роксоланов в качестве восточных соседей Готии. Согласуется это и с археологическими данными; с III в. Черняховская культура стала перетекать на днепровское Левобережье, распространяться в лесные районы верховья Днепра, Десны и Оки. Какая-то часть славян ушла на запад, 'к ляхам' (II, 56), Вероятно, в это время отступали на север, подальше от агрессивных пришельцев, и финские племена,
Как было показано, еще в 235–237 гг. готы захватили степи Причерноморья от Ольвии до Танаиса, т. е, владения роксоланов, следовательно, они тоже вынуждены были отступать на север, По-видимому, в это время произошло их смешение с русичами, а лесной, оседлый образ жизни способствовал окончательном ассимиляции. Хотя, разумеется, не исключено, что какая-то их часть ушла не к русичам, а к аланам. Но с III–IV вв. имя роксоланов как отдельного степного народа из западных хроник исчезает. 'Велесова Книга' упоминает и о хазарах, живших по берегам Каспия, которые 'никогда не нападали на Русколань, опасаясь, что на. Донце утвердятся готы' (II, 4а).
Несмотря на войны со славянами, превосходство готов в Причерноморье было подавляющим — с востока и запада их границы прикрывались союзниками, карпами и аланами, а с юга Римская империя любой ценой старалась сохранить мир, чтобы избежать разорительных набегов. Стоит отметить, что ряд исследователей, и не только западных, но и отечественных, до сих пор выдвигают версии о цивилизаторской деятельности готов в Причерноморье, о том, что они принесли славянам организующее начало и первые основы государственности; иногда в них видят даже главных носителей и родоначальников самой Черпяховской культуры, Но авторам подобных гипотез можно лишь посоветовать открыть глаза на очевидные факты. Как было уже показано, расцвет Черняховской культуры характеризовался развитием интенсивно торговли с Римом и городами Северного Черноморья. Однако как раз с середины 230-х годов в этих городах отмечается жесточайший экономический кризис. С 235 г. и в Тире, и в Ольвии прекращается чеканка монеты, а на Боспоре с 260-х годов вместо золотых монет вводятся в обращение медные, Нимфей и Мирмекий вообще оставляются населением. Во всех причерноморских городах приходят в упадок искусства и ремесла, прекращается строительство домов и богатых гробниц. Почти полностью замирает внешняя торговля, даже в светильниках вместо привозного оливкового масла начинает использоваться местная нефть, добываемая в примитивных колодцах. В гончарных мастерских вместо изящных ваз и амфор начинает изготовляться грубая лепная керамика, пригодная только для собственных нужд, а из промыслов сохраняется только соление рыбы, да и его масштабы значительно сокращаются (см., напр., 'Всемирная история'. Минск, 1996). Не увязать эти явления с нашествием готов, четко совпадающим по времени, никак нельзя.
Что же касается самой Черняховском культуры, то с середины III века здесь резко уменьшается приток предметов римско-греческого производства, а в обнаруженных кладах — количество римских монет, которые, в отличие от других изделий, можно точно датировать, А это говорит уже не только о сворачивании торговли. Ведь именно с середины III в. начинаются основные набеги готов на римские территории и их грабежи. Следовательно, племена Черняховской культуры в этих вторжениях не участвовали. А если и участвовали, то исключались из раздела добычи, то есть в подневольном качестве. Кстати, отсутствие в большинстве кладов монет второй половины III века говорит и о времени, когда они зарывались. Здешние люди прятали свои богатства и уходили или погибали ведь их сокровища так и остались в земле до наших дней,
Но интересно, что, несмотря на набеги и войны, перед римской культурой готы преклонялись. Когда Аврелиану удалось приостановить их дальнейшую экспансию на юг и положение несколько стабилизировалось, они начали впитывать эту культуру как губка, а в 340–347 гг. часть их даже перешла в христианскую веру — в арианство, одержавшее тогда временную победу над православием. Отсюда видно, что после обретения 'Великой Свитьод' готским королям потребовалась другая идеология, способная объединять их воинов. И понятно, что крещение отнюдь не способствовало улучшению контактов с покоренными язычниками.
