пустыне. Над руинами Кумрана, где сегодня туристы отовариваются мазями Мертвого моря и заглядывают в пещеры, скрывавшие тайны рукописей, крутое ущелье обрушивается лавиной сухих водопадов на рыхлую почву лиссанской породы. Оттуда ведет хорошо сохранившийся акведук, проходя туннелями и мостами по извилинам ущелья, и несет воду к множеству водосборников Кумрана. Ирод Великий, решивший обеспечить Масаду водой на все случаи жизни, перекрыл ущелье и погнал воду по акведуку в огромные резервуары в западной стене скалы. Они вмещали 40.000 кубометров воды – чего хватало на бассейны, фонтаны и души.
Благодаря этим приемам, жизнь стала возможной повсюду в горах Палестины.
ГЛАВА III. СВЯТО МЕСТО НЕ БЫВАЕТ ПУСТО
“Если хочешь, Господи, можешь удалить Свое Присутствие, нас Иерусалим и так устраивает”,– полушутя говорят иерусалимцы. Попробуем исполнить это пожелание. Представим себе, что исторический, богатый традицией Иерусалим исчез, и мы увидим то, что увидел Авраам 3800 лет назад – маленькая деревня возле источника, орошающего узкую долину, а напротив – красивая некрутая гора, на вершину которой хочется подняться, чтобы уйти от мирских дел и обратиться к Богу. На горе с ее плоской вершиной – ровная скала, на которой молотят и веют зерно, старинное дерево, большой камень, вокруг – горы, голые к востоку и облесенные к западу. Тут бы и мы – как Авраам – поняли, что на этой горе суждено стоять алтарю Господа. Но единственному ли алтарю? Ведь на самом деле, мы описали то, что видит путник сегодня в деревне Дура-эль-Кари меж Рамаллой и Наблусом.
Напротив села, с другой стороны узкой долины – плоская вершина горы. На ней растут древние дубы и оливы – священная роща. В пещере бьет родничок – в жаркие дни лета он, не вытекая из высеченной в скале пещеры, образует крошечное озерко живой воды и его хватает только для утоления жажды путника, готового напиться из горсти. У самого старого дуба – небольшое строение с куполом – вали, гробница святого шейха Абдаллы. В нем две комнаты – в большей стоит внушительный покрытый многими покрывалами, зелеными и белыми, сенотаф – надгробие, в меньшей, в нише в стене, лежат свечи, которые зажигают крестьяне из Дуры и из ближнего Эн-Ябруда, с другой стороны маленькой долины, когда они приходят сюда с просьбами и обетами.
Нынешней гробнице около пяти веков, но она сложена из камней, тесаных две тысячи лет назад. Рядом с гробницей руины, Хирбет-Рарейтис, в которых специалисты видят остатки римского или эллинистического сооружения – эти камни и пошли на сооружение вали.
(Стоит поспешить посмотреть на эти места, потому что власти собираются проложить шоссе через долину Дуры. Если этот план будет выполнен, погибнет долина с ее посадками и со сладким источником).
Могилы и святость связаны у всех народов. И хотя св. Августин называл поклонение святым мощам – язычеством, практика решила по-иному – и евреи, и христиане, и мусульмане поклоняются у гробниц святых.
Но не от могил святость. Даже в селе Дура никто не знает, кем был шейх Абдалла. Святость высот – изначальна, повелась с седой древности, с первого расцвета Святой Земли без малого пять тысяч лет назад, хотя объяснения этой святости менялись много раз. Источник святости – рельеф, выбор места, где человеку легко ощутить близость к Господу. Говоря современным языком – там, где хороший прием у мобильных телефонов наших душ.
Как и японцы, жители Палестины поклоняются Богу у скал и деревьев, зачастую на вершинах холмов. Когда-то в этих святых местах почитали Эля и Ашеру, Ваала и Ашторет, затем ваалы и астарты стали маскироваться под библейских патриархов и пророков, мусульманских и христианских святых. Имена предположительно погребенных святых менялись время от времени, и, как правило, к ним не стоит относиться всерьез – «что в имени тебе моем», как сказал поэт. Места эти были выбраны тысячи лет назад, по наитию или откровению – потому что в них человеку легче всего искать благодати.
