Итоги гражданской войны, в конце концов, оказывались трагическими не только для противников, но и для сторонников советской власти. Судьбы тех, кто сражался на красной стороне, вряд ли можно назвать лучшими, чем судьбы белогвардейцев. Еще в ходе войны началась практика устранения «лидеров» всех, кто имел какое-то самостоятельное мышление и пользовался авторитетом в народе. И, следовательно, представлял потенциальную опасность для коммунистической верхушки. Автономов, Сорокин, Кочубей, спасавшийся от красного расстрела и угодивший к белым. Едва сумел избежать расправы Махно. В 1920 г., едва завершился разгром Деникина, в результате довольно темной истории расстреляли Б. М. Думенко со всем штабом 2-го кавкорпуса. В феврале 1921 г. арестовали, а 2.04.21 расстреляли командующего 2-й Конармией Ф. К. Миронова. Тут уж даже формального повода и суда не было, просто прикончили в Бутырках, и все. Очевидна причастность к убийству Ленина, 5.03.21 он писал 'Секретно. Т. Склянский! Где Миронов теперь? Как дело обстоит теперь? Ленин'.
Из грифа видно, что речь шла не о праздном любопытстве. Впрочем, приговор Миронову вынесли еще в 19-м, но до конца войны он был нужен.
В 1922 г. при странных обстоятельствах погиб, сбитый машиной, Тер-Петросян (Камо), полезший было в нужды армянского народа. В 1925 г. последовала целая серия смертей. Застрелен Котовский. Убийцу весьма подозрительно выпустили из-под ареста и подставили под пули соратников Котовского. В авиакатастрофе погиб Мясников. При ненужной, но в приказном порядке назначенной операции язвы желудка скончался Фрунзе. Незадолго он писал жене:
'Я чувствую себя абсолютно здоровым, и как-то смешно не только идти, но даже думать об операции'.
Сбежавший потом за границу секретарь Сталина Бажанов свидетельствовал, что Сталин был причастен к убийству Фрунзе. Но в 25-м фигуру такого масштаба он не смог бы убрать без ведома своих соправителей — Зиновьева, Каменева, Бухарина. И уж во всяком случае, без ведома Дзержинского. Просто исходя из исторических параллелей (которые большевиками всегда изучались), партийное руководство сочло Фрунзе наиболее подходящей кандидатурой на роль Бонапарта российской революции. Оставлялись кадры типа Буденного, готовые по указке партии слепо рубить кого угодно и ни на какое лидерство заведомо не претендующие.
В начале 30-х пришел черед троцкистов, а в конце 30-х дождались своей очереди на расстрелы и другие активные участники гражданской войны и революции. А. И. Солженицын писал:
'Большинство их, стоявших у власти, до самого момента собственной посадки безжалостно сажали других, послушно уничтожали себе подобных по тем же самым инструкциям, отдавали на расправу вчерашнего друга или соратника. И все крупные большевики, увенчанные теперь ореолами мучеников, успели побыть и палачами других большевиков (уж не считая, как прежде того все они были палачами беспартийных). Может быть, 37-й год и нужен был для того, чтобы показать, как малого стоит все их мировоззрение, которым они так бодро хорохорились, разворашивая Россию, громя ее твердыни, топча ее святыни. Россию, где им самим такая опасность не угрожала. Жертвы большевиков с 1918 г. по 1936 г. никогда не вели себя так ничтожно, как ведущие большевики, когда пришла гроза на них. Если подробно рассмотреть всю историю посадок и процессов 1937–1938 гг., то отвращение испытываешь не только к Сталину с подручными, но к унизительно-гадким подсудимым, омерзение к душевной низости их после прежней гордости и непримиримости'.
