Русофобия

– Единственный выход – это дискуссия. Ведь что получается: если какая-либо идея кажется человеку недопустимой, она вытесняется в подсознание и порождает неврозы. Отсюда и та истерическая реакция на «Русофобию». Думаю, страсти постепенно улягутся, и станет возможным спокойное обсуждение проблемы. Я как раз и стараюсь рассуждать, опираясь не на эмоции, а на факты…

Впервые опубликовано в журнале «Вестник Академии Наук СССР» № 1, 1990 г.

Русский вопрос

В пору гласности, когда поток информации каждый день несёт новые и новые факты из недавнего прошлого и настоящего, прежде хранившиеся за семью печатями, трудно чему-то удивиться. Но уже первая фраза из этой статьи поразила. Вот она. «Изо всех жгучих проблем, скопившихся в нашей жизни, вопрос об отношениях между нациями, кажется, самый больной». Предвижу недоумение читателей. Мол, чего тут особенного, это же факт.

Но эта статья была написана осенью 1973 года. Когда, казалось бы, даже намёка не было на межнациональные конфликты в СССР.

«Слишком много здесь наболело и слишком мало времени, может быть, осталось, чтобы исправить содеянное», – пытался пробиться одинокий голос честного человека. Но его не хотели слышать.

Статья «Обособление или сближение? (Национальный вопрос в СССР)» члена- корреспондента АН СССР, лауреата Ленинской премии И. Шафаревича смогла найти место лишь в «самиздате».

Как мог математик в ту застойную пору предвидеть события, ставшие главной неожиданностью перестройки?

Это был первый вопрос, который я задал И. Шафаревичу при нашей встрече.

– Для этого у меня был ряд оснований. Первое – мои личные наблюдения. Я в молодости любил много путешествовать, бродил по горам, встречался с людьми разных национальностей. Накопились наблюдения. Второе – опыт, который был уже к тому моменту в других странах. Это меня поражало – особенно то, насколько люди мало обращали внимания на допущенную раньше колоссальную ошибку. Весь XIX век, по крайней мере Запад, во всём диапазоне западной мысли, от крайних революционеров до либералов был уверен, что вопрос о национализме – отживший. Что это пережиток феодализма, варварства. Одни считали, что к этому светлому будущему постепенно приведёт «смягчение нравов», прогресс. Другие заявляли, что новое общество, в котором национальные идеи исчезнут, будет создано в результате революции. Вот, например, в «Коммунистическом Манифесте» о пролетариях говорится: «Современный промышленный труд, современное иго капитала… стёрли с него всякий национальный характер…» Или: «Рабочие не имеют отечества… Национальная обособленность и противоположности народов всё более и более исчезают уже с развитием буржуазии… Господство пролетариата ещё более ускорит их исчезновение».

Первая мировая война для многих была в этом смысле шоком. Каким образом такой колоссальный кризис расколол мир на разные нации?

Но национальное унижение, которое было потом направленно в русло национальной агрессивности в Германии, стало причиной второй мировой войны.

После второй мировой войны национальный вопрос ещё более обострился на всей планете. В результате национально-освободительного движения появился целый ряд новых государств в Африке, Азии, Латинской Америке. Но и в этих государствах – казалось бы, узконациональных – этот вопрос остался достаточно болезненным. Начались необычайно жестокие межплеменные войны. Например, война в Нигерии привела почти к полному уничтожению громадного племени Ибо, погибло больше миллиона человек. Вспомним Эфиопию, Судан…

Появились совершенно новые виды национализма. Например, баскский национализм в Испании, который до сих пор выливается в яростный терроризм. Или национализм валлонов в Бельгии, о котором мы даже не подозревали, бретонский – во Франции, валлийский – в Англии.

В-третьих, в 70-х годах у нас появился национальный самиздат, в котором резко проявились национальные чувства: западноукраинский, грузинский, эстонский…

По мнению писателя, народного депутата В. И. Белова, идеологические установки и выводы по поводу слияния и исчезновения наций не оправдались…

– Национальные чувства, стремления, от умеренных до самых крайних, оказались одной из основных движущих сил современного мира. В каком-то смысле это вообще больной вопрос человечества. Если посмотреть на предыдущие века, то он точно так же всегда сотрясал мир. Таким образом, те представления о будущих национальных отношениях, которые сложились в XIX веке, не просто требуют поправки, они нуждаются в совершенно ином рассмотрении.

Во всяком случае, по отношению к нынешней ситуации в СССР, где катастрофические размеры приобретают межнациональные конфликты, которые нередко проявляются в самых уродливых формах.

В последнее время приходится порой слышать, где завуалированно, а где и прямо, что виной всему, дескать, русские. Их называют оккупантами, колонизаторами…

– Такой лозунг об оккупантах – мобилизующая сила для крайних национальных течений. Он упрощает все проблемы, объявляя русских единственными виновниками всех несчастий. Этот лозунг, как им кажется, объединяет и поможет решить национальные проблемы. Но это совершенно неверно. Озлобление никогда не поможет. Оно ослепит, вызовет обратную реакцию.

Игорь Ростиславович, давайте вернёмся к «оккупантам». Какую-то странную оккупацию они вели, подобную вряд ли встретишь ещё где в истории. Никакими благами, преимуществами не пользуются.

И вот парадокс – «оккупанты» живут подчас хуже этих народов. Как-то у нас в редакции выступал доктор наук, специализирующийся на национальных вопросах. Он объяснил так: «Руководители областей РСФСР плохо просили у центра». Неужто действительно Смоленской, Рязанской, Тамбовской и остальным российским областям десятки лет сплошь выпадали застенчивые начальники?

– В этом вопросе нам опасно впасть в субъективизм. По пословице «Чужие слёзы – вода». Надо себя тщательно проверять. Например, полемизируя с Солженицыным, академик Сахаров упрекал его именно в