Нахмурившись, Шраубе изучал зажатый в большой ладони стакан.
– А как там, в Сан-Франциско, по последним сведениям?
– Три тысячи четыреста случаев, по состоянию на сегодняшнее утро, – ответил Рууви.
Немец покачал головой.
– Очень мало, далеко не достаточно.
– Мы же только еще начали. И учти, что количество заразившихся будет расти как снежный ком. Через неделю больных будет пятнадцать тысяч, еще через неделю – сорок пять. В этот момент мы и сделаем свое первое заявление.
– Слишком долго ждать, – сказал Борег.
– Так надо, Леопольд, – настаивал Рууви. – Три тысячи случаев такого заболевания – слишком мало, этим их не проймешь. Через какие-то две недели мы будем иметь не только сорок пять тысяч больных, но и, согласно имеющимся оценкам, двадцать тысяч трупов.
– Верно, – согласился Парафузо. – Через две недели они будут готовы капитулировать. А вслед за этим перестанут мешать распространению тэка, и...
– Чтобы Соединенные Штаты сдались, – сказал Шраубе, – и к тому же убедили остальной мир сделать то же, потребуется нечто значительно большее, чем двадцать тысяч умерших в Сан-Франциско.
– Потому нам и нужна вторая цель, – поддержал его Борег. – Какой-нибудь из европейских городов.
– А что, если Лондон? – предложил Парафузо. – Очень уютный городишко, правда слишком холодный. Если мы используем в нем ХР-203 и получим, скажем, пятнадцать тысяч трупов, тут уж все пойдут нам навстречу.
Шраубе сделал небольшой глоток, и по его лицу скользнула гримаса отвращения.
– Время идет, и с каждой секундой растут шансы, что они получат вакцину.
– Не смогут, это невозможно, – возразил Рууви. – ХР-203 так специально и разрабатывался, чтобы перехитрить всех...
– А вот я верю, что это можно сделать, – сказал немец. – Особенно при участии такой организации, как Всемирное агентство здравоохранения. Вы же помните, когда Тора еще только предложила свою схему, я засомневался в том, что времени у нас сколько хочешь.
– Почему-то вы упорно не замечаете самую важную особенность этого вируса, – снова возразил ему Рууви. – ХР-203 можно модифицировать в ходе операции. В этом-то самый смак, Зиг. Найдут они лекарство от штамма номер один – прекрасно. Мы выходим на них со штаммом номер два, и им приходится начинать все сначала. Когда они капитулируют и пойдут на все уступки, включая передачу нам лабораторных образцов антитэка-системы Киттриджа и всех его рабочих записей, мы дадим им вакцину. Но если только эти ублюдки вздумают, получив свое, пойти на попятную, мы шарахнем их штаммом номер три. Или четыре. У нас беспроигрышная позиция.
– ...Вот я думаю, – сказал Гомес, глядя на экран. – Этот самый ХР-203 – не та ли это штука, к которой приложил свои шаловливые ручонки доктор Гордон Честертон несколько лет назад?
– Тише ты, я слушаю.
За их спинами заскрипела открываемая дверь.
– Чего это Спайк так скоро? – спросил Гомес.
И повернулся.
Теперь дверь открылась уже полностью. Это был не Спайк.
Глава 19
С видеофонного экрана белокурый андроид сообщил Джейку то же самое и почти теми же словами, как и при последнем его звонке в больницу Марины.
– Состояние миссис Кардиган остается практически неизменным, – изрек он из-за сверкающего белизной письменного стола.
– То есть ей не стало хуже?
– Но и не лучше. В настоящий момент нет никаких оснований равно как для оптимизма, так и для пессимизма.
– А мой сын?
– Он совершенно здоров, полное отсутствие симптомов.
– Вот это великолепно. Через какое время вы решите, что он вне опасности?
– Еще день или два. Это все, мистер Кардиган?
– Да, спасибо.
Экран погас, и Джейк откинулся на спинку стула. Закрыв глаза, он начал кончиками пальцев массировать лоб.
Дверь номера открылась.
Джейк взвился с места и резко развернулся, его рука метнулась под куртку, за оружием.
– О! – сказал он, виновато улыбнувшись и уронив руку.
– Великолепная реакция. – Бет прикрыла за собой дверь. – Что-нибудь новое?