Действительно, коммунисты попали в свою собственную мясорубку и старательно уничтожали друг друга. В трибуналах 37-го заседали те, кто пошел под трибунал в 38 и 39-м… Расстрелом Тухачевского командовал Блюхер…
Размышляя об истории нашего государства, можно прийти к заключению, что при ленинском курсе развития период репрессий 30-х годов был закономерен. В той или иной степени, в той или иной форме неизбежен. Ведь кроме подозрительности Сталина и партийной междоусобицы, имелись и другие причины. В 30-х годах вступало в активную жизнь новое поколение, не видевшее воочию ни революции, ни гражданской, ни голода, ни продразверстки. Не только для Сталина, создающего себе новый имидж, но и для всей партии именно в это время требовалось создание новой истории — чистой, светлой и благородной. Как раз в 30-х резко меняется литература, от откровенного описания в 20-х красных жестокостей, заведомо оправданных 'классовым подходом', — к описанию красной непорочности. А создание новой истории требовало устранения нежелательных свидетелей и самых активных участников террора в гражданскую. Именно они составили столь заметную плеяду жертв — Смилга, Дыбенко, Бела Кун, Лацис, Петерс, Уншлихт, Тухачевский и др. Подтверждением этой версии служит подмеченная Солженицыным закономерность — периоды репрессий против 'старых партийцев' в разных социалистических странах наступали примерно через одинаковые промежутки времени после прихода коммунистов к власти (например, 'культурная революция' в Китае).
Косвенным итогом победы коммунизма в России с полным основанием можно считать и германский нацизм. Не говоря уж о советской помощи военному возрождению Германии, именно ленинизм проложил нацизму путь. Система тоталитаризма была опробована впервые — и показала, что так править возможно. Что подобное сойдет с рук — и внутри страны, и со стороны международного окружения. Что сочетанием повального террора и оболванивающей пропаганды возможно изменить до неузнаваемости целые народы. Что, если уничтожать людей миллионами, гром не грянет и земля не разверзнется… Да и чем, в сущности, классовая теория лучше расовой? То же превосходство по праву рождения, превосходство классовое — чем лучше расового превосходства? Гитлер добивался счастья для «полноценной» расы, Ленин — для «полноценного» класса. Ленин в этом сравнении даже проигрывает. Гитлер шел по той же дорожке уже вторым, за Ильичем. И власть нацисты получили, в отличие от коммунистов, все-таки после законных выборов. Гитлер не намеревался подчистую рушить все устои прежней цивилизации, сохранил многие положения морали и нравственности, был терпим к религии, уважал право собственности, при выборе тех или иных политико-экономических ходов считался с общественным мнением внутри Германии. Наконец, Гитлер направил политику порабощения и геноцида на другие народы, а Ленин — на собственный… Кто же из них выглядит большим чудовищем?..
Демократические западные державы в результате своей русской политики оказались в огромном проигрыше. Гоняясь за мизерными и сиюминутными выгодами, копеечным выигрышем, они вместо России- союзницы (или даже России-соперника) получили Россию врага. 70 лет противостояния плюс подкармливаемые из СССР левые, забастовочные, террористические движения, уж наверное, обошлись им неизмеримо дороже, чем те усилия и средства, которые они пожалели для спасения России и помощи белогвардейцам.
Могло ли Белое Движение победить? В военном плане — да. Хотя это и связано с различными 'если бы'.
Если бы в конце 18-го — начале 19-го союзники вмешались более активно.
Если бы массовый взрыв антибольшевистских крестьянских восстаний случился не в конце 20-го — начале 21-го, а на год раньше.
Если бы осенью 19-го поддержала Польша, а не гналась за сугубо персональной выгодой…
Ну а к чему привела бы такая победа — кто знает? К восстановлению монархии в той или иной форме? К демократической республике? К очередному непрочному кабинету, вроде Временного правительства и каким-то дальнейшим политическим встряскам? Или к установлению диктатуры, вроде Пилсудского или Маннергейма, с последующей постепенной демократизацией? Гадать на эту тему бессмысленно. Подобные гипотезы лежат уже в области фантазий, а фантазировать о прошлом вряд ли было бы корректно.
Но можно перечислить реальные итоги Белого Движения. Те, которых оно достигло самим фактом своего существования и напряженной борьбы.
Как погибла некогда Русь, заслонив собой Европу от монголо-татарских орд, так и Белое Движение, погибая в неравной схватке, спасло европейскую цивилизацию от большевистского нашествия. По крайней мере дважды. В первой половине 19-го, когда красные двинулись на запад, на соединение с венгерской и германской революциями, и летом 20-го, когда они прорывались через Польшу. (А можно добавить третий раз, в 22-м, когда размещение белых войск косвенно помешало экспорту революции на Балканы…) В первый, наиболее агрессивный период существования коммунизма, когда не угас еще революционный энтузиазм в России, а Европа была расшатана войной и послевоенными потрясениями, белогвардейцы приняли удар на себя и уберегли ее от глобальной катастрофы.
