ОТВЕТНЫЙ ВИЗИТ
Гости Симферополя порой удивляются — что за ресторан с мудреным названием «Кечкемет»? И вдобавок еще улица Кечкеметская… А жители города уже давно свыклись не только с непривычным для русского слуха названием ресторана, но и с национальными блюдами, по-венгерски обильно сдобренными перцем. И в этом нет ничего удивительного. Ведь минуло уже почти двадцать лет, как породнились два города: венгерский Кечкемет и украинский Симферополь, как подружились две области — Бач-Кишкунская и Крымская.
Говоря словами поэта, прекрасен союз венгерских и украинских друзей. Душа нараспашку, делятся самым дорогим, вместе празднуют светлые праздники, друг друга поддерживают в минуты неудач.
За два десятилетия было немало теплых встреч на всех уровнях и в удобное для обеих сторон время. А поскольку время для дружбы всегда удобно, то взаимный обмен делегациями происходит и в летний зной, и в зимнюю стужу, и золотой осенью, и цветущей весной. Впрочем, слова «делегация», «визит» звучат несколько официально. Труженики Симферопольского консервного завода имени 1 Мая и Кечкеметского консервного завода запросто приезжают друг к другу в гости. Без дипломатического этикета происходят совместные встречи также у земледельцев симферопольского колхоза имени Жданова и сельскохозяйственного кооператива имени В. И. Ленина г. Харта, бахчисарайского совхоза «Бурлюк» и бач- кишкунского госхоза «Кунбайя». Этот список можно продлить, поскольку почти полсотни коллективов с одной и другой стороны имеют постоянные и прямые связи между собой.
Насколько мне помнится, в гости к венгерским побратимам неоднократно ездили крымские садоводы, виноградари, овощеводы, строители, виноделы, доярки, чабаны, учителя, пропагандисты, артисты, певцы, музыканты, баскетболисты, футболисты… Вот только сатириков что-то не замечалось.
Этот пробел пришлось заполнить мне в жаркие майские дни семьдесят девятого года нашего века. Об этом событии средства массовой информации скромно молчали. Лишь только в приказе по редакции было сказано, что я еду с ответным визитом и по безвалютному обмену. Точнее, не я сам, а с одним товарищем, к сатире отношения не имеющим.
Думаю, не лишним будет напомнить, что на двоих мы имели в запасе четыре блокнота и три венгерских слова: «йо напот киванок», «баратшаг» и «фазекаш». Если в дальнейшем первые два слова «йо напот киванок» («здравствуйте») и «баратшаг» («дружба») служили нам для выражения учтивости и дружественных эмоций, то третье «фазекаш» («гончар») — исключительно для того, чтобы блистать эрудицией.
Но прежде, чем представилась такая возможность, была полоса неудач. Во-первых, из Киева до Будапешта нам пришлось ехать в вагоне № 13. Трехъярусные полки и банную духоту в купе мы вполне логично списали на счет несчастливого числа. Во-вторых, пересев в Будапеште из поезда в редакционные «Жигули», мы вдруг обнаружили, что наш симферопольско-кечкеметский экипаж находится по разные стороны «футбольной баррикады». Ведь в этот день советская и венгерская сборные команды играли в Тбилиси отборочный матч на первенство Европы по футболу. К счастью, до силовых приемов дело у нас не дошло, поскольку мы выехали из Будапешта утром, а матч должен был состояться вечером.
Видимо, следует объяснить, что мы ехали в гости к журналистам редакции областной газеты «Петефи непе», выходящей в Кечкемете. Из столицы Венгрии юркие «Жигули» мчались по шоссейной дороге № 5, которая нередко упоминается в венгерских романах и повестях.
В семнадцати километрах от Кечкемета близ села Лайошмиже наш любезный сопровождающий (а им оказался мой знакомый молодой журналист из «Петефи непе» Шандор Тот) предложил утолить жажду в ближайшем заведении общепита. Предложение было принято, поскольку в этот и все последующие наши венгерские дни стояла жара, которой здесь не знали последние сто лет.
Свернув в сторону, мы увидели здание под крышей из камыша, напоминающей украинскую соломенную стреху. Скульптура сеятеля во дворе, дубовые скамьи и старинные стулья внутри здания в сочетании с мерцающими свечами и национальными костюмами официантов создавали иллюзию этнографического музея. Все же это был не музей, а то место, где едят и пьют. И называлось оно не столовая, не бар и не пирожковая или блинная, а — чарда.
