— У меча острие раздвоенное, — вспомнил отличавшийся врожденной наблюдательностью Хейзит. — Как бы два острия вместо одного получается. А по лезвию надпись сделана: «охрани да укрепи», кажется…
Теперь Ротрам воззрился на юношу с нескрываемым восторгом и некоторое время не мог ничего сказать. Потом вспомнил про новую кружку, которую за время их предыдущего разговора незаметно поставила на стол Велла, и выпил ее залпом.
— Ну, считай, я у тебя в долгу, маго! Никогда бы сам не додумался до такой простоты. Похоже, ты и правда его видел. Могу только позавидовать.
— Я бы не стал мне завидовать, — заметил Хейзит, стараясь сохранить почтительный тон. — А что до долга, то я, так и быть, готов вам его простить, если вы мне расскажете вон про того молодчика в наряде мерга, который сейчас делает вид, будто в сто сорок шестой раз заказывает пиво у моей сестры.
Ротрам с интересом перевел взгляд туда, куда указывала двузубая вилка Хейзита.
— Ты имеешь в виду аби’мерга Норлана?
— Вероятно. Имя его я уже слышал от матери. А что значит «аби»? Вы это поняли по тому желтому лепестку, что вышит у него на груди?
— Этот лепесток «аби» и называется. Странно, что в твоем возрасте, да еще успев послужить в Пограничье, ты не знаешь таких простых вещей.
— Зато мне есть у кого спросить, — подыграл собеседнику Хейзит и изобразил на лице напряженное внимание, как в годы детства, когда хотел, чтобы взрослые продолжали захватывающую сказку и не отвлекались. — То есть, если он «аби», значит, он над кем-то главный?
— Не совсем так, — позабыв про недавние переживания, степенно разглагольствовал Ротрам. — Давай я лучше все расскажу по порядку, чтобы ты впредь не попал ненароком впросак по недомыслию. Хочешь общаться с Ракли, а как там все устроено, ни ухом ни рылом, извини за прямоту. Если тебя берут на службу в конную гвардию, то ты становишься мергом. Это, надеюсь, понятно. Всего, насколько мне известно, мергов в замке четыре сотни. Причем это количество держится вот уже много зим постоянным. Ни больше ни меньше. Быть может, в свете теперешних событий Ракли этот порядок и пересмотрит. Не берусь судить. Но это что касается мергов. Те в свою очередь делятся на дюжины, а десять дюжин составляют сотню.
— Как-то странно вы складываете, — не преминул поправить собеседника Хейзит.
— Ничего странного. Я к этому и клоню. Должен же во главе каждого десятка кто-то стоять. Вот и получается, что одиннадцатым в дюжине считается тэн’мерг, или брегон, у которого всегда бывает еще и помощник, тот самый двенадцатый, что стоит чуть выше, чем простой мерг, то есть аби’мерг. Брегона легко узнать по двум желтым лепесткам, а у аби’мерга желтый лист перечеркнут красной дугой.
— И почему виггеры так любят разводить все эти сложности с чинами и званиями? — поморщился Хейзит. — Почему у нас все просто: есть мастер, а есть подмастерье, его помощник? И вполне хватает.
— Об этом ты лучше не меня спрашивай, а тех, кто соглашается служить в гвардии.
— Почему «соглашается»? Как я слышал, от желающих обзавестись бесплатным конем, доспехами да всеобщим уважением отбоя нет.
— То-то и оно! А ты говоришь «зачем сложности»! Кому-то правится камни класть, а кому-то другими командовать. Но ведь сразу тебе людей никто и никогда не доверит. Вот и приходится набираться опыта, поднимаясь по лестнице из чинов и званий. Ты еще не забывай, что у каждой сотни свой глава — хеа’герефа. Еще его же называют херетога. Почему так и в чем разница, признаться честно, понятия не имею. У хеа’герефа сразу три красных лепестка, тогда как у херетоги — один красный, но перечеркнутый желтой дугой.
— А во главе всех стоит сам Ракли?
