расписывали победы, а о неудачах старались замалчивать или ограничиваться краткими упоминаниями. Поэтому мы в подробностях знаем о кампаниях против Митридата, а события, происходившие в течение нескольких веков на северных границах Римской империи, оказались освещены лишь фрагментарно. Так, образование в Богемии крупного германо-славянского государства римлянам не понравилось. Несмотря на то, что Маробод вел себя подчеркнуто мирно, не участвовал в набегах других германских племен. Что ж, тогда Рим стал откровенно его задирать — направил для поселения на землях маркоманов племя гермундуров. Маробод и на это не отреагировал, всеми силами старался «не поддаваться на провокации».
Однако римляне, даже и не получив предлога к войне, все равно решили напасть. Но едва началось вторжение, в тылу у римлян вспыхнуло восстание. Взбунтовались призывники, набранные для войны в Далмации, за ними поднялись Паннония, Иллирия, поддержали их даки. Рим поспешил заключить мир с Марободом, опять проявившим редкую лояльность. Он не воспользовался критическим состоянием противника, согласился разойтись на условиях сохранения довоенного статус-кво и полного нейтралитета. Легионы с маркоманского фронта были переброшены на повстанцев, к римлянам пришел на помощь и фракийский царь Реметалк с войском. Но лишь после трехлетней тяжелой войны, когда римлянам удалось перессорить между собой вождей паннонцев и иллирийцев, мятеж был подавлен.
А едва успели усмирить Паннонию и наказать карательным рейдом Дакию, как взорвалось в другом месте. Осенью 9 г. н. э. римский вассал Арминий поднял восстание германцев. Три легиона под командованием Вара были разгромлены и перебиты в Тевтобургском лесу. И возникло независимое царство, в котором господствующее положение заняло племя херусков. Осторожный Маробод снова занял нейтралитет, от союза с Арминием отказался. Но и без него римлян выгнали из Германии.
В 14 г., после смерти Августа, императором стал Тиберий. И двинул за Рейн огромное войско во главе с Германиком. Против него объединились все здешние народы. И поход было трудно назвать удачным. Два года римская армия двигалась по Германии. Жгла на своем пути городки и селения. Побеждала отряды, пытавшиеся противостоять ей в открытом бою. Собрала и захоронила кости легионеров Вара, воздвигнув над ними памятник (конечно, сразу разрушенный, когда римляне ушли). А местные жители оставались непокоренными. Рассеянные в одном месте, встречали в другом, нападали из засад, партизанили. В результате Германика, конечно, объявили победителем — абы «лицо сохранить». Но не добился он ничегошеньки и понес такие потери, что от восстановления власти над Германией и дальнейших походов на нее Тиберий решил вообще отказаться.
Ну а Арминий и его родственник Ингвиомер, избавившись от римлян, двинули свои войска на Маробода. Поставив ему в вину нейтралитет — почему не помог против захватчиков? Правда, вскоре предводители херусков перессорились, и война не состоялась, но и без того царство Маробода начало распадаться. Входившие в него германские и славянские племена тоже были недовольны чрезмерным миролюбием царя и его лояльностью к римлянам. Стали переходить под власть Арминия. Маробод обратился за помощью к Тиберию, но тот отказал, причем и император поставил ему в вину нейтралитет — почему не помог римлянам против Арминия? Кончилось тем, что в 18 г. Маробод бежал в Рим, где и доживал свой век частным лицом. А его престол занял князь племени свевов Катуальд. Через год в междоусобице погиб и Арминий, и его государство также рассыпалось на отдельные племена и княжества.
Примерно в это же время прекратило существование Фракийское царство. Там умер Реметалк, и римляне в «благодарность» верному союзнику разделили его владения. Половину отдали сыну царя, половину брату. Который захотел получить не половину, а все, и убил своего племянника. А римляне заманили его на переговоры, схватили и казнили. Над обеими половинами государства поставили малолетних сыновей погибших царей, и под видом «опеки» править стали наместники Тиберия. Фракийцы возмутились, все как один взялись за оружие. Сражения с ними шли с переменным успехом с 21 по 26 г., пока римлянам не удалось загнать повстанцев в горы и голодом принудить к капитуляции. Последний фракийский царь, которого тоже звали Реметалк, родины уже не знал. Он жил в Риме, стал одним из дружков небезызвестного Калигулы. И предпочитал его буйные развлечения своим «варварским» владениям. Правил от его лица наместник.
