Какое-то время Рон молчал и тяжело сопел в трубку.
— Я тебе не верю, — наконец сердито сказал он. — Ты врешь. Врешь, потому что не хочешь делиться со мной денежками своего хахаля.
— Я говорю правду, Рон.
— Но ведь я же видел на том банкете, что он просто без ума от тебя! Он не мог на тебя наглядеться, дышать на тебя боялся. Куда же все это подевалось, черт возьми?!
— Рон! Я говорю, что он помирился со своей бывшей подружкой. Что тут удивительного? Разве так не бывает?
— Но ведь он же был влюблен в тебя!
— Да, был. Но эту женщину он любит сильнее. Потому что мы встречались совсем недолго, а с ней он встречался несколько лет.
— Проклятье! — прорычал Рон. — Знаешь, что я тебе скажу, Кэтти? Ты дура! Просто форменная дура, раз не смогла удержать мужика при твоей внешности и сексуальности! И вот еще что… — В голосе Рона послышались угрожающие нотки. — Если ты вздумала водить меня за нос, предупреждаю: у тебя ничего не выйдет. Я буду бдительно следить за тобой, и, если замечу обман, тебе не поздоровится. — Он повесил трубку.
Кэтрин бессильно опустилась на стул и попыталась осмыслить разговор с Роном. Поверил ли он ей? Кажется, не совсем, хотя она и старалась быть убедительной. Но, если она и впредь будет держаться подальше от Джонатана, Рон совершенно уверится, что между ними все кончено. И тогда он оставит ее в покое. Что ж, по крайней мере, ее сын не будет страдать. И не узнает, что его отец — мерзавец. Что же касается ее самой, то ей, как видно, придется испить горькую чашу до дна. Но это было не так страшно. Главное, оградить ребенка от преследований Рона. А также сберечь его душевный покой. Хотя… душевный покой Тони уже был в какой-то мере разрушен. Из-за того, что Джонатан, к которому мальчик привязался всей душой, больше не звонил ему и не приходил к ним в гости. Кэтрин с ужасом ждала момента, когда Тони начнет задавать вопросы. Потому что просто не представляла, что на них отвечать.
— О господи, и за что мне все это?! — в отчаянии воскликнула она.
Джонатан тоже прожил эту неделю, словно в бреду. Чем бы он ни занимался, мысли о Кэтрин и их последнем разговоре преследовали его. Десятки раз за эти дни он вспоминал все, что она наговорила ему в кафе, и каждый раз заново переживал боль, разочарование и глубокую обиду. А главное — весь этот кошмар никак не укладывался у него в голове.
Кэтрин сказала, что никогда не любила его и не чувствовала себя рядом с ним счастливой. Джонатан при всем желании не мог этому поверить. Не чувствовала счастливой? Но ведь все поведение Кэтрин говорило о том, что она довольна и счастлива! Неужели она так искусно притворялась, что он даже не заподозрил подвоха? Притворялась даже в постели! Но разве она могла притворяться, что ей хорошо, когда он ласкал ее, сонную? Это казалось Джонатану невозможным, абсурдным.
Ну хорошо, допустим, она все это время изображала влюбленную женщину. Джонатан в отчаянии был готов смириться даже с таким нелицеприятным для него положением вещей. Но ведь отсутствие настоящей любви — еще не повод, чтобы порывать с ним всякие отношения. И тем более отказываться от замужества, которое принесло бы Кэтрин и ее сыну массу очевидных выгод. Тысячи женщин во всем мире живут с мужьями, к которым не испытывают страстной любви, и при этом они довольны своей жизнью. В самом деле, разве лучше быть одной? Выматываться на работе, считать каждый цент и в одиночку бороться с жизненными трудностями? Не лучше ли выйти замуж за человека, который не чает в тебе души, и переложить на его плечи свои проблемы?