Если бы чарда находилась близ дороги, ее с натяжкой можно было бы сравнить с знакомой нашим предкам корчмой. Однако чарда именно и примечательна своей отдаленностью от шумных дорог. Эту особенность в старину весьма ценили бетяры — лесные разбойники, венгерские народные мстители. В чарде они предпочитали сидеть вблизи открытого окна. Тактически выгодно: только увидел приближающихся жандармов — сразу же через окно, на коня, и поминай как звали!
Со стороны тактики и даже стратегии нас устраивала любая точка зала. Мы опасались лишь столь надоевшей за время железнодорожного пути унылой таблички: «Пива и воды нет», с которой мы не раз сталкивались в буфетах на знойных перронах вокзалов. Было пиво. И вода была. Минеральная. И успешно соперничающий с нектаром газированный виноградный сок. И столь же божественный сок вишневый.
Я не буду распространяться о блюдах великолепной венгерской кухни, дабы не искушать аппетит читателей.
Хочется сказать вот что. Как говорится, из достоверных источников мне было ведомо, что венгерские друзья внимательно изучали опыт бытового обслуживания и общественного питания в курортном Крыму. Ученики оказались удивительно способными. Теперь уже учителям не грех поучиться у своих учеников. Где бы мы ни были: в глухих хуторах, на окраинах Будапешта, на побережье Балатона, в сельскохозяйственных кооперативах—везде мы видели заведения общепита, где все было на высшем уровне, как в лучших столичных ресторанах. И главное — обслуживание. Чтобы ты ни заказал — полновесный обед с полнолитражной бутылкой вина или одну лишь крошечную чашечку черного кофе — все равно к тебе отнесутся с уважением и обслужат, как самого близкого и дорогого человека. И никакого намека на то, что «я один, а вас много».
На этом я кончаю разговор на гастрономическую тему, тем более что не гастрономия была главной целью нашей поездки. Однако еще одно наблюдение.
В Будапеште на горе Геллерт под каменными сводами таинственного, полутемного подвала-ресторана мы сидели за кружкой пива. В соседнем зале справляли свадьбу. О том, что это свадьба, мы узнали со слов будапештской журналистки Жужи Вадаш. Внешне же наше внимание не зафиксировало никаких знакомых нам свадебных атрибутов. Веселые тосты, шутки, приятная музыка, милые песни. Все это смахивало на вполне приличную художественную самодеятельность, а не на ту свадьбу, которой места мало и в которой шума и гама хоть отбавляй.
— У нас не любят свадебный разгул, — тихо сказала очаровательная Жужа.
В живописном селе Локителек в институте виноделия привелось нам присутствовать на дегустации вин. С моей точки зрения, перед дегустаторами стояла адски трудная задача: определить лучшие сорта. Если бы были неважные вина — тогда дело плевое. А тут — одно другого лучше. Тонкие, прозрачные, с бесподобным букетом. Хоть разорвись!
Но все-таки дело сделали, удовлетворенно вздохнули и после дегустации пошли обедать в столовую института. На столах стояли графины с вином. Подумалось: вот сейчас отведут душу. И действительно — изредка звенели бокалы. Но не слышно было, чтобы шумел камыш и не видно было, чтобы деревья гнулись. И собеседники за столами дотошно не выясняли, кто кого уважает. И расходились тихо, смирно, никого не надо было брать на буксир.
Эх, если бы это видели любители шумных выпивок по каждому поводу.
Впрочем, все это вещи попутные. В Локителек мы приехали не за тем, чтобы выяснять кто и сколько пьет вина. Нас больше интересовало, как это вино рождается и как в этом деле сказывается дружба с винодельческим Крымом. Об этом, конечно же, лучше всех мог бы рассказать директор института Вилмош Вереш, который трижды был гостем нашего «Магарача» — великолепной школы виноделия и виноградарства.
К нашему сожалению, директор в это время находился в заграничной командировке, и беседу с нами вел его заместитель Ференц Кёниг — молодой человек с лицом популярного актера Михаила Козакова и эрудицией патриарха виноделия. В Крыму Ференц Кёниг не был (в его годы еще успеется!), но он прекрасно знает, что такое «Магарач», «Массандра», «Новый свет», «Золотая балка», крымские сорта винограда и крымские чудесные вина…
