контрразведки не один месяц...
– А что делать, Витя? Во время войны СМЕРШ по три года вел с немцами радиоигры. Ну а насчет жилья не волнуйся. Если дело затянется, командование выделит вам подходящие апартаменты...
– Я понял, товарищ генерал.
– Руководство на тебя очень надеется, Витя. Сам понимаешь, вопрос тут стратегический...
– Да я все понимаю, – сказал Виктор. – Но Глеб не из тех, кого можно так просто обвести вокруг пальца. Тут нужна тщательно спланированная оперативная комбинация. Заставить его ошибиться можно, только вынудив действовать в состоянии цейтнота...
– Значит, разрабатывай комбинацию. Все возможности ЧФ в твоем распоряжении, исключая, конечно, прямое применение силы... Будет план, сразу докладывай. Обсудим и согласуем с руководством. Когда ждать?
– Думаю, завтра.
– Ну тогда удачи!
– Спасибо, товарищ генерал...
Положив трубку, Логинов потянулся и вернулся в кабинет, где Рифат Джанкоев находился под присмотром кап-два Тюленева.
– Ну что Москва сказала?
– Москва сказала спать, – посмотрел на часы Виктор. – Так что укладываемся кто где может. Утро вечера мудренее.
Звонок Глеба, конечно, стал для Коростеньского ударом. Но от него олигарх довольно быстро оправился. Ведь Коростенский твердо усвоил – для того, чтобы чего-то добиться, нужно иметь достаточный запас терпения. И денег. И то и другое у Коростеньского было.
Хлебнув для разрядки немного коньяку, Коростеньский открыл рундук и занялся своим любимым делом – разглядыванием бабочек. И довольно быстро алкоголь в совокупности с видом мохнатых красавиц подействовал. Теплая волна разлилась по телу Коростеньского. Неудача перестала казаться такой жестокой. Олигарх даже слегка улыбнулся при виде самого любимого экземпляра своей коллекции...
И в этот самый миг в коридоре послышались торопливые шаги. Коростеньский их узнал и удивленно посмотрел на часы. Его лицо исказила гримаса, с губ сорвалось:
– Убил бы эту скандинавку! Ни днем ни ночью покоя нет!
Доктор океанографии и океанологии Анна Бьорк Нильсен в последнее время действительно зачастила на палубу Коростеньского. Именно поэтому он и стал узнавать ее по шагам. У олигарха даже закралось сомнение – а не пытается ли эта помесь гипсовой статуи с викингом совратить его...
Коростеньский с сожалением отложил застекленный футляр и повернулся к двери. Он ожидал стука, но на этот раз научный руководитель экспедиции правилами этикета почему-то решила пренебречь. Дверь распахнулась, и госпожа Нильсен буквально ворвалась в каюту под удивленным взглядом Коростеньского.
– Эхолот сломался окончательно?.. – скривился олигарх, словно от зубной боли. – Или что?..
Тут Коростеньский наконец заметил, что Анна выглядит как-то не так, совсем по-другому... То есть она была одета все в те же свои дурацкие шорты и майку, и прическа в виде ржавой водоросли осталась без изменений, однако ощущение было такое, что в каюту Коростеньского вошел совсем другой человек.
Остановившись перед олигархом, Анна окинула его каким-то презрительным взглядом. Потом сказала:
– Подъем, Петр! Хватит таращиться на своих дурацких букашек!
От удивления Коростеньский едва не выронил бокал с коньяком. И дело тут было даже не в сказанном Анной, а в том, что она произнесла фразу на вполне сносном русском языке. Даже чересчур сносном для скандинавки, которая и английский-то жутко коверкала...
Коростеньский от удивления оторопел. В делах он, конечно, был жестким и даже жестоким. Однако в личном общении олигарх был предельно вежлив – даже с самыми мелкими служащими. И, естественно, к подобному не привык.
– Что вы себе позволяете, Анна? – наконец удивленно спросил Коростеньский.
При этом он внимательно смотрел на скандинавку.
– Я сказала, подъем! – повторила та и тут же ухватила олигарха за плечо.
Тут у Коростеньского наконец мелькнула догадка. Он сообразил, что все эти неудачи с эхолотами и прочим оборудованием привели к тому, что у доктора океанологии и океанографии Анны Бьорк Нильсен помутился рассудок.
Врачом Коростеньский не был, однако он понял, что скандинавку надо чем-нибудь отвлечь, а потом незаметно вызвать подмогу. Поспешно поставив бокал, олигарх попытался мягко отстранить руку женщины.
– Анна, посмотри лучше, какой восхитительный экземпляр мне привезли из Вест-Индии... – потянулся к футляру со своей любимой бабочкой Коростеньский.
Однако рассудок скандинавки помутился окончательно. Вместо того, чтобы отвлечься на бабочек, она ухватила Коростеньского крепче и изо всех сил рванула из кресла:
– Ты что, не понял? Встал и пошел за мной!
Тут Коростеньский испугался по-настоящему. Видимо, на почве умственного сдвига у Анны высвободились сдерживаемые до этого сексуальные инстинкты. Иначе зачем она хотела затащить его в свою каюту?..
Коростеньский был, конечно, человек закаленный, но это уже слишком. Он лучше бы занялся любовью с черноморской камбалой, чем с Анной Бйорк Нильсен.
Будучи в быту человеком скромным, Коростеньский ротой охраны себя никогда не окружал, даже на берегу. Ну а в море это вообще было бы смешно. Но одного телохранителя олигарх на «Вулкан» с собой прихватил. Работы на судне у него, правда, не было вообще, но жил он на одной палубе с Коростеньским, только по другому борту.
Чтобы привлечь его внимание, олигарху ничего не оставалось, как вступить в схватку с Анной. Как только скандинавка рывком приподняла его из кресла, Коростеньский ухватил ее за руку и начал выворачивать предплечье с криком:
– Сергей! Сюда!
Прием оказался для скандинавки неожиданным, так что Коростеньскому в первый момент даже удалось завести предплечье доктора океанологии и океанографии за спину. Однако сориентировалась Анна на удивление быстро и, резко развернувшись, ударила Коростеньского локтем второй руки по голове.
Удар оказался очень болезненным. Олигарх тотчас выпустил руку Анны и рухнул в кресло с воплем:
– Сергей! На помощь!
Одновременно Коростеньский попытался лягнуть Анну ногой в живот. Той это не понравилось, и она поставила в скоротечной схватке эффектную точку – схватила со стола футляр с огромной бабочкой и изо всех сил ударила олигарха по голове.
Пластмасса треснула, на контуженного Коростеньского посыпались осколки стекла. Отпавшее крыло тропической красавицы вертолетиком спланировало на палубу...
– Сергей!.. – простонал Коростеньский, обхватив голову руками.
– Да твой секьюрити давно связан! – раздраженно проговорила Анна. – Так что закрыл рот, поднялся и быстро в коридор! И не зли меня больше...
«Голиаф» сбросил скорость и медленно приблизился к «Вулкану». Матрос-индиец принял концы, потом спустил трап. Глеб поднялся на борт первым. Яновский последовал за ним.
«Вулкан» спал. Все тот же матрос повел прибывших к трапу. Ничего не предвещало опасности, но Яновский настороженно оглядывался по сторонам. Он что-то чувствовал...
Матрос свернул в коридор, дошел до двери каюты олигарха и негромко постучался. Изнутри донесся голос Коростеньского:
– Войдите!
Матрос открыл дверь и отступил в сторону. Глеб вошел первым, за ним через коммингс переступил