Издревле в Палестине сложилась, как и в Японии, двойная религия, – высшая, официальная, монотеистическая, и низшая, локальная, сельская. Высшие религии менялись—палестинцы официально исповедовали различные формы древнего иудаизма, затем – христианство, и наконец – ислам. Низшая религия, палестинское шинто (синтоизм), также несколько менялась – имена, обычаи, жертвоприношения изменились, но суть и просьбы остались теми же. Женщины просят – суженого, мужней любви, легких родов, здоровых сыновей. Мужчины просят – хороший урожай, победу в битве. Те и другие просят благодати.
Священнослужители высших религий относятся к местным святыням – “джинджам”, пользуясь японской терминологией шинто – с легкой подозрительностью. Библейские цари и священники то боролись с поклонением на высотах, то сами поклонялись «под каждым тенистым деревом и на каждой высокой горе». Мусульмане – как до этого христиане – дали святым местам мусульманские имена, связали с традицией ислама – в одной погребен спутник Мухаммада, в другой – полководец Салах-ад-Дина. В наши дни даже в глухих селах, вроде Дуры, в мечетях все чаще проповедуют, что не следует ходить молиться на высоты. Восточные евреи поклоняются в некоторых местных святынях, христиане – во многих, мусульмане Палестины – почти во всех.
Каприз истории превратил некоторые местные святыни в величайшие святыни человечества. Вали Иевуса стал иерусалимским храмом, а потом – мечетью эль-Акса. Пещера, где жители Вифлеема поклонялись Дионису, стала гротом Рождества. Так одни молодые солдаты становятся старыми солдатами, а другие – генералами. Но все святые места Святой Земли одинаково святы, и приобщиться благодати можно в любом месте. Могилы и святость основана на неповторимом рельефе гор. Предпочтение же одного места другому – дело случая. Вали Дуры – а не Иевуса – мог бы стать одной из главных святынь Нагорья, но не стал. Здесь мог бы отдать своего сына на заклание Авраам, здесь мог бы взывать к Господу Иисус, отсюда мог бы совершить путешествие в небеса на эль-Бураке Мухаммад. Основатель новой религии может выбрать для себя любое из тысячи святых мест, куда приходят крестьяне из ближнего села с приношениями, обетами и просьбами.
Почему Палестина называется Святой Землей? На первый взгляд – потому что это земля Христа, земля Библии. Но есть и более глубокое объяснение – ведь не случайно здесь воплотился Иисус и была написана Библия. Вера для Палестины, как «Калашников» для Тулы и уголь для Донбасса. Ее рельеф располагает к мыслям о Боге. Ведь человек, бесконечно гибкое и податливое существо – ведет себя по- разному в разных рельефах. Если идешь по густым зарослям тростника в русле Иордана, ощущаешь себя тигром, опасным хищником. Выходишь на простор долины, и превращаешься в кроткого теленка. Сядешь под дерево на одном из холмов Нагорья – и придут мысли о вечном, захочется слиться с деревом, с почвой, с ее грунтовыми водами, и вечно смотреть вдаль, туда, где плавные склоны соскальзывают в синеву небес. Нагорье – бедная страна, ее обитатели – пастухи и феллахи, разводят овец и окапывают оливы, к деньгам и власти не стремятся. В свободное время думают о Боге и об Его сложных отношениях с человеком. А это хорошо делать на вершине холма.
Например, на холме возле села Луббан-эль-Шаркие, в долине Левоны. Дорога Рамалла – Наблус круто спускается в эту долину, известную своей красотой. На спуске находится несколько кафе, где можно остановиться и полюбоваться ее видом. Внизу руины постоялого двора и среди них – маленький источник, напротив – кафе с приветливым хозяином. Луббан – небольшое и небогатое, тесно застроенное село на склоне холма, на краю долины. По нему к западу идет узкая, но проезжая дорога на село Амурие. Дорога огибает холм, на котором стоит местный вали, не то Шейх-Зейд (по картам), не то Шейх-Мухмад (по словам жителей). Человек поленивее может подняться не прямо из села, но от дороги, там, где она забирается на максимальную высоту, на плоскую срезанную вершину холма. И этот вали похож на вали Иевуса по своему расположению – плоский холм, проплешины гумна, сверкающие, как обнаженная эс-Сахра, священная роща, домик с куполом и рядом с ним – надгробье; руины старой крепости, вокруг – горы со всех сторон, вид потрясающий.
Вали не всегда находится на вершине холма – особенно если речь идет о большом дереве, пещере, скале или источнике, дух которого почитается в вали:
