расстрела конкурентов.
Полуостров, обладающий уникальной инвестиционной привлекательностью, прозябал в нищете. Глядя на облупленные дома, потрескавшиеся тротуары и весьма бедно одетых жителей Симферополя, Логинов невольно вспомнил строки, написанные почти сто лет назад: «Холодная весна, голодный Старый Крым. Как и при Врангеле, такой же виноватый...»
Вся вина жителей Крыма заключалась лишь в том, что они жили в потенциально самом богатом регионе Восточной Европы. И именно поэтому полуостров буквально разрывали на части все, кто мог.
Логинов отбросил посторонние мысли и посмотрел в зеркало на Клер. Та сидела на заднем сиденье и по сторонам почти не глядела.
– Там в сумке лежит цифровая камера, – сказал Виктор. – Пользоваться умеешь?
– Немножко, – кивнула Клер, доставая камеру. – А мы что, кино снимать будем?
– Скорее домашнее видео, но для служебного пользования... – прикурил сигарету Виктор. – Сейчас мы припаркуемся у одного интересного здания. И будем за ним наблюдать.
– И чем же оно интересное?
– Тем, что там может появиться твой знакомый. Тот самый, из московской сауны. Ясно, девушка?
– Ясно. А камера тогда зачем?
– Затем, что наблюдение мы будем вести незаметно, издали. А у камеры для этого очень подходящее увеличение.
– Как скажешь, милый! – кивнула Клер.
– Что?.. – Логинов даже дымом поперхнулся.
– Говорю, как скажешь, милый, – повторила Клер, наклоняясь, чтобы постучать его кулачком по спине.
Ткнув сигарету в пепельницу и откашлявшись, Логинов решил тему не развивать. Милый так милый. Хотя, конечно, Клер его немало удивила, если не сказать напугала. Милым его в последний раз называла бывшая жена сто лет назад. Еще до развода.
До сих пор украинские политики и правоохранительные органы пытаются доискаться истинных причин «кассетного» скандала. И никому даже в голову не приходит, что первоисточником его стала вроде бы будничная встреча Коростеньского с Глебом в ресторане «Козырная карта» на углу Рогнидинской и Большой Васильковской.
Коростеньский и Глеб заключили в «Козырной карте» договор о сотрудничестве. И с тех пор на Украине стали происходить весьма неожиданные и непонятные вещи. Автором скандалов и провокаций был Глеб. Реализовывались они на деньги Коростеньского. «Исполнителей» подбирал Глеб. В дальнейшем ими манипулировали так виртуозно, что они сами не догадывались, что работают на Коростеньского.
Правда, первый исполнитель был в курсе того, кто сценарист и кто хозяин, поскольку это был сам Габарчук. В разгар той самой президентской кампании, когда Кучма избирался на второй срок, он обнародовал сенсационную видеозапись. На ней двое людей в масках, представившись сотрудниками спецотряда МВД, рассказывали шокирующую историю о том, как по приказу своего руководства они ликвидировали лидера оппозиции Черновола.
При этом лично Кучму Габарчук ни в чем не обвинял, просто требовал объективного расследования. И от самой кассеты он тоже скромно дистанцировался, сообщая, что безвестные офицеры передали ее ему «как самому честному» кандидату... Коростеньский, правда, прибегнуть к подобной фальшивке решился не без колебаний. Слишком уж топорной она выглядела.
– Кто в это поверит, Глеб? – спрашивал он, потирая переносицу. – Ведь если предположить, что эти офицеры действительно убили Черновола, то зачем они прячут лица? Ясно, что их руководству их личности и так прекрасно известны...
– Чем чудовищней ложь, тем охотнее в нее поверят, – цитировал Геббельса Глеб. – Это сработает, вот увидишь...
И это действительно сработало. Мелькавший с кассетой в руке по всем каналам Габарчук существенно повысил свой рейтинг. И в первом туре занял третье место. Во втором туре Кучме должен был противостоять коммунист, причем с реальными шансами на выигрыш.