— По сути, да, но вообще-то у него есть для этого особый помощник, которого зовут, насколько я знаю, Тиван. Тиван ведает только конной гвардией, однако никаких специальных чинов или отличий у него вроде бы нет. Во всяком случае, мне о них слышать не приходилось. Да и вряд ли они ему когда потребуются. Приближенные Ракли — люди особого сорта. Им и без чинов неплохо, — в словах Ротрама послышалась если не зависть, то откровенное раздражение, какое, по мнению Хейзита, больше пристало простому фолдиту, нежели богатому торговцу.
— А разве не он закупает у вас оружие для всех этих мергов, херетогов и кого там еще?
— Не хочу жаловаться, но если бы мне удалось сойтись накоротке с такими виггерами, как Тиван, уверяю тебя, мои дела шли бы еще лучше! Увы, за снабжение оружием у Ракли отвечают совершенно другие люди. Причем, похоже, никакого отношения к ратным подвигам не имеющие.
Хейзит припомнил, что и строительством в замке ведали отнюдь не опытные каменщики. Хокан, его покойный отец, был хоть и мастером, но всего лишь одним из доброго десятка ему подобных, каждый из которых вел отдельную часть работ: кто занимался башнями, кто мостами, кто внутренними постройками, кто земляными укреплениями. При всей своей заинтересованности в результате их совместных усилий Ракли нечасто вмешивался в повседневные нужды строителей. С ними все мастера шли к человеку по имени Эдлох, который сам принимал решения, улаживал споры и выделял деньги на закупку необходимых материалов. Даже сделавшись подмастерьем, Хейзит никогда не разговаривал с ним лично и только раза два видел издали. В свое время отец отзывался о нем как о руководителе грамотном и смелом. Последнее качество Хокан ценил в представителях всех ремесел, кроме собственного. Он считал, что строитель должен быть в первую очередь осмотрительным, чтобы потом никому не приходилось исправлять за ним допущенные в спешке ошибки.
— А о самом Норлане вы что-нибудь слышали, вита Ротрам? — вышел из задумчивости Хейзит. — Давно он сюда повадился? Что-то мне не приходилось видеть его у нас раньше.
— Я некоторое время назад приболел по глупости, а когда выздоровел, он уже тут сидел. Когда же это было? Хм, да пожалуй что вскорости после твоего отъезда. Выходит, давненько. Меня твоя мать тогда тоже просила о нем справки навести. Очень беспокоилась за Веллу. Это она сейчас к парню благосклонна, а поначалу сестричку твою к нему не подпускала, сама старалась обслужить.
— И что вы такое ей рассказали, что она теперь готова его мне в пример ставить?
Ротрам лишний раз заглянул в пустую кружку и призывно поднял руку. Подбежавшую Веллу он удивил тем, что отказался от новой порции, а попросил принести ему чего-нибудь эдакого закусить.
— Мама давеча новое блюдо придумала, — сообщила девушка, подмигивая брату. — Куриные потроха, запеченные в репе. Я еще не пробовала, но многие хвалят.
— Из твоих уст, дитя, даже потроха звучат соблазнительно, но я надеюсь, что не обижу ни тебя, ни Гверну, если воздержусь. Не завалялось ли у вас там пожевать чего-нибудь попроще?
— Есть огуречная каша с мясом поросенка. Есть куриная грудка, нашпигованная грибами в вашем любимом остром соусе.
— Вот оно! Конечно, грудку! Тут и думать нечего. Ай, молодец какая! — Последнее замечание относилось уже к самой Велле, которая упорхнула в направлении кухни, чересчур, как показалось Хейзиту, откровенно виляя бедрами. — Пиво без закуски все равно что… ну да ладно, тебе это пока рановато. Так о чем бишь мы?
— О том, что вам удалось выяснить про этого Норлана? — подсказал Хейзит, который на заставе уже успел узнать продолжение поговорки, но не стал возражать.
— А все оказалось очень даже просто. Я тебе про Тивана только что рассказывал?
— Рассказывали.
— Ну так вот это его сын.
— Сын?!
— А что тебя удивляет? У него, говорят, и дочь имеется. — Ротрам пожал плечами, поискал глазами Веллу и продолжал: — А, кажется, понимаю. Ты удивлен, что сын главного мерга ходит с одним желтым лепестком. Не знаю точно, но думаю, что это заслуга Ракли. Он не допускает, чтобы виггеры, а тем более из его ближайшего окружения, а тем более из среды гвардейцев перепрыгивали через звания и становились
