глава) евреев в Иране Матр Зутра был казнён, а множество евреев бежало на Кавказ, в области, принадлежавшие тогда хазарам. К этой первой волне эмиграции присоединились потом и другие, вызванные преследованиями евреев в Византии, в царствование Ираклия в VII в. и Льва Исавра в VIII в., а также, вероятно, и экономическими интересами.
На грани VIII и IX в.в. в Хазарии произошёл переворот, в результате которого иудаизм стал «государственной религией». Но это не значит, что всё население приняло эту религию. Наоборот, подавляющая часть местного населения сохранила прежние верования. Но власть перешла в руки правящего слоя, состоявшего из потомков иммигрировавших в Хазарию евреев и обращённой в иудаизм хазарской знати (а также, видимо, детей от смешанных браков). Сначала иудаизм принял бек, или царь, Обадия и его ближайшее окружение. Потом, как говорит арабский историк, «стали к нему стекаться иудеи из разных исламских стран и из Рима» (т. е. Византии). Хазарский источник рассказывает:
«Он поправил царство и утвердил веру надлежащим образом и по правилу. Он выстроил дома собрания и дома учения и собрал мудрецов израильских, дал им серебро и золото, и они объяснили ему 24 книги Священного писания, Мишну, Талмуд и сборники праздничных молитв».
Установилась система правления, иногда называемая «двоевластием».
Номинально во главе страны стоял каган из древнего тюркютского Ода Ашина (волк), исповедовавший иудаизм. Но его власть была номинальной, его лишь показывали народу раз в году. Фактически страной правил царь (бек) еврейского происхождения. Его титул передавался от отца к сыну.
Эта система власти установилась после эпохи гражданских войн, продолжавшейся несколько десятилетий. Константин Багрянородный пишет об этой эпохе:
«Когда у них произошло отделение от их власти и возгорелась междоусобная война, первая часть одержала верх и одни из них (восставших) была перебиты, другие убежали и поселились с турками (венграми) в нынешней печенежской земле».
В борьбе, по-видимому, погиб и сам Обадия и оба его сына — Езекия и Манасия. Власть перешла к брату Обадии Ханукке.
Всё более значительной частью бюджета Хазарии становились торговые пошлины. Этими капиталами оплачивалось наёмное войско, на котором держалась власть. Войско состояло в основном из тюркских воинов, но возглавлялось иудейским военачальником. В случае поражения воины подлежали казни, военачальник — конфискации имущества. Именно это наёмное войско и обеспечило победу в гражданской войне: «Иудейское правительство обзавелось наёмной армией и стало независимым от народа». «Значительная часть хазарского населения была истреблена». Новая власть утвердилась к середине IX в.
В IX в. власть Хазарии распространялась на Восточно-Европейские степи и прилегающие северные области, занятые славянами. «Повесть временных лет» сообщает под 884 г., что хазарам платили дань поляне, северяне, вятичи, родимичи. В I-й половине X в. хазарский вельможа Песах, согласно еврейскому источнику, разбил войско русов и начал войну против русского князя Хельги. Он принудил русов выступить против Византии. В том же документе говорится: «тогда-то стали русы подчинены власти хазар». Артамонов считает, что «выступление против Византии» подразумевает поход Игоря на Константинополь, окончившийся неудачей. Однако, он отрицает «подчинение Руси хазарам», считая, что речь идёт о союзе, обеспечивавшем тылы русов на время похода.
В этом эпизоде история Хазарии скрещивается с историей нашей страны. Здесь более радикальную позицию занимает Л. Н. Гумилёв (бывший учеником Артамонова). Он считает поход Песаха началом длительного подчинения Руси хазарам. Поскольку в X в. Хазария боролась с Византией за влияние в Восточной Европе, то походы Олега и Игоря на Константинополь он объясняет как результат более общего союза викингов и еврейских общин, имевшего общеевропейский характер. Сего точки зрения, походы викингов и в Западной Европе, и на Востоке финансировались еврейскими купцами. Им же викинги сбывали захваченных рабов. Гумилёв пишет:
«Тогда изолированное княжество киевских варягов стало I вассалом общины хазарских иудеев, которая использовала русов и славян в войнах с христианами и мусульманами-шиитами.
Уже в начале X в. русский флот оперировал в Каспийском море против врагов хазарского царя. Очевидно, киевские князья стали поставлять хазарскому царю «дань кровью»».
