числах июня отправлюсь на остров Беннета, откуда попробую добраться до своей цели… А в конце августа — начале сентября ждите, стало быть, «Зарю» в Тикси. Она придет туда в любом случае — со мной или без меня…
— Буду ждать. Буду надеяться, что вернется она с вами и с добрыми вестями!..
— Теперь, что бы там ни было впереди, отступать нельзя, — тихо сказал Толль и добавил: — Остается повторить некогда сказанное Юлием Цезарем: «Alea jacta est!» [11] Как только у нас все будет готово к отправлению, с радостью помчусь навстречу неизвестности! Только бы нам достичь цели! Только бы нам ее достичь!..
Толль на прощанье крепко пожал руку Бруснева, обошел с рукопожатием остальных, затем, оглядываясь и кивая, сел в нарты. Каюр прикрикнул на собак, те взлаяли, подхватили, нарты покатили прочь, в сторону залива…
День выдался на редкость ясным. И удаляющийся от поварни Толль вдруг подумал о том, что при таком чистом, прозрачном воздухе с северной оконечности K°тельного, может быть, видна его далекая загадочная земля…
Остановимся здесь, Читатель. Мы увидели Михаила Ивановича Бруснева в новых условиях, в новых обстоятельствах. Мы увидели: ни тюрьма, ни ссылка, ни суровые условия Арктики, еще вовсе неосвоенной в ту пору, не сломили его духа и воли, не погасили его мечты и веры.
Остановимся, Читатель, почти там, где завершилась первая половина его жизненного пути, его жизненного срока, где едва началась вторая…
Впереди суждено ему будет пережить немало новых испытаний. Бесследно исчезнет Эдуард Васильевич Толль, отправившийся с тремя спутниками на остров Беннета, и первым именно Михаил Иванович Бруснев снарядит поисковую партию и во главе ее отправится на поиски пропавших людей, проявив при этом большое мужество и смелость. Большое мужество и смелость проявит он не раз и после окончания своей арктической одиссеи, вернувшись по истечении срока ссылки в Петербург — к революционной работе…
Несколько лет тому назад мне довелось побывать на небольшом гранитном острове в бухте Тикси. Остров Бруснева — так называется он с осени 1902 года, с тех самых пор, когда в этой бухте Бруснев встретил избитую льдами яхту «Заря», приплывшую туда на вечную стоянку.
Зябко подрагивали, пошатывались желтые полярные маки. Особенно много их было возле серебристого обелиска, установленного на южной оконечности острова комсомольцами города-порта Тикси в память об этом замечательном человеке. Бухту забило тяжело шевелящимися льдами. Наверное, немало таких дней запомнилось Брусневу, ожидавшему там возвращения «Зари»… Только не было тогда ни города, ни порта, не было огромных океанских кораблей у причалов и на рейде… Была единственная неказистая поварня, срубленная им самим из бескорого плавника, и ныне в изобилии валяющегося по всему океанскому побережью… Под порывами налетного северного ветра в воображении моем возник вдруг облик мужественного, сурового человека…
Пожалуй, не таким запомнили его близко знакомые с ним люди. Пожалуй, не таким…
«Впечатление он на меня произвел весьма сильное как своею начитанностью, так и своим тем гуманным обращением, которого мне ранее не приходилось встречать… Его ровные и гуманные отношения ко всем без исключения, его ласковые и добрые слова ко всему бедному люду и труженикам должны были, вероятно, отразиться на мне…» (это — из показаний, данных во время следствия Николаем Сивохиным). «Бруснев был чрезвычайно умным и каким-то необыкновенно простым человеком, целиком ушедшим в рабочее движение» (это — из воспоминаний Н. К. Крупской). Можно припомнить слова других людей, тоже близко знавших его. Не о героизме, не о смелости, не о мужестве они — о большой человечности, о предельной преданности однажды избранному нелегкому пути. И тем не менее неполноты, недоговоренности в них нет. Ведь истинный героизм, истинные смелость и мужество в основе своей всегда несут подлинное человеколюбие и великую способность к самопожертвованию. Верно и наоборот. Тут — вечное единство: одно без другого не живет! Вечным единством этим были так ярко отмечены жизнь и судьба Михаила Ивановича Бруснева.
Примечания
1
Так по-местному произносится фамилия Брeсневых.
2
Сорочинское (сарацинское) пшено — рис.
3
«Итак, будем веселиться, пока мы молоды!» (лат.). Старинная студенческая песня.
4
Петровцы — студенты Петровской земледельческой академии (ныне Тимирязевская академия).
5
Речь идет о социал-демократической организации — партии «Второй Пролетариат».
6
Форма для пасхального сыра, «пасхи».
7
Агнец божий (лат.).
8