Мучительные мысли настолько одолели Джонатана, что он даже решился переговорить на эту тему с некоторыми из знакомых женщин. Все они полностью разделили его мнение. Да, говорили они в один голос, лучше выйти за надежного человека, чем жить одной, теряя здоровье в борьбе с невзгодами, лишениями и бедностью. Тем более что взаимная любовь встречается так редко… Но, черт возьми, почему же тогда Кэтрин решила бесповоротно с ним порвать?! Ее поведение казалось Джонатану лишенным всякой логики. Хуже того, Кэтрин вела себя безответственно по отношению к собственному сыну, которого она, по ее словам, беззаветно любит. Потому что Тони нужен заботливый отец, который поможет ему встать на ноги. Разве Кэтрин способна обеспечить сыну хорошие жизненные условия, дать ему приличное образование? Нет, даже если она будет работать с утра до ночи, без праздников и выходных.
В конце концов Джонатан пришел к выводу, что ему нужно хотя бы еще раз встретиться с Кэтрин и поговорить. Может, за эту неделю она одумалась и пожалела о своем поспешном решении? Джонатан очень на это надеялся. Должна же у Кэтрин быть хоть капля благоразумия, думал он. Про то, как ему больно сознавать, что она не любит его, он старался не думать. Главное, чтобы она была с ним.
13
В понедельник Кэтрин, как всегда, отправилась на работу. Несмотря на то что вчера был выходной, она совсем не чувствовала себя отдохнувшей. К тому же Кэтрин очень плохо спала этой ночью. Поэтому она с трудом выдержала долгий рабочий день и, выходя из здания типографии, едва держалась на ногах. Разумеется, Кэтрин не смотрела по сторонам и, когда перед ней словно из-под земли вырос Джонатан, ужасно растерялась.
— Привет, — сказал он с натянутой, какой-то жалкой улыбкой.
Сердце Кэтрин неистово забилось. Она вдруг почувствовала себя мышкой, неосторожно забежавшей в мышеловку. О боже! Она совсем не была готова к такому обороту дела. После всего, что она наговорила Джонатану в кафе, Кэтрин была уверена, что он не станет искать с ней встречи. Ведь должна же быть у него гордость! И теперь Кэтрин просто не могла сообразить, как ей держаться с Джонатаном. Вдобавок стоило ей немного прийти в себя, как на нее нахлынула отчаянная, трепетная радость. Она снова видит его… Только огромным усилием воли Кэтрин удалось взять себя в руки и напустить на лицо строгое, неприступное выражение.
— Что ты здесь делаешь, Джонатан? — сухо спросила она. — Зачем ты пришел? Я ведь уже все объяснила тебе неделю назад.
Из его груди вырвался глубокий, тяжкий вздох, а глаза сразу сделались печальными. Такими несчастными и печальными, что Кэтрин вновь почувствовала себя преступницей.
— Давай сядем в машину, отъедем куда-нибудь и поговорим, — сказал он. — По-моему, тут не подходящее место для выяснения отношений.
— Нам нечего выяснять, Джонатан, мы уже все выяснили.
— Нет, есть! — упрямо воскликнул он. — Идем в машину!
— Я не сяду в твою машину.
— Какого черта, Кэтти? Ты что, боишься, что я украду тебя?
Кэтрин поняла, что он не отстанет, поэтому она подошла к машине Джонатана и села на переднее сиденье.
— Куда мы поедем? — спросил он, когда они выехали на дорогу.
— Мне все равно, — безжизненным голосом ответила Кэтрин. И, чуть подумав, добавила: — Останови машину где-нибудь поблизости от моего дома. Только не возле подъезда!
Он бросил на нее хмурый, пытливый взгляд.
— Почему ты не хочешь, чтобы я довез тебя до самого дома? Боишься, что меня увидит Тони?
— Да, Джонатан. Ему совершенно незачем с тобой встречаться.
— Почему? — возмущенно спросил он. — Что плохого, если мы с Тони останемся друзьями?
Зеленые глаза Кэтрин сердито сверкнули.
— Потому что, — произнесла она с расстановкой, — ты не можешь испытывать к моему сыну искреннего интереса после того, как мы с тобой расстались. Ты неизбежно должен охладеть к нему после того…
— После того как охладел к тебе? Но я не охладел к тебе, Кэтрин.
— Все равно это скоро случится. Поэтому Тони не следует слишком сильно привязываться к тебе.
