— Да.
— Минутку.
Послышалось потрескивание, телефонистка переключала линию. В спальне было тихо, Гейри не проснулся. Она почувствовала облегчение. Когда раньше времени нарушали его глубокий сон, он становился бешеным медведем.
— Билли? — спросил голос, которого она никогда не слышала раньше.
— Да, — осторожно подтвердила она. Звонок, без сомнения, официальный, может быть, из Лэнгли.
— Говорит ЗДА. — Это был сам заместитель директора по административным делам. До этого она встречала его лишь раз в жизни. Это было много лет тому назад, вскоре после его назначения, когда он посетил Калифорнию, чтобы непосредственно познакомиться с их работой.
— Да, сэр, — почтительно произнесла она и мучительно устыдилась своего тона.
— Все, что вы услышите, никому не должно передаваться. Это ясно?
— Да, сэр.
— Хорошо. Фил Такер из Центра связи с Европой находится по пути в Сан-Диего. Он везет несколько дискеток компьютера. Я хочу, чтобы вы оказали ему посильную помощь. Сделайте все, что он попросит.
— Да, сэр. — Она снова обругала себя за подобострастный тон.
— Это для нас важно. Чрезвычайно. Приложите весь свой опыт. Мой секретарь дополнительно сообщит вам относительно прилета Фила Такера.
— Я постараюсь, сэр, сделать все, что я… — Слишком поздно. Телефон отключился. Она повесила трубку.
Из спальни донеслись медвежьи звуки невыспавшегося Гейри.
Проклятье! Она почувствовала, что это будет тот еще денек.
— Сарнвингер?
— Пожалуйста.
— О’кей.
Эдем смотрел, как старый китаец за стойкой посыпал кусочки жареного картофеля солью, а затем добавил немного уксуса, Закончив с приправами, он вручил Эдему порцию, завернутую в газету. После всех этих изысканных блюд в лучших ресторанах Лондона простая рыба с картофелем показалась несравнимым удовольствием.
— Великолепно. Благодарю.
Старый китаец в белом халате повернулся к следующему посетителю, а Эдем вышел на улицу.
— Виноват. Я уезжаю, — сказал он наблюдавшему за движением инспектору, который осматривал «Эмму», припаркованную у двойной желтой черты.
— Никогда раньше не брал на учет такую старую машину.
Эдем откинул дверцу вверх. Затем он повернулся к инспектору и предложил ему картофель из своего газетного пакета.
— Не посчитайте за взятку, — пошутил он.
Инспектор засмеялся и взял кусочек.
— Надеюсь, мне не вынесут за это порицание, — сказал он. — Классная машина!
— «Мерседес-Галуинг 300 SLC», 1955 года. Пробег четырнадцать сотен, и еще остается сотни три.
— Гордая осанка для машины такого возраста. Какая скорость?
— Примерно сто пятьдесят.
— И хорошие тормоза?
— Не совсем. Колодки, а не диски. Потому и остается только около трех сотен.
— Небось дорогая?
— Очень.
— Скажите, пожалуйста, и сколько?
— Около четверти миллиона.
— Фунтов?
— Фунтов. Но с такой машиной деньги не в счет.
— Когда есть четверть миллиона на машину, можно позволить себе так говорить. Еще кусочек, а?
Он наклонился к Эдему и взял картофелину.
— А за вами следят, знаете?
— Следят?
— Да. Спокойно, вон серый «ровер» на той стороне улицы. Я видел, как он подтянулся прямо за вами. Когда вы зашли в закусочную, его пассажир вылез и стал наблюдать за вами в окно. Убрался как раз до того, как вы вышли.
— Спасибо.
— Не стоит. А вы не под следствием случайно?
— Нет. — Эдем рассмеялся. — И это не угнанная машина.
— Я и не думал. Впрочем, это не полиция. Я знаю все их непомеченные машины.
— А почему вы мне это говорите?
— А почему бы и нет? Парень, который делит со мной свой ленч, заслуживает одолжения. Даже если он водит машину, которая стоит мою зарплату за всю оставшуюся жизнь.
Инспектор отошел, а Эдем скользнул в машину. Посадка в «галуинг» требует определенных навыков, ловкости владения телом. Он опустил дверцу и стал изучать «ровер» через зеркало заднего вида.
Так и есть, машина армейская.
Он знал, чего они хотят, знал, что они сидят у него на хвосте с того момента, как он вернулся в Лондон. Это его раздражало.
Повернув ключ зажигания, он услышал привычный шум трехлитрового двигателя.
«Эмма» была машиной, рожденной для гонок с преследованием. Странный метод посадки в нее определялся открыванием дверцы кабины не вбок, а вверх, так требовала конструкция ее укрепленной рамы. Шестицилиндровый двигатель с карбюратором Боша имел мощность в 240 лошадиных сил. Усовершенствованная коробка передач с четырьмя скоростями позволяла за семь секунд развить скорость с места в шестьдесят миль в час. Главной особенностью машины был ее двигатель с наклоном шестьдесят градусов влево, что позволило сделать капот более низким, чем у любой другой спортивной или гоночной машины.
Эдем включил первую скорость и выехал на полосу движения.
«Ровер» быстро втиснулся в следовавший за ним ряд машин, заставив резко затормозить пожилую женщину за рулем «рено».
«Проклятые любители!» — усмехнулся он, услышав, как женщина сигналила «роверу».
Он помахал инспектору, который кивнул в ответ, направляясь к другой машине, стоявшей дальше по улице.
«Мерседес» промчался мимо закусочной «Шефердс Буш» на Бейсуотер-роуд, направляясь в центр Лондона. В это время движение еще не очень напряженное. «Ровер» сохранял дистанцию, безуспешно стараясь оставаться незамеченным на полупустой улице. Пять минут спустя Эдем проехал мимо Марбл-Арч и повернул на Парк-Лейн. Он держал постоянную скорость двадцать миль в час, посмеиваясь над «ровером», которого с негодующими сигналами обгоняли все следующие за ним машины. Оставаясь в ряду автобусов, он проехал «Гросвенор-Хаус» и Дорчестер, прежде чем выехать на обратную дорогу перед гостиницей «Хилтон». Он промелькнул мимо швейцаров у входа, мимо небольшой группы людей, ловивших такси и любопытно уставившихся на ярко-красную спортивную машину. Остановился он у бокового входа под навесом, где парковка была запрещена.
Он знал, что к машине не придерутся. Сторожа и полицейские обычно не штрафовали ее. Это было