В 20-х гг. у Рима появились и новые соседи. Из Причерноморья в Паннонию начали проникать сарматы-языги. Тиберий заключил с ними союз и разрешил поселиться между Тисой и Дунаем, чтобы их можно было использовать как против германцев в Богемии, так и против Дакии. А для закрепления северо- восточных окраин было организовано несколько римских флотов: Паннонский — на Дунае, Мезийский — с базой в Томах (Констанца), Фракийский — в Перинфе, Понтийский — в Синопе и Трапезунде.
Ну а на востоке Тиберий задумал захватить Парфию и Армению. Эти державы находились в союзе, армянский престол занимал Аршак, сын парфянского царя Артабана. Но во время тамошних междоусобиц в Рим бежали царевичи Фраат и Тиридат, чем и хотели воспользоваться римляне. Теперь они подготовились получше, чем Красс. Кроме легионов под командованием Луция Вителлия, к войне привлекли зависимых от Рима князей закавказских албанов и царя Иберии Митридата. А чтобы противостоять бронированной парфянской и армянской коннице, были за золото наняты дружины роксоланов и других сарматских племен. И массированное вторжение началось. Сарматы и легионеры успешно разгромили противника, армянский царь Аршак погиб, было разбито и парфянское войско царевича Орода.
Тогда Артабан собрал значительные силы и выступил сам. Однако Тиберий успешно применил такое средство, как «подрыв тыла». От персов и Селевкидов парфяне получили весьма разношерстное наследство. Разные области царства населяли персы, армяне, халдеи, арабы, туранцы. А в городах преобладали греки, «эллинизировавшиеся» сирийцы, финикийцы, евреи. И на римские деньги было организовано восстание греческого населения городов. Изменил царю и один из полководцев, князь Сиппах. Всю Парфию охватила смута. Артабан, по происхождению скиф-дах, бежал к сородичам в Среднюю Азию. И парфянский престол занял Тиридат, ставленник римлян. Но как раз это обстоятельство совершенно не улыбалось местной знати. И князья, переметнувшиеся было на его сторону, снова восстали. А тут и Артабан вернулся с подкреплениями, набранными в Туране. Римляне опять двинули легионы в круговерть сражений, но обе стороны были уже измотаны. В 36 г. был заключен компромиссный мир. За Тиридатом остался лишь армянский престол, он признавал зависимость от Рима, а от замысла утвердиться в Парфии Тиберий отступился.
Так обрисовались границы «Римского мира» от Рейна до Евфрата и от Крыма до Египта. «Римского мира», которым не устают восхищаться историки всех времен. И впрямь, империя достигла высокого уровня в области искусств, культуры, техники. Но стоит учитывать, что объяснялось это отнюдь не каким-то «римским гением» — ведь подавляющее большинство художников, скульпторов, архитекторов, ремесленников, литераторов были не римского происхождения. А уж инженеры и конструкторы, рассчитывавшие арки, возводившие акведуки, водопроводы и не оставившие нам своих имен, были наверняка не римлянами. Поскольку для «настоящих» римлян такие занятия считались недостойными. Просто получилось так, что завоевания создали единое «культурное пространство». Что и позволило соединиться лучшим достижениям разных цивилизаций. А материальная подпитка высокой римской культуры обеспечивалась за счет разрушения и ограбления этих цивилизаций — Испанской, Карфагенской, Галльской, Фракийской, Понтийской, Армянской, Сирийской.
В особое умиление либеральных профессоров, да и вообще «демократическую общественность» всегда приводил римский «культ права», который захватчики якобы разносили покоренным народам. Что, вроде бы, вполне оправдывало все завоевания, стертые с лица земли государства вместе с их историческими и культурными ценностями. И до сих пор преподносится как величайшее достижение, легшее в основу нынешней Западной цивилизации. Да, римляне жутко гордились тем, что живут «по закону». Хотя обычное право «варварских» народов оказывалось куда более прочным, последовательным и справедливым.
Потому что римские законы существовали на только бумаге — но выполнение их оставалось вопросом весьма проблематичным. Они могли выворачиваться так и эдак в зависимости от прихотей власть имущих. И породили болото отвратительного сутяжничества, в котором тонула любая справедливость. Ведь решения судов определялись не правотой сторон, а «красноречием» ораторов и общественным положением тех, кто поддерживал тяжущихся. Да, вот это и впрямь было римским, исконным! Ну а апологетам римского «культа законности» не мешает вспомнить хотя бы дело Иисуса Христа. Наместник-прокуратор не находит ни малейшего состава преступления. Но «уважаемые люди» из Синедриона просят, настаивают. Возбужденная
