персональных амбициях — так старательно носил поноску, а не оценили! И в 34-м, на XVII съезде, так называемом 'съезде победителей', не кто иной как Бухарин величал Сталина 'фельдмаршалом войск пролетариата'. А Каменев заявлял: 'Эра, в которой мы живем, войдет в историю как эра Сталина'.
Кстати, и Киров, которого перестроечная литература возвела чуть ли не в лидеры оппозиции, внес верноподданническое предложение принять доклад Сталина 'как партийный закон, как программу работы на ближайший период'.
И все-таки, несмотря на обилие открытых материалов о периоде коллективизации и индустриализации, реальная историческая картина тех лет оказалась искаженной. Искаженной версией, непонятно откуда внедрившейся в литературу и массовое сознание, будто русское крестьянство с рабской покорностью принимало все удары, обреченно позволяя грабить себя, ломать коренные устои жизни и миллионами ссылать в полярную глушь на вымирание, а сопротивление выражалось лишь отдельными убийствами активистов и председателей. (Может, утверждению этого мифа способствовала наша творческая интеллигенция, представляющая крестьянство в рамках своих стереотипов — безгласным и безответным, смиренно принимающим роль жертвы?)
На самом же деле, наступление коммунистов на крестьянство сопровождалось мощными восстаниями. Вот только данных о них в условиях советской монополии на информацию сохранилось слишком мало — разве что отдельные упоминания, разбросанные по разным источникам. Названия, даты да и то наверняка не все. Но если попытаться их объединить, картина получается впечатляющая. И опровергающая все домыслы о рабской покорности. В 1928 г. поднялась Якутия. В 1929 г. — Бурятия, при подавлении было расстреляно 35 тыс. чел. В начале 1930 г. был раскрыт и арестован подпольный 'Союз вызволения Украины' во главе с Ефремовым, Чеховским и Никовским. Множество отрядов и банд, вооруженных чем попало, образовалось в лесах Белоруссии, Смоленщины, Брянщины — по всему Западному краю.
Да наверное, и в других местах крупно забушевало. Например, в воспоминаниях очевидца дошло до нас описание крестьянских волнений в Пителинском районе на Рязанщине. Здесь в марте 1930 г. восстало 11 сел и деревень. Толпа в 2–3 тыс. чел., значительную часть которой составляли женщины, вооружившись вилами, топорами, дубинами, двинулась на райцентр освобождать арестованных недавно священников. Несколько милиционеров и активистов, пытавшихся остановить крестьян, были убиты. Но на окраине Пителино мятежников встретили председатель Рязанского окрисполкома Штродах и секретарь окружкома партии Глинский с командой из 300 солдат. Штродах, чувствуя свою силу, завопил, размахивая наганом: 'Что бунтуете, колхозы не понравились?' В ответ одна бойкая молодка задрала юбку и показала ему голый зад: 'Вот тебе колхоз!' Взбешенный коммунист выстрелил и убил ее. Толпа ринулась на него, готовая растерзать, однако красноармейцам приказали открыть огонь. Они дали несколько залпов, но очевидно, душой сочувствовали повстанцам — их пули не задели больше ни одного крестьянина, все прошли мимо. Тем не менее, стрельба вызвала панику, и толпа бросилась бежать. Некоторое время мятежники еще держались по деревням, перебили там активистов, разобрали по дворам обобществленный скот, и лишь спустя три дня восстание было жестоко подавлено.
И очевидно, подобное происходило сплошь и рядом — иначе с какой стати 'Вождю народов' было бы в марте 30-го давать сигнал к отступлению? Вряд ли к таким мерам его могло вынудить лишь убийство нескольких сотен мелких активистов. Секретная телеграмма Сталина, разосланная органам ОГПУ, сообщала: 'Сопротивление крестьян перерастает в повстанческое движение, обстановка грозит гибелью, употреблять Красную Армию для подавления повстанцев — значит идти на разложение ее ввиду подавляющего крестьянского состава и оголить границы СССР'.
Ну а для чего Хозяин пошел на попятную, представляется понятным. Во-первых, внести раскол в ряды противника — успокоить, «середняков» и «бедняков», что им-то ничего не грозит, не хотят в колхоз — и не надо. И оторвать тем самым от «кулаков», продолжая их выгребать. А ведь они, как самые хозяйственные и деловые люди, были на селе главными авторитетами следовательно, крестьянское сопротивление лишалось потенциальных лидеров. А во-вторых, передышка нужна была Сталину для перегруппировки сил и более основательной подготовки нового удара. Перегруппировки именно в военном смысле. Перебросить в ключевые пункты надежные части, подготовить карательные отряды. И второй раунд коллективизации показал, что это 'не лишнее'.
