице в затылок. Сила удара была настолько велика, что клинок пробил основание черепа, верхнюю челюсть и на несколько сантиметров ушел в пластиковую панель стены. Тело Альбины конвульсивно дернулось, но не упало, прочно повиснув на кортике.
Телохранительница европейского княжича не учла одного: во дворцах не бывает стен, кроме крепостных. Все остальное, как правило, видимость. Коридор заканчивался вовсе не тупиком. Просто раздвижной дверью здесь служила вся торцевая перегородка…
Воротов рефлекторно оттолкнул подальше выпавший из руки Альбины разрядник – хотя необходимости в этом уже не было – и бросился вниз по лестнице. Возиться, выдергивая из стены брошенный с двадцати шагов кортик, полковник не стал. Кирилла он был намерен удавить голыми руками.
Когда Игорь выскочил на свежий воздух, на всей территории уже горел свет, а крики прислуги, топот и команды офицеров доносились из каждого закоулка. Далеко убежать княжич не мог, а спрятаться Кириллу было негде. Воротов сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, немного унял бушующий в душе гнев и уже почти спокойно двинулся к парку. Лес всегда казался беглецам надежным укрытием. Даже если это всего лишь дворцовый парк, где каждая травинка подстрижена садовником и занесена в каталог службы охраны, а на каждом деревце вместе с листьями болтаются черт-те какие сенсоры и датчики.
– Наружное наблюдение установило движущийся к космодрому «Волк»… – прошептал в ухе динамик постоянной связи. – Один водитель, пассажиров нет…
– Значит, здесь где-то прячется сучонок, – процедил Игорь. Он рывком расстегнул воротник мундира и еще раз глубоко вдохнул. – Лучше сдайся, Бородач… Найду сам – хуже будет.
Искать не потребовалось. Воротов не сделал и двух шагов, как услышал из ближайших кустов сдавленный плач. Подойдя поближе, он треснул кулаком по растущему среди кустов дереву, и между ветвей зажглись тусклые лампы системы «парк-интим». Кирилл сидел на коленях, обхватив себя руками за плечи, и раскачивался из стороны в сторону. Губы его были искусаны в кровь, а из красных глаз текли ручьи слез.
Полковник медленно наклонился и взял княжича за горло. Кирилл даже не думал сопротивляться. Воротов поставил его перед собой и хорошенько встряхнул.
– Кто надоумил тебя прилететь на Каллисто?! – грозно спросил Воротов.
– Я сам… – прохрипел Кирилл.
Несмотря на полуобморок, он осознавал, что происходит, и делать вид, что находится в трансе, похоже, не собирался. То есть как бы раскаивался в содеянном и был готов искупить… Игорь почувствовал, как ненависть, гнев и обида смешиваются в душе в гремучую смесь, а пальцы сами собой усиливают нажим. Лицо княжича начало багроветь.
– Кто дал тебе яд?!
– Я думал… это психотропное… – прохрипел мальчишка. – Чтобы она… подчинилась и улетела… со мной…
– А девку ты для подмены с собой притащил? – Воротов хлопнул свободной ладонью себя по лбу. – Какой же я осел!.. Но ты не ответил! Кто дал яд?!
– Конта…
Глаза Кирилла вылезли из орбит, лицо из багрового стало синюшным, а язык вылез изо рта. Прожурчал заглушаемый одеждой ручеек.
– Игорь, задушишь! – раздалось за плечом Воротова. – Отпусти его немедленно!
Полковник разжал пальцы, и Кирилл, хрипя, свалился к его ногам. К мальчику тотчас подбежал кто-то в белом халате. Воротов закрыл глаза и прислушался к гулкой тишине. Уши заложило, и немногочисленные звуки шли только изнутри. Сердце стучало глухо и словно нехотя, шумела, проталкиваясь по сжавшимся сосудам, вязкая кровь. Игорь не раз оказывался на краю гибели, терял боевых товарищей, видел нелепые смерти ни в чем не повинных людей, но никогда еще ему не приходилось переживать такие кошмарные минуты. Минуты абсолютного отчаяния.
– Как все это бессмысленно и жестоко… – прошептал голос за спиной.
В этом голосе звучало то же, что чувствовал Воротов. Отчаяние. Полковник открыл глаза и обернулся. Рядом стоял постаревший сразу лет на десять казначей. «Лиза!» – обожгло Игоря. Он заглянул в палату Нины всего на секунду, но этого мига ему хватило, чтобы понять, что этой ночью он потерял сразу двух близких людей. Двух женщин, ради которых стоило жить и умереть. Воротов снова зажмурился. Бледная, каменно неподвижная Нина с широко открытыми удивленными глазами и Лиза в бесстыдно распахнувшемся халатике, с повернутой под неестественным градусом головой… И разметавшиеся короны волос: цвета летнего солнца – по подушкам и цвета осенней листвы – на полу…
Игорь невольно коснулся кобуры, но пальцы за нее не зацепились. Если бы полковник был трусом, он бы, наверное, застрелился прямо здесь и сейчас. Однако Воротов трусом не был. Он одернул мундир и перевел потемневший взгляд на подоспевшего начальника дворцовой стражи.
– Княжича в камеру. С тобой разберусь по возвращении.
