армию. И для этих нужд правительство распорядилось полностью задействовать мощности «Виккерс», а русские заказы отложить в долгий ящик…
34. 'АРМЯНСКИЙ ВОПРОС'
Неудачных книг о Первой мировой написано достаточно. Взять хотя бы 'Красное колесо' А.И. Солженицына, где автор, в отличие от выстраданного им самим «ГУЛАГа», доверился чужим мнениям. А в результате ход Восточно-Прусской операции взял из воспоминаний самого «мюнхаузеновского» генерала Франсуа, а русские фронтовые офицеры вдруг заговорили мыслями и цитатами из мемуаров депутатов Думы. Или взять недавно вышедшую работу 'Первая мировая война' А.И. Уткина, надо сказать, весьма неразборчиво подходящего к источникам и свалившего в одну кучу самые разнокалиберные «авторитеты» от Людендорфа до скандального журналиста Лиддела Гарта, дополнив это грубейшими «ляпами» в военных вопросах. Но многие вроде бы объективные и вполне грамотные исследования оказываются плоскими и однобокими по одной единственной причине — они обходят в качестве «второстепенного» армянский вопрос. А ведь это, пожалуй, то же самое, что при описании событий Второй мировой обойти 'еврейский вопрос' и 'восточный вопрос'. И оставить вне рассмотрения геноцид христиан в Османской империи равнозначно тому, что рассказывая о борьбе с нацизмом, не упомянуть газовые камеры Освенцима, рвы Бабьего Яра, пепелища Хатыни… Теряется представление о нравственном облике сражающихся сторон, о смысле и характере самой войны — и она действительно начинает выглядеть чуть ли не 'рыцарским поединком', ведущимся в силу некоего рокового стечения обстоятельств. Как это, к сожалению, и получается у многих западных авторов.
О предыстории 'армянского вопроса' выше уже говорилось. После прихода к власти младотурок он резко обострился. Религиозное неравенство при режиме «Иттихада» начало дополняться расистской пропагандой, а главной целью партия ставила создание 'Великого Турана' от Балкан до Алтая и Желтого моря. Но намеченную территорию рассекал «клин» христианских народов. В восточных вилайетах (губерниях) Турции — Ванском, Эрзерумском, Битлисском, Сивасском, Диарбекирском, Харпутском и в Киликии большинство населения составляли армяне (и на тогдашних картах этот регион обозначался как 'Армения'). К нему прилегала область расселения айсоров — в западных районах Персии у оз. Урмия, в верховьях Тигра, захватывая юго-восток Турции. Юго-восточнее жил народ халдеев, южнее — сирийские христиане. Получался «барьер» между турками и исламскими народами Кавказа, Ирана и Средней Азии. И при младотурецком размахе геополитических фантазий представлялось необходимым эту помеху просто уничтожить. Идеолог «Иттихада» Бехаэтдин Шакир заявлял: 'Нам нужно, чтобы от Стамбула до Индии и Китая было лишь мусульманское население'.
Эти теории подкреплялись и другими соображениями. Среди армян было много состоятельных людей, им принадлежало 60 % импортной, 40 % экспортной и 80 % внутренней торговли в Турции. А верхушка «Иттихада» была тесно связана с салоникским и стамбульским купечеством, из таких дельцов происходил, например, очень влиятельный министр финансов Джавид-бей (его называли четвертым членом триумвирата). Для этой группировки армяне были главными конкурентами, а конфискации у них давали надежду пополнить пустующую государственную казну. Кроме того, потеря в Балканских войнах территорий, населенных греками, болгарами, македонцами, усиливала опасения, что подобные процессы могут начаться и в Азиатской Турции. А пророссийские или, как в Сирии, профранцузские симпатии христиан подогревали ненависть к ним. Если упомянутый «клин» попадет под опеку русских или западных держав, о каком уж тут «Туране» говорить?
