Подальше от источников света, который подчеркивает выступы или свежую краску. А еще в углах. Яэль заметила множество подходящих мест. Теперь она хорошо видела. Довольно легко найти, когда знаешь, что и как искать.
Она заметила динамик, спрятанный на фоне темного пятна на стене. Яэль взяла маникюрные ножницы и выковыряла черный кружочек размером с мелкую монетку. Еще один Яэль нашла немного дальше.
Дом был нашпигован аппаратурой. Все одинакового размера, синхронизированное и с дистанционной подзарядкой. Тени, скорее всего, сняли квартиру в соседнем здании. Если они там, то сейчас следят за ней. Нужно уходить.
Но Яэль задумалась, пытаясь мысленно выстроить пирамиду организации.
Анри Бонневиль был на самом верху. Он знал о ней очень много. И это он, по-видимому, хотел ей все рассказать. Чтобы осуществить свой план, он вышел на Сержа Люброссо. Нанял его и организовал операцию при помощи таких людей, как Оливье Лангин. Должно быть, у него было много таких помощников, ведь только для того, чтобы доставить поддельные зеркала, понадобилось бы несколько человек.
Может, ей стоит немедленно пойти в полицию? Все показать им, все объяснить. Рассказать, что она не виновата в смерти бомжей, Сержа Люброссо и Бонневиля.
Все, что она делала, она делала, чтобы спасти свою жизнь.
Даже когда столкнула этого человека в катакомбы.
В животе у нее что-то перевернулось.
Она будет свидетельствовать против людей, которые пытаются уничтожить ее. Она расскажет о Тенях.
Она должна знать. Опередить Тени. Найти средство давления, чтобы они перестали запугивать ее. Они достаточно могущественны, чтобы уничтожить ее, даже если она успеет предупредить полицию. И потом, поверят ли ей полицейские? У нее мало фактов, ничего конкретного, что может доказать вину конкретных людей. Даже техническая начинка ее дома не повод, чтобы кого-то обвинить.
Пока французская — или международная — юридическая система раскачается, Тени уничтожат ее и убьют отца. Яэль не знала, что делать. Голова закружилась, и ей пришлось сесть.
Вернуться. Найти Томаса. Вот что нужно сделать прежде всего. Да. Вернуться к Томасу и Камелю. Они ей помогут. Но сначала она должна поспать. Отдохнуть.
Яэль вышла и захлопнула дверь, не закрывая ее на ключ. Ей было все равно. Прошла через двор. Едва она ступила за ворота, как на улице взревела машина.
Яэль даже не пыталась бежать. У нее больше не осталось ни сил, ни мужества. Она закрыла глаза. Она в ловушке из-за того, что поддалась искушению.
Сидя в машине, Яэль смотрела на проносившийся мимо пейзаж, но ничего не видела. Приглушенный шум мотора убаюкивал ее, глаза закрывались.
Минутой раньше, едва она вышла на улицу, как ее подхватили чьи-то руки и затащили в машину, проносившуюся по улице.
Томас сердито посмотрел на Яэль, повернувшись к ней с пассажирского сиденья.
— Ты с ума сошла? — воскликнул он. — Это чудо, что сюда не явились полицейские или убийцы!
— Оставь ее в покое, ей нужно отдохнуть, — вмешался Камель, сидевший за рулем.
Томас лишь покачал головой.
Они вернулись к Камелю, и Яэль немедленно отправилась спать. Она спала долго, без снов, но зато и без кошмаров. Восстанавливающий сон, который приводил в порядок ее смятенный дух, возвращал силы, смелость и хладнокровие.
Когда она снова открыла глаза, было темно. Яэль некоторое время лежала, глядя то в потолок, то в окно, выходившее во двор. Она приняла душ и переоделась, потом спустилась в столовую. Камель и Томас сидели за столом, который был накрыт на троих.
— Мы решили тебя не будить, — сообщил Камель, улыбаясь. — Иди сюда, твой ужин ждет.
Яэль уплела за обе щеки все, что ей было предложено, ведь она ничего не ела с самого утра. Ее никто не о чем не расспрашивал, пока она не закончила ужин. Яэль первая нарушила тишину:
— Сколько сейчас времени?
— Почти десять, — мягко отозвался Томас.
Она дожевала, затем пробормотала:
— Простите меня за вчерашнее. Я была не права.
— Ты нас так напугала…
Она опустила глаза.
— Камель вернулся и был встревожен тем, что дверь не заперта. Он разбудил меня, чтобы узнать, где ты, и мы сразу вообразили худшее. Подождали около часа, затем отправились к тебе. Я боялся, что ты вернешься домой или на работу.
— Да, туда я тоже ходила.
Томас замялся:
— Яэль, я должен тебе сказать…
— Бонневиль мертв, я знаю.
Камель прибавил:
— Мы услышали об этом сегодня в вечерних новостях. Уже арестовали подозреваемого. Говорят, это любовница Бонневиля.
— Я убеждена, что она так же виновна в его смерти, как и я в смерти Люброссо…
— Полиция ничего не говорит, кроме того что они располагают фактами, которые позволяют надеяться на быстрое завершение расследования.
Яэль отставила посуду.
— Конечно! — воскликнула она. — Те, кто убил банкира, великолепно организованы и привыкли проворачивать подобные дела так, чтобы подозрение пало на кого угодно!
Камель поднялся, чтобы приготовить для всех чай с мятой.
— Яэль, — сказал Томас, — не надо больше подобных выходок. В следующий раз все может закончиться плачевно.
Ей не хотелось пускаться в детали, объяснять, в каком она была состоянии. У нее сдали нервы, вот и
