если уж нельзя их привезти в Израиль.
Бейт Цви рассказывает о попытке религиозного ортодоксального еврейства Америки в октябре 1943 года повлиять на президента Рузвельта и Вашингтон, чтобы добиться помощи и спасения гибнущих евреев Европы. Эта попытка была сорвана сионистами, добившимися того, что Рузвельт не принял делегацию.
Бейт Цви взялся за свою книгу в 1975 году под влиянием более злободневных событий. В то время Израиль и сионистский истеблишмент требовали закрыть ворота Америки перед эмигрировавшими советскими евреями, чего они добились только в октябре 1989 года. Как и в дни войны, они обязаны жить в Израиле. И для этого они не останавливаются ни перед чем – ни перед разжиганием антисемитизма в странах с еврейским населением, ни перед давлением на государства, желающие принять мигрирующих евреев.
Сионизм и в особенности его правое крыло, ныне правящее в Израиле, всегда легко находил общий язык с фашизмом. В последние десятилетия это выражалось в военной и технической помощи военно- фашистским режимам в Латинской Америке – от Пиночета в Чили и до головорезов Сальвадора, несколько ранее – союзом с Жаком Сустелем и ОАС, который привел к историческому расхождению сионистов с Францией де Голля. Но и до Второй мировой войны члены правых сионистских организаций были очарованы Муссолини и предлагали ему помощь в борьбе с Англией.
Дружили сионисты и с гитлеровскими нацистами. Ведущий сионист-социалист Хаим Арлозоров подписал соглашение о «трансфере капитала и технологий», которое создало условия наибольшего благоприятствования между сионистами Палестины и Третьим рейхом. Сионистское движение легально действовало в Третьем рейхе, и даже была отчеканена медаль, несущая шестиконечную звезду Давида с одной стороны и свастику – с другой. Подробно о связях нацистов и сионистов можно прочесть в книге американского еврея-троцкиста Ленни Бреннера «Сионизм в век диктаторов» или в короткой, насыщенной фактами статье Марка Вебера «Сионизм и Третий рейх».
В послевоенные годы сионисты не останавливались ни перед чем для достижения своей цели и не щадили «свой народ». Это проявилось в организации массовой волны эмиграции из Ирака, подробно описанной известным израильским журналистом Томом Сегевом в книге «1949», а до этого – ближневосточным корреспондентом английской газеты «Гардиан» Дэвидом Херстом в книге «Ружье и оливковая ветвь» (Фабер и Фабер, 1977).
Массовая иммиграция евреев из Ирака была спровоцирована тремя взрывами в синагогах Багдада. Со временем выяснилось, что взрывы были произведены агентами израильской разведки. Другим мощным фактором были беспрерывные сообщения в американской просионистской прессе о «близящихся погромах» в Ираке (как это напоминает разговоры о неминуемых погромах в России в 1990 году!). Сассон Кадури, главный раввин Ирака, писал в своих мемуарах: «К середине 1949 года пропагандистская война в Америке началась не на шутку. Американские доллары должны были спасти иракских евреев – вне зависимости от того, нуждались ли они в спасении. Каждый день были погромы – на страницах «Нью-Йорк тайме», в корреспонденциях из Тель-Авива. Почему никто не спрашивал нас?… В Ираке стали появляться сионистские агенты, пользовавшиеся общим напряжением в стране и сулившие золотые горы евреям. Начались требования разрешить массовую эмиграцию, стали обвинять иракское правительство в том, что оно преследует евреев».
Наконец, под давлением демонстраций и торгового бойкота иракское правительство капитулировало и издало указ о массовой эмиграции евреев – практически об изгнании. Нечего говорить, что в Израиле иракские евреи нашли не золотые горы, но положение на дне общества. Так сионизм еще раз показал свое жестокое лицо, завершает Дэвид Херст свой рассказ.
Подобным образом была организована и массовая эмиграция из Советского Союза в 1990-1993 годах. Распускались провокационные слухи о близящихся погромах, они бесконечно умножались, пропущенные через призму западных агентств новостей, сочетаясь с рассказами о прекрасной жизни в Израиле. Годы спустя я встретил в Иерусалиме Аллу Гербер, московскую еврейскую писательницу, активную участницу «дела Осташвили».
– Вы, израильтяне, должны воздвигнуть мне памятник, – сказала она. – Это я прислала вам миллион русских евреев.