И войну, еще в период ее приближения, лидеры «Иттихада» сочли отличной возможностью 'окончательного решения' армянского вопроса. Причем нашли в этом полное понимание со стороны германских друзей. Фельдмаршал фон дер Гольц сам, настаивая, что турки должны обезопасить себя от 'внутреннего врага', говорил: 'Туркам не миновать угрозы новых расчленений, если за решение армянского вопроса возьмутся не они, а русские'. Вангенгейм (не только посол, но и 'личный друг' и советник министра внутренних дел Талаата), поучал, что 'используя армянский вопрос, Россия желает открыть путь к Константинополю'. Идеолог пангерманизма П. Рорбах еще в конце 1913 г., выступая перед офицерами немецкого Генштаба, доказывал, что реформы в Турецкой Армении идут в разрез с интересами Германии. Немецкий дипломат Гай-Ум писал, что Армения — это ахиллесова пята Порты, и турки должны предпринять решительные меры, чтобы обезопасить себя. А впоследствии цинично констатировал: 'Армения вставала поперек экономической и политической экспансии Германии, стало быть, она должна была исчезнуть'. В аналогичном ключе выражался и статс-секретарь МИДа Циммерман — дескать, армяне не нужны Германии. И поскольку армянский народ является источником слабости Турции, то Армения, населенная армянами, вредна германским интересам. А отсюда следовал вывод — надо 'предоставить армян в полное распоряжение турок'.
Впрочем, были и другие мнения. Ведь проникновение Германии на Восток шло по различным каналам. Здесь работали немецкие миссионеры, благотворительные организации, учителя, врачи. И многие из них искренне считали себя бескорыстными культуртрегерами, несущими достижения цивилизации. Но часто приходили к выводу, что действовать удобнее всего через армян. С ними оказывалось легче найти общий язык, они составляли основной контингент миссионерских школ, становились опорой администрации приютов или младшим персоналом больниц. Да и представители промышленных фирм, обосновавшихся в Турции, нередко предпочитали иметь дело с армянскими подрядчиками, купцами, рабочими. Кстати, вообще для людей опытных, давно живущих на Востоке, становилось ясно, что дружба иттихадистов не очень-то и надежна, что подчинить их своей воле не получится, они себе на уме и будут союзниками лишь до тех пор, пока их планы совпадают с немецкими. Так не лучше ли загодя создать более прочный фундамент с опорой на армян? Однако для ведения войны фактор использования турецкой армии выглядел важнее соображений 'дальнего порядка'. А мнения тех, кто занимал «проармянскую» позицию, отбрасывались. Или делались попытки объединить обе точки зрения например, в проекте Рорбаха. Что территорию Турецкой Армении надо заселить 'турецко-татарскими племенами, чтобы создать стальной барьер против России', а армян оттуда депортировать в зону Багдадской железной дороги, где они действительно станут опорой немцев, составят резерв рабочей силы, будут способствовать развитию торговли и промышленности вдоль магистрали, окультурят бесплодные земли и разведут сады в прилегающих к дороге пустынях.
Сигналы о подготовке 'новой резни' начали поступать из Турции задолго до войны — фактически одновременно с подготовкой к ней. Американский посол Моргентау писал, что еще весной 14-го младотурки 'не делали секрета из своих замыслов стереть армян с лица земли'. Аналогичную информацию получали из своих источников русские дипломаты, а армянский католикос передавал Воронцову-Дашкову многочисленные сведения, поступающие от паствы и священнослужителей на местах. Как признал впоследствии один из активистов «Иттихада» Кушчу-баши, планы геноцида неоднократно поднимались и обсуждались на заседаниях ЦК этой партии, происходивших в мае — августе 1914 г. 5.8.14, сразу после заключения союза с немцами, Энвер издал приказ о формировании 'особых частей', так называемой 'Исламской революционной армии'. Для чего из тюрем было выпущено 30 тыс. уголовников. Разумеется, на фронте использовать такую «армию» было нельзя — но она и предназначалась для решения «внутренних» проблем. Набирались спецотряды и из беженцев Балканских войн — потерявших свое имущество и озлобленных на христиан. Все это было объединено в 'Тешкилят-ы мехсуссе' — 'Специальную организацию'. Пошла соответствующая агитация среди курдских племен, которые с турками не очень-то дружили, но конфликтовали и с армянами. К тому же жили они очень бедно, и их можно было соблазнить возможностью грабежа.
И если в августе 14-го иттихадисты пробовали вести переговоры с армянскими дашнаками о восстании в российском Закавказье, а в ноябре повторили это предложение, то в это же время совещания об уничтожении армян продолжались своим чередом — это было доказано на судебном процессе над лидерами младотурецкой партии, состоявшемся в 1919 г. Но отказ дашнаков стал лишним пропагандистским поводом для готовящихся карательных акций. Правда, правители Порты прекрасно сознавали, что такие акции чреваты восстанием в собственных тылах. Но и тут сама война подсказывала выход. Осенью в ходе мобилизации армян стали усиленно подгребать в армию, в том числе и тех, кто уплатил особый налог «бедел», освобождающий от службы.
