мире. Вот на каком языке надо с ним разговаривать. На языке силы. Блотт решительно зашагал к сторожке и поднялся к себе в комнату.
Когда забившийся в оранжерею Дандридж услыхал выстрел, он окончательно уверился, что леди Мод покушается на его жизнь. Заманивают в усадьбу, прокалывают шины, пытаются изнасиловать, потом эта ненормальная с хохотом гоняет его голого по всему дому, а теперь еще и мужчина с ружьем устроил на него охоту. И еще одна опасность – замерзнуть насмерть. Дандридж подождал минут двадцать, настороженно прислушиваясь, не ищут ли его, но в доме все было тихо. Тогда он выбрался из укрытия, подкрался к двери на террасу и выглянул наружу. Мужчины с ружьем нигде не видно. Придется рискнуть. Небо на востоке светлеет, скоро рассвет, а удирать надо затемно. Он выскочил на террасу, метнулся по ступенькам и бросился к машине.
Через минуту он уже сидел за рулем и заводил двигатель. Автомобиль набрал самую высокую скорость, на какую только способна машина со спущенным колесом. Дандридж пригнулся, каждую секунду ожидая выстрела. Но выстрел так и не грянул. Машина проскочила под аркой сторожки и въехала в лес. Дандридж включил фары. Подвесной мост остался позади, автомобиль, шлепая резиной, всполз на холм. Его то и дело круто сносило влево. Вокруг, куда ни глянь, высился Клинский лес. Фары выхватывали из темноты зловещие очертания, впереди метались жуткие тени, но леса Дандридж уже не боялся. Что такое ужасы дикой природы по сравнению со злодеяниями, на которые способны люди – люди, от которых он убегает? И когда через две мили с ободов слетела резина, Дандридж без малейшего колебания вылез из машины, достал домкрат, поставил запасное – тоже спущенное – колесо. Оставшуюся часть пути он уже так не гнал и приехал в Уорфорд, когда только-только светало. Бросив машину напротив дома, в неположенном месте, он удостоверился, что его никто не видел, в два прыжка пересек улицу, подлетел к дому и взбежал по наружной лестнице. Но у самой двери квартиры обнаружилось новое препятствие: ключ от квартиры остался в кармане смокинга.
Дандридж стоял на площадке перед дверью голый, дрожащий, взбешенный. Позабыв про свою спесь, самолюбие, рассудительность, он казался почти человеком. После минутного колебания он с неожиданной яростью бросился на дверь. Со второго удара замок поддался. Дандридж влетел в квартиру и хлопнул дверью. Решено. Ну, теперь он костьми ляжет, а добьется переноса трассы. Пусть подкупают, пусть шантажируют хоть до посинения – все равно обида им даром не пройдет. И уж тогда жирной психопатке будет не до смеха.
16
Благодаря вмешательству сил, которые Дандридж никак не принимал в расчет, такая возможность представилась скорее, чем он ожидал. Изнемогая от жалоб жителей предназначенных к сносу домов, спасаясь от гнева муниципалитета, возмущенного отказом министерства возобновить расследование, вняв предупреждению врачей, что работа работой, а сердце надо поберечь, иначе и работать будет некому, сэр Фрэнсис Пакерингтон сложил с себя парламентские полномочия. Сэр Джайлс первый поздравил его с мудрым решением отойти от общественной деятельности.
– Я бы и сам так поступил, – добавил он, – но вы же знаете, какие у меня обстоятельства.
Насчет обстоятельств сэра Джайлса мистер Пакерингтон ничего не знал, однако у него мелькнула догадка, что заботясь о благе ближних, сэр Джайлс надеется и самому в накладе не остаться. Те же подозрения родились и у леди Мод. После расследования она заметила в поведении супруга странные перемены: он как будто чего-то ждал с затаенным волнением. Несколько раз она ловила его на том, что он посматривает на нее с улыбкой, а улыбка сэра Джайлса не сулила ничего хорошего. Что он на этот раз замышляет, она понятия не имела, а поскольку политика ее не интересовала, она не могла предвидеть возможных последствий отставки мистера Пакерингтона. Зато уж Хоскинс, конечно, был в курсе, дела. Он сразу смекнул, почему сэр Джайлс с такой готовностью поддержал Оттертаунский вариант. Встретив патрона в Гольф-клубе, он заметил:
– Гениально.