Выяснилось, что Алла Гербер (вместе с Щекочихиным и Черниченко) пустила в эфир дезу о близящихся погромах с якобы установленной датой – 5 мая. Созданная этими слухами волна панического бегства способствовала дестабилизации Советского Союза и ускорила его гибель. Конечно, слова Аллы Гербер не имели бы никакого эффекта, если бы они не были многократно усилены всей пропагандистской машиной сионистского пиара. Не она, так кто-нибудь другой прошептал бы нужные слова, повторенные послушным аппаратом, и неискушенные «советские граждане еврейского происхождения» потянулись бы вереницей подметать улицы Тель-Авива, стрелять по палестинским детям, умирать и ложиться в неосвященную землю за забором еврейского кладбища на далекой земле.
Фактор X
Выступление на всемирной конференции «Диалог цивилизаций и глобализация» в Киеве.
Умань – очаровательный городок с роскошным парком, мировым шедевром в жанре ландшафтных садов, с приветливой молодежью, тенистыми каштанами. Я посетил там чтимую гробницу рабби Нахмана из Брацлава, еврейского святого-цадика. Рабби Нахман жил во времена Наполеона, то есть был современником создателей уманского парка «Софиевка» графа Потоцкого и его жены, красавицы-гречанки Софии. Его почитали мои деды, жившие неподалеку, в городе Станиславе, и по сей день его чтят многие евреи во всем мире. Р. Нахман мечтал о единении с душой Христа; во время краткого паломничества на Святую землю он постиг смысл слов Иисуса: «Я пришел не нарушить, но исполнить Закон». Он искал вдохновения у простого народа Украины. Его жизнь и мистический опыт – лучшее доказательство влияния православия, влияния украинского народа на мятежную еврейскую душу. Ведь старый засохший дуб еврейского духа вновь зацвел именно на украинской земле.
Чтимая гробница р. Нахмана на Пушкинской улице в Умани – подтверждение тому, что евреи могут жить среди других народов, хранить свою самобытность, влиять и подвергаться влияниям. В Палестине, откуда я приехал к вам, верующие евреи, католики, православные, мусульмане также прекрасно уживались друг с другом, жили в тех же селах, молились у тех же святынь. Ведь Палестина – это модель мира, а наш прекрасный многоцветный мир – как роскошная мозаика или персидский ковер.
Но сейчас торжествует другой вариант глобализации, который опускает ковер в растворитель и получает один цвет – цвет денег. Для тех, кто сопротивляется такой глобализации, предназначена теория вечного Конфликта Цивилизаций. Однако у цивилизаций нет причин для конфликта. У каждой есть своя ниша, своя территория, и ссориться им не из-за чего. Между ними происходят стычки на периферии, на околице (а Украина – одна из таких мировых околиц), но схватки запорожских казаков, турецких янычар и польских гусар – это скорее доказательство энергии, жизненной силы цивилизации, нежели ее агрессивности.
Воевать нам нечего, и до недавнего времени идеологи предпочитали объяснять конфликты в идеологических терминах. Например, либерализм против тоталитаризма, или, как сказал современник, глядя на Сталинградскую битву, «тут сражаются левые и правые гегельянцы». Американские политологи воскресили идею конфликта цивилизаций для того, чтобы объяснить свою войну с миром Ислама. Более того, американский президент обещал нам вечную войну, которая не окончится в дни нашего поколения, а судьба Ирака с его сожженными и разграбленными музеями и оккупационными властями учит нас принимать его угрозы всерьез.
Кто же эти американские силы, вовлекшие нас в новую мировую войну? Какую цивилизацию они представляют в схеме цивилизаций? Исламская и православная отпадают сразу, но трудно отнести их и к западноевропейской цивилизации, поскольку западные европейцы взирают на Америку с ужасом и страхом. Для того чтобы понять и объяснить происходящее, введем в нашу схему цивилизаций дополнительный фактор –
Фактор Х экстерриториален, поэтому он способен к агрессии вне пределов своего ареала. Его ареал – это весь мир. В то время как другим цивилизациям хорошо у себя дома, фактор Х не знает границ.
Ненависть к людской солидарности, которую фактор Х считает «тоталитаризмом».
Мстительность как высшая установка. Ведь война с безоружным Афганистаном прошла под девизом «Месть за 11.09».