Пика своего могущества готы достигли при Германарнхе, короле остготов из рода Амалов, создавшем в Восточной Европе обширную и могучую империю. Аммиан Мариеллин писал, что это был 'наиболее воинственный монарх, вызывающий испуг соседних наций благодаря своим многочисленным и различным доблестям', а Иордан в своих хрониках сравнивал его с Александром Македонским. Правда, если так, то основную часть завоеваний Германарих наверняка совершил еще в качестве военачальника во время правления своего деда Атала (284–317) и отца Агнульфа (318–350), поскольку на трон он сел уже в 85- летнем возрасте. Начал он со «своих», жесткой рукой приводя бывших союзников к 'общему знаменателю' и загоняя их под власть единой остготской монархии. Согласно Иордану, он провел кампанию против приазовски герулов, «герцог» которых пал в битве. Затем он окончательно подчинил и лишил остатков самостоятельности Боспор, цари которого и без того, цепляясь за власть, беспрекословно выполняли все требования грозных соседей. Подмял он под себя и гепидов с вестготами — их королей из рода Балтов он лишил фактической власти и сделал просто 'судьями'.
Укрепив власть на юге, Германарих двинулся на северо-запад против венедов, т. е. славян. В данном случае имеется в виду их западная часть, сдвинутая с мест проживания готскими переселениями, отступившая из Прибалтики и сомкнувшаяся со встречной волной племен Черняховской культуры, отселявшимися подальше от Поднепровья и Причерноморья. Римские карты IV в. располагают «венедов» широкой полосой от западных склонов Карпат до Нижнего Приднестровья. Иордан именует их 'достойными презрения' и сообщает, что Германарих их разгромил, хотя и признает, что венеды были сильны и 'пробовали сопротивляться'. А Аммиан Марцеллин уточняет, что проиграли они только из-за плохого вооружения. Этим же походом Германарих покорил и «эстиев» — видимо, здесь подразумеваются не далекие эсты. а литовцы-айстии, земли которых лежали за венедскими. Красноречивые следы этой войны до сих пор находят археологи: и на Волыни, и в верховьях Вислы обнаруживаются славянские поселения IV века со следами поспешного бегства жителей, пожарищами, брошенным имуществом и опять же с множеством зарытых кладов, за которыми хозяева так и не вернулись.
Точной последовательности всех завоеваний Германариха мы не знаем, но в его империи, кроме уже названных остготов; вестготов, гепидов, герулов, Боспора, венедов и айстиев, оказалось и множество других народов: карпы, вандалы, руги — обитавшие по Дунаю, языги — населявшие Паннонию, тайфалы придунайские германцы, «морденс» (мордва), «меренс» (меря), «тьудо» (чудь), «васинобронкс» (весь), жители Северокавказского побережья, «гольтескнфы» (то ли бастарны-кельтоскифы, то ли балты-голинды), «имнискиры» (по-видимому, германцы), и ряд племен, идентификация которых затруднительна, — какие-то «тадзанс», 'атоулы', «навего», 'бубегены', «колды». Вошли в ее состав и росомоны ('люди рос'). Завоевание Руси Германарихом подтверждает и 'Велесова Книга': 'И была повержена Русколань от готов Германариха, И они брали женщин от рода нашего и повергли вождей наших, когда текли на нас' (32). Империя готов раскинулась на огромном пространстве от Дуная до Верхнего Поволжья и от Балтийского до Черного морей.
Впрочем, как давно уже подмечено историками, в описании достижений Германариха Иордан допускал большие натяжки. Конечно же, список народов, побежденных и обложенных данью, никак не мог составлять единую прочную державу. Гигантские по территории завоевания удерживались лишь силой меча, а племена, живущие на окраинах империи, надо думать, вообще входили в ее состав чисто номинально. Ведь даже под боком у центральной власти было далеко не все ладно. Известно, например, что против Германариха восставали герулы, но были разбиты. Да и с русичами, судя по всему, Германарих решал споры оружием далеко не один раз. 'Велесова Книга' сообщает о каком-то его походе, который был отражен и на который славяне ответили своими походами; 'И вот Германарих пошел на север к нам, и мы оборонили земли свои, и также шли на него, так как готская земля — наша' (III, 23). Отмечен и случай, когда при заключении мира 'Германарих пил вино за любовь и братство после нашего воеводы' (II, 56). Пил после — значит, признал поражение. (Правда, 'Велесова Книга' иногда совмещает Германариха с другими готскими королями, нападавшими на Русь.) Но, в принципе, даже при выходе из подчинения какого-то народа готы вполне могли числить его представителей своими взбунтовавшимися вассалами.
Косвенно это подтверждает и Иордан, называвший росомонов 'вероломным народом' и считавший их главными виновниками всех готских несчастий. О войнах с этими «вассалами» он умалчивает, но рассказывает, что за измену одного из князей росомонов Германарих приказал разорвать на части дикими конями его жену Сунильду. А братья казненной Cap и Аммий (имена наверняка искажены германской транскрипцией) решили отомстить за сестру и на одном из приемов пронзили императора мечами. Их тут же