Сэр Джайлс изобразил удивление:
– О чем это вы? Я даже не знал, что бедняга так плох. Какой удар для нашей партии.
– Не знали! Расскажите вашей бабушке.
– Лучше уж вашей Бесси Уильямс, – сказал сэр Джайлс, рассудив, что чересчур осторожничать с Хоскинсом незачем. – Как она, кстати, поживает?
– Превосходно. Кажется, отдыхала с мужем на Майорке.
– Молодцы какие. А наш юный друг Дандридж, должно быть, еще не сообразил, что ему, по чьему-то выражению, «баки заливают»? Небось, теряется в догадках. Ничего, пусть помучается.
– Денежки-то, что вы ему дали, верно, уже профукал.
– Какие такие денежки я ему давал? – спросил сэр Джайлс, который предпочитал, чтобы его правая рука не знала, что делает левая.
– Молчу, молчу. Да вот еще одна новость. Он разочаровался в вашей жене.
– Вот досада, – вздохнул сэр Джайлс. – А я одно время надеялся, что… Впрочем, чудес не бывает. А славная получилась бы комбинация.
– Словом, он на вашу супругу за что-то осерчал. Прямо видеть ее не может.
– Интересно, с чего бы это, – задумчиво произнес сэр Джайлс. – Хотя так оно всегда и кончается. Но как кстати!
– И я так считаю, – подхватил Хоскинс. – Он уже послал в министерство три докладные записки – предлагает перенести трассу и пустить магистраль через теснину.
– Вот ведь перевертыш. Вы, я полагаю, его отговаривали?
– И не раз, не раз.
– Но не слишком настаивали, а? Хоскинс усмехнулся:
– Я своего мнения никому не навязываю.
– И правильно делаете, – одобрил сэр Джайлс. – Вам лучше оставаться в стороне. Ну-с, похоже, дело завертелось.
Что правда, то правда. В Лондоне отставка Фрэнсиса Пакерингтона тут же возымела последствия.
– Снести пятьдесят пять муниципальных домов в округе, где назначены дополнительные выборы? – ужаснулся премьер-министр. – С каким перевесом, говорите, он победил на прошлых выборах?
– Сорок пять голосов, – ответил парламентский пристав. – Едва ли нам удастся сохранить это место за собой.
– Сохранить за собой? Размечтались! Считайте, что мы его потеряли.
– Похоже, что так, – согласился парламентский пристав. – Вот если бы трасса магистрали была перенесена…
Премьер-министр потянулся к телефону.
Через десять минут мистер Рис вызвал к себе мистера Джойнсона.
– Дело сделано, – радостно сообщил он.
– Какое дело?
– Сумел-таки я отвести беду. Оттертаунский вариант забракован окончательно и бесповоротно. Магистраль М 101 будет проложена через Клинскую теснину.
– Замечательно. Как вы этого добились?
– Терпением и увещеваниями. Всякий министр рано или поздно понимает, где он допустил оплошность.
– Выходит, вы и Дандриджа отзовете обратно? – встревожился мистер Джойнсон, который во всем ухитрялся отыскать мрачные стороны.
– Еще чего. Дандридж прекрасно справляется. Надеюсь, больше мы его тут никогда не увидим.
Решение министерства вызвало у Дандриджа двойственное чувство. С одной стороны, он получает возможность проучить эту стерву леди Мод. Но, с другой, что скажет сэр Джайлс, который как- никак сунул ему взятку? Дандриджу, конечно, не терпелось насладиться отчаянием леди Мод при известии, что Хэндимен-холл все-таки предназначен к сносу, однако, как примет эту новость ее супруг, Дандридж представлял без особого восторга.
Напрасно он волновался. Предвидя, какая поднимется буря, когда жена узнает о распоряжении