В 1930-31 гг. прокатилось восстание в Казахстане, жесточайше вырубленное советской конницей. Где-то в начале 30-х сильные волнения были в Татарии. В 1931 г. поднялась Кубань, восстание перекинулось на Дон, Украину и Северный Кавказ. По свидетельствам чекиста-невозвращенца Орлова, против повстанцев бросались крупные контингента войск с танками и артиллерией. Многие красноармейцы переходили на сторону крестьян и казаков. Был случай, когда прямо на аэродроме расстреляли личный состав эскадрильи, отказавшейся вылететь на бомбежку восставших станиц. Кубанские казаки сражались отчаянно, старыми шашками, охотничьим и трофейным оружием. Однажды окружили и вырубили целый полк карателей. Согласно донесениям начальника погранвойск ОГПУ Фриновского, назначенного ответственным за подавление восстаний в этом регионе, бои шли такие сильные, что по рекам плыли сотни трупов, создавая заторы. Известно, что на Украине карательными операциями командовали высокопоставленные военачальники — Якир, Примаков, прославившиеся жестокостью еще в гражданскую. В 1932 г. грянуло Сибирское восстание, а с повстанческим движением на Дальнем Востоке под руководством Карнаухова коммунисты долго не могли справиться, оно оказывало сопротивление с 1931 по 1935 гг.
Так если собрать все воедино, то получается, что в 1928-33 гг. по стране прокатилась вторая гражданская война! Война, старательно стертая из истории советскими властями. Да и в живой памяти оставившая следов куда меньше, чем, скажем, «антоновщина» или Кронштадт. Не было уже в России представителей некоммунистических партий, которые поддерживали бы связь с повстанцами и в той или иной мере освещали бы их дела. А свидетелей и участников тоже не оставалось. Как сообщает тот же Орлов, население восставших сел и станиц расстреливалось отрядами ОГПУ поголовно уничтожали всех без различия пола и возраста. Только на Кубани и Сев. Кавказе число казненных измерялось десятками тысяч. А прочие жители 'мятежного района' подлежало депортации в потоках «спецпереселенцев». Тоже поголовно, и без разбора, «кулаки» или бедняки. Причем их-то и отправляли в самые гиблые места — практически, на верную смерть.
Попутно встает вопрос и о голоде. В современной литературе принято считать, что главной его причиной стала коллективизация, разорившая прежнее крестьянское хозяйство. Но ряд авторов высказывают версию, что он был организован искусственно. Например, Бармин приводит доводы, что голод в тот раз начался не постепенно, а как-то сразу. Вчера продукты были — сегодня вдруг исчезли. И закончился он тоже «сразу» — продукты питания одновременно появились на всех прилавках, так же неожиданно, как пропали. Считать подобную меру слишком уж чудовищной 'даже для Сталина' не приходится — а как же 15 млн. депортированных? Это что, менее чудовищно? И вспомним, что голод уже помог большевикам подавить массовое повстанческое движение в 1921-22 гг. В тот раз он грянул по климатическим причинам — Ленину оставалось только усугубить его последствия. Так почему бы в аналогичной ситуации не повторить сценарий? Он и повторился. Причем заградотряды, блокировавшие голодающие области, оказались как бы уже и наготове. Бедствие едва разразилось — а заставы на всех дорогах уже тут как тут. И вот еще одна немаловажная деталь: климат в данном случае был явно ни при чем, никакой засухи в помине не было. А что касается разрушения прежнего хозяйства раскулачиванием и коллективизацией — то ведь оно произошло по всей стране. Но повальный, опустошительный голод охватил именно те области, где сильнее всего бушевало сопротивление! Поэтому с большой долей уверенности можно сказать, что с помощью голода это сопротивление и было окончательно подавлено. Точно так же, как в 'первую гражданскую'.
Особо стоит коснуться хлебных карточек. Конечно, может быть и так, что их введение стало вынужденной мерой, связанной с разгромом сельского хозяйства. Но из догматической приверженности Сталина ленинским теориям в данный период нельзя исключать и другого предположения. Не был ли связан этот шаг с попыткой буквальной реализации ленинских планов 'нового общества', где хлебной карточке в руках государства отводилась принципиальная роль — роль одного из основных рычагов, обеспечивающих всеобщее повиновение и трудовую повинность? Да кстати, эта повинность в сталинском государстве и в самом деле реализовалась. И 'трудовыми армиями' очень уж попахивало на «ударных» стройках, вроде Днепрогэса или Комсомольска-на-Амуре, а уж тем более на Беломорканале, где для зэков и «вольных» рабочих даже ввели название 'каналармейцы'.