Например, он приводит такой аргумент: хазары в качестве монеты использовали арабские диргемы. После 900 г. диргемы появляются в кладах Русской земли. Причём это не военная добыча, так как ни о каких победах летописи не говорят.
Это плата за кровь славяно-русских богатырей, пролитую ради чужих интересов.
Переворот в отношении Руси с Хазарией произошёл после убийства славянами Игоря, когда к власти пришли славяне или ославянившиеся скандинавы из окружения псковитянки Ольги. Это произошло в 944 г. Такая концепция предполагает очень важную эпоху хазарского господства над Русью, предшествовавшую перевороту. Только после убийства Игоря вновь усилилось распространение христианства на Руси (это было равнозначно усилению влияния Византии). Хазарский царь Иосиф не мог ничего предпринять в ответ на этот переворот, так как ряд кризисных явлений — от Китая до Франции — нанесли тяжёлый удар хазарской торговле и подорвали основу власти. В 957 г. Ольга приняла крещение в Константинополе, что означало открытый переход Руси на сторону Византии против хазар. В 964 г. Святослав начал военные действия против хазар. Возможно, союз с Византией помог нейтрализовать на это время постоянных врагов — печенегов. В то время, как хазарское войско ожидало его в степях, Святослав двинулся к Оке, русы срубили ладьи, спустились по Волге и в 965 г. взяли штурмом столицу Хазарии Итиль.
Политическое господство хазар было сломлено, но Хазария, видимо, ещё дол го оставалась опасным соперником Руси. Уже сын Святослава, Владимир, предпринял поход на хазар и обложил их данью, по мнению Артамонова, в 985 г. Ещё в следующем поколении сын Владимира Ярослав Мудрый в I половине XI в. воевал со своим братом Мстиславом, опиравшимся на войско, состоявшее из хазаров и косогов. Но, как рассказывает Гумилёв, экономически влиятельная еврейская община в Киеве сохранилась ещё на полтора века. Её влияние стало расти, когда в неё влилось множество евреев западного происхождения, переселившихся из Германии через Польшу. В руках этой общины находилась интенсивная торговля рабами. Рабы добывались в набегах половцев и продавались в Египетский халифат через Крым, где была другая сильная еврейская община в Херсонесе (Корсуни). Именно тогда был убит канонизированный Православной Церковью мученик св. Евстрат. Как пишет Гумилёв, в Киеве «торговля и ремёсла постепенно переходили в руки евреев, так как каждому из них помогала община, тогда как русские купцы и ремесленники действовали каждый паевой страхи риск».
Но после смерти в 1113 г. князя Святополка II в Киеве вспыхнули беспорядки. Народ сначала разграбил дома ближайшего окружения покойного князя, а потом — еврейскую колонию. Такую картину рисует Татищев. Ипатьевская летопись говорит, что были разграблены дома евреев. Бояре просили Владимира Мономаха принять княжеский престол. Мономах выслал всех евреев из Русской земли. В случае возвращения закон отказывался обеспечить их жизнь и имущество.
Эту картину длительного подчинения Руси иудейской Хазарии и еврейскому экономическому влиянию поддержал В. В. Кожинов, опираясь на совсем другие аргументы, связанные с историей русского эпоса и литературы Древней Руси.
Анализируя как содержание, так и ареал распространения былин, он приходит к выводу, что они отражают не противостояние монгольскому игу (отнесённое к эпохе св. Владимира), не борьбу со степью (половцами или печенегами), но борьбу с господством хазар. Наиболее ярким аргументом оказывается здесь былина «Илья Муромец и Жидовин». Другим краеугольным камнем его аргументации является апелляция к «Слову о Законе и Благодати» Илариона Киевского. Это, вероятно, древнейшее (поразительно сильное) произведение русской литературы действительно представляет собой некоторую загадку. Пафос, пронизывающий его, — это противопоставление Ветхого и Нового Завета, иудаизма и христианства, Благодати Нового Завета, отменяющей Закон Ветхого Завета. Действительно не понятно, почему бы именно эта проблема оказалась столь жгуче актуальной в Киеве XI в. Обычно (хотя на эту тему писали вообще мало) давалось то объяснение, что противопоставление Ветхого и Нового Завета в «Слове» есть лишь аллегория, выражающая противопоставление давно христианского Константинополя и недавно крестившейся Руси, что это есть борьба Руси за духовную независимость от греческой Церкви. Но совершенно непонятно, зачем
