Он пересек вестибюль и вошел в Храм Дальнего Умысла. Пипер прятал книгу с благоговением священника, прибирающего Тело Христово. Френсик выждал, стоя в дверях. Ради этого мига он и приехал. Пипер затворил шкаф и обернулся. Благоговение сползло с его лица.
– Это вы, – проговорил он.
– А кто же еще? – громко отчеканил Френсик, чтобы разогнать зловоние литературного святошества. – Вы ожидали явления Конрада?
– Что вам надо? – побледнел Пипер.
– Надо? – сказал Френсик, сел на скамью и взял понюшку табаку. – Да просто пора кончать идиотскую игру в прятки. – Он вытер нос малиновым платком.
Пипер поразмыслил и пошел к дверям.
– Здесь нельзя, – пробормотал он.
– Почему же? – спросил Френсик – Место не хуже всякого другого.
– Не поймете, – сказал Пипер и вышел. Френсик грубо просморкался и последовал за ним.
– Ишь ведь, такой мелкий вымогатель, и такие большие претензии, – заметил он, нагнав Пипера в вестибюле. – А уж сколько похабства про «Лавку древностей»…
– Это не похабство, – сказал Пипер, – и не смейте называть меня вымогателем. Вы это начали, и правда есть правда.
– Правда? – сказал Френсик с гадким смешком. – Если уж вы хотите правды, то получите ее. Затем я сюда и приехал. – Он показал на дверь, надписанную «СКРИПТОРИЙ». – А там что?
– Там я учу людей писать, – сказал Пипер.
Френсик посмотрел на него и снова рассмеялся.
– Шутник, – сказал он и растворил двери. Внутри были ряды парт, и на них – чернильницы. Стены увешаны образцами почерка, перед партами – доска. Френсик огляделся.
– Очаровательно. Скрипторий, значит. А Плагиатория нет?
– Чего нет? – не понял Пипер.
– Надо же где-то обучать списыванию. Или вы это прямо здесь? Ну да, уж учить, так всему заодно. Как это у вас поставлено? Каждому студенту по бестселлеру в зубы, а вы сдуваете у всех сразу?
– Вы гадко и грубо зубоскалите, – сказал Пипер. – Сам я пишу у себя в кабинете. А здесь я только учу, как писать – а не что.
– Ах, вот оно что. Учите – как? – Френсик поднял бутыль и встряхнул ее. Жирная слякоть мазнула стенки. – Чернила, я вижу, по-прежнему испаряете.
– Нужна соответственная густота, – сказал Пипер, но Френсик поставил бутылку и повернулся к дверям.
– А где же ваш пресловутый кабинет? – спросил он. Пипер медленно взошел по лестнице и отворил еще одну дверь. Френсик ступил внутрь. Стены обставлены стеллажами, и большой стол перед окном, выходящим на реку, над паромным причалом. Френсик окинул взглядом книги, все в кожаных переплетах. Диккенс, Конрад, Джеймс…
– Ветхий завет, – сказал он и снял с полки «Миддлмарч». Пипер выхватил у него книгу и поставил ее обратно.
– Это что, нынешний образец? – спросил Френсик.
– Это целый мир, это вселенная, недоступная вашему жалкому пониманию, – гневно сказал Пипер. Френсик пожал плечами. В словах Пипера было столько пафоса, что решимость его ослабела. Но Френсик взял себя в руки и повел дело грубее.
– Не худо вы тут устроились, – сказал он, усевшись и закинув ноги на стол. Позади него Пипер побелел от такого святотатства. – Куратор музея, присвоитель чужих романов и вымогатель чужих гонораров – а как насчет интимной жизни? – Он на всякий случай придвинул к себе разрезной нож. Надо бить наотмашь – а черт его знает, как Пипер отреагирует. – Пристроились к покойнице миссис Хатчмейер?
Сзади раздалось шипенье, и Френсик обернулся. Худое лицо Пипера словно еще осунулось, суженные в щелки глаза сверкали злобой. Френсик нащупал нож. Он побаивался, но отступать было поздно: слишком далеко зашел.
– Мое дело, конечно, сторона, – сказал он, отвечая взглядом на взгляд, – но ведь к мертвечинке у вас особое пристрастие. Сперва вы обдирали покойных авторов, потом потребовали из-за гроба два миллиона долларов и, уж само собой, не обошли вниманием и усопшую миссис…
– Не смейте так говорить! – вскрикнул Пипер пронзительно-яростным голосом.
– Почему же не сметь? – сказал Френсик. – И вообше исповедь – она, знаете, облегчает душу.
– Это неправда, – выговорил Пипер, тяжело дыша.
– Что неправда? – злобно ухмыляясь, поинтересовался Френсик. – Правда, как известно, сама скажется. В данном случае моими устами. – Он встал с угрожающим видом, и Пипер отпрянул.
– Довольно. Перестаньте. Ничего больше слышать не хочу. Уйдите и оставьте меня в покое.
– А вы мне пришлете еще одну рукопись и потребуете ее публикации? Нет уж, хватит, – покачал головой Френсик. – Придется вам узнать правду, я ею заткну вашу слюнявую…
Пипер закрыл уши руками.
– Не буду! – крикнул он. – Я вас не буду слушать!