В этой ситуации добытые путем топорной фальшивки голоса избирателей Габарчук легко «продал» Кучме за пост председателя Совбеза. Кучма победил и остался президентом. А Глеб вскоре представил Коростеньскому второй этап операции.
За деньги Коростеньского на Украине начали готовить протестную акцию «Украина без Кучмы». Параллельно воплощалась в жизнь самая знаменитая провокация в новой украинской истории. Пока Кучма боролся во втором туре со своим соперником-коммунистом, Габарчук, пользуясь своим новым статусом председателя Совета безопасности, тщательно изучил персональный состав президентской охраны.
После чего лично вошел в контакт с майором Кальниченко. Майор перевелся на Украину из Москвы и был специалистом по радиоэлектронике. Габарчук по разработанному Глебом плану сыграл на его патриотических чувствах. И в течение нескольких следующих месяцев Кальниченко вел записи всех разговоров, происходивших в президентском кабинете. Когда материала стало достаточно, Кальниченко порекомендовали ради безопасности уволиться. А потом и вовсе покинуть страну.
Ну а дальше на Украине развернулись события, ради которых, собственно, и нанимал Глеба Коростеньский. Слегка «подправленные» записи майора Кальниченко подкинули лидеру социалистов. Тот их обнародовал на фоне вроде бы совершенно спонтанно начавшихся акций гражданского неповиновения.
Страну едва не охватил хаос. Президентское кресло под Кучмой зашаталось. Руководство Украины находилось в растерянности, слабо понимая суть происходящего. Ну а за спиной Кучмы маячил Габарчук, готовый подхватить выскальзывавшую из рук гаранта власть...
Цель была на расстоянии вытянутой руки. Однако тут в дело неожиданно вмешались США. На волне созданной Глебом дестабилизации они решили «подсадить» в президентское кресло Ющенко. В планы Коростеньского такая «рокировка», естественно, не входила. Не для того он мутил воду, чтобы рыбы в ней наловили американцы.
И Коростеньский дал «отбой». По инерции протесты еще какое-то время продолжались, но без финансовой подпитки быстро сошли на нет. Кучма остался при власти, а Габарчук так и не стал его преемником.
Коростеньский в тот момент находился почти в прострации. Ведь до заветной цели было буквально рукой подать... Не вмешайся в его игру чертовы американцы, и все прошло бы как по нотам. И олигарх решил США отомстить.
Впрочем, Коростеньский был реалистом. И понимал, что в открытую воевать с американцами себе дороже. Даже его миллиардов не хватит, чтобы противостоять агентам дяди Сэма. А дядя Сэм явно решил сделать ставку на Ющенко. И теперь поддерживал его изо всех сил.
Именно тогда Глеб и выдвинул предложение о физическом устранении Ющенко.
– Ну что?.. – со слабой надеждой спросил Логинов, сидевший рядом с Клер на заднем сиденье «Опеля».
– Нет, не он, – покачала головой девушка, отнимая от глаза окуляр камеры. – Я устала. И есть уже хочу. Сколько мы еще будем здесь торчать?
Вопрос был хороший. Неподалеку от входа в офис меджлиса крымско-татарского народа они находились уже пятый час. Результат был нулевой. При этом посетителей оказалось намного меньше, чем предполагал Виктор. За последний час в дверь вошли только три человека с характерной внешностью. И двое офис покинули. С такой посещаемостью знакомого Клер можно было ожидать здесь до скончания века. Без какой-либо гарантии, что он здесь в конце концов появится...
– Так, – сказал Виктор, посмотрев на часы. – Наверное, сворачиваемся. Как говорится, хорошего понемножку.
– Как скажешь, милый, – покорно отложила камеру Клер и с готовностью посмотрела Виктору прямо в глаза.
От этого взгляда с Логиновым произошла немного странная вещь. Что-то сладко шевельнулось в его груди и приглушенным эхом отдалось в низ живота. Это было что-то новое. Так сказать, неизведанная
