«антисобакином» и принялся распылять аэрозоль...
– Акай! – снова крикнул хозяин пса. – Акай!
Третий тем временем немного вернулся по следу назад, чтобы перебить оставшимся собакам запах беглеца наверняка...
– Акай!!! – разнеслось в темноте.
Третий уже спрятал баллончик и уходил в сторону. Пустив собаку, «чехи» не рисковали стрелять и потеряли несколько драгоценных секунд.
– Теперь повоюем! – выдохнул Третий.
Присев за скалой, он дождался очередного крика «Акай!». И тут же на звук выпустил все оставшиеся в магазине беглеца патроны.
– Вай! Быляд! – вскрикнул «чеховский» кинолог и захрипел.
В ответ ударило сразу два автомата, но Третий пригнулся и быстро поменял магазин. Выждав секунду, он высунулся справа и выпустил две короткие очереди. Снова кто-то вскрикнул, три секунды спустя в скалу ударили из «подствольника»...
Но Третий был уже в другом месте. Снова высунувшись, он короткой очередью зацепил гранатометчика и тут же ушел вправо.
«Чехи» что-то орали и спешно перегруппировывались. А Третий, коротко огрызаясь точными очередями, продолжал уводить их от валунов, за которыми лежал беглец. И от тропинки, которая вела к «Игрушке»...
147
Рация ожила неожиданно, так что Клим даже вздрогнул:
– Мы дома!
– Ну? – с плохо скрываемым нетерпением спросил Клим.
– Пусто, – лаконично ответил Белый. И, опережая вопрос, тут же добавил: – Но он по-любому должен скоро нарисоваться...
– Уверен?
– А то! У него тут крыса, натуралист хренов! Должен же он ее покормить?
– Тогда ждем! – коротко сказал Клим.
«Что за крыса? – подумал он, отключив рацию. – Хомяка, что ли, капитан держит?..» Додумать Клим не успел, рация коротко скрипнула:
– Кажись, идет! Встречаем, жди!
Клим нервно заерзал на сиденье и прикипел глазами к окнам квартиры. «Только бы эти уроды не лоханулись! – подумал он. – Не дай бог...»
Как оказалось, волновался Клим не зря. Рация отозвалась только минуты три спустя. На этот раз на связь вышел Чернов:
– Клим, херня дело!
– Что, мать вашу так?! – петухом вскрикнул Клим. – Ушел, что ли?
– Да нет... – зло сказал Чернов. – Не ушел. Но слишком быстрым, сука, оказался. Короче, Белого успел подрезать, только после этого я его скрутил...
– Сильно подрезал? – стараясь держать себя в руках, спросил Клим.
– Порядочно. Белый в отключке. Я перевязал его как мог, только херня все это... Белого надо или в больницу везти, или... Короче, надо что-то решать. Поднимайся, Клим, что ли?
– Куда поднимайся?! Вы там, наверное, всех соседей на уши поставили!
– Да в том-то и дело, что этот урод слишком тихо вошел... Никого мы не поставили. Тут все спокойно. Только сам я с ними двумя не справлюсь!
– Мать-перемать! Ладно, жди...
Матерясь про себя, Клим выбрался из машины. Несмотря на охватившую его злость, к подъезду он приблизился спокойно, выждал, пока пройдет какой-то жилец, и только после этого вошел в дом...
Лифт с жильцом успел уехать. Клим не стал рисковать – поднялся пешком. На лестнице он никого не встретил и слегка успокоился. Все было не так страшно – «выпотрошить» капитана можно было и в квартире. А потом замести все следы – три трупа, пожар, пусть следователь попробует выйти на него...
Перед тем как подняться на нужный этаж, Клим на всякий случай проговорил в рацию:
– Я иду. Все спокойно?
– Да! – ответил Черный.
Ответил зло – видно, тоже нервничал... «Ничего, скоро успокоишься», – подумал Клим и шагнул на площадку. Дверь была приоткрыта, он нырнул в квартиру и тут же увидел торчащие из спальни ноги – ноги Белого. Закрыв дверь на замок, Клим вдруг насторожился: какого хрена Черный его не встречает?..
Рука Клима автоматически нащупала пистолет, палец сдвинул скобу предохранителя.
– Ты где? – негромко спросил Клим.
– Да здесь! – донеслось из большой комнаты. – С уродом этим!
Интонация Черного Климу не понравилась, но делать было нечего, и он скользнул к двери. Первым, что попалось ему на глаза, когда он приблизился к проему, была большая стеклянная банка, лежащая на полу. В ней сидела самая настоящая крыса – никакой не суслик и не хомяк. Крыса была в кожаном ошейнике...
Приблизив морду к стеклу, она уставилась на Клима. Искривленное стекло увеличило глаза крысы, и Климу на какой-то миг стало совсем не по себе. Он бы с удовольствием бросился из этой квартиры прочь, но не мог – он должен был во что бы то ни стало добраться до искалеченного войной солдата и ценой его смерти обеспечить себе новую жизнь – красивую, богатую, спокойную...
И Клим усилием воли стряхнул с себя оцепенение и шагнул в комнату – навстречу своей смерти...
148
– Один, я Три! – коротко отозвалась рация.
– Один на связи! – быстро ответил Первый, присев.
– Порядок! Они повелись! Так что меня не ждите! Если смогу, выйду на «точку»! А нет, пехом вернусь, не впервой!
– Понял!
– И это... Там в псине «катран» мой, заберите. А наш за валунами, слева, был еще живой...
– Понял, Третий! Удачи!
– К черту!
Через секунду вдалеке коротко отозвался автомат. «Чехи» ответили из нескольких стволов. И перестрелка начала постепенно отдаляться...
Через пять минут Первый решительно поднялся:
– За мной! Спец последний! И не шуми! Мало ли что?..
На этот раз опасения Первого оказались напрасными. Третий увел за собой всех «чехов». Кроме «собаковода», скончавшегося на месте. Учитывая, что за ним обязательно должны были вернуться, место боя следовало «зачистить»...
Первый со Спецом затаились у иссеченных осколками валунов, Второй выдвинулся на разведку. Вернувшись, он коротко бросил:
– Все спокойно! Один мертвый «чех» и одна псина...
– Нож Третьего забрал?
– Забрал! – хлопнул себя по поясу Второй.
– Тогда давай смотреть, что с ним! Я присвечу...
Второй склонился над телом. Безжалостный луч тонкого фонаря вдруг выхватил из темноты заостренные скулы, впалые глазницы и почерневшую пергаментную кожу, обтягивавшую каждую косточку изможденного лица... Спец невольно охнул – на миг ему показалось, что он видит старые кадры кинохроники из фашистских концлагерей. Именно так там выглядели трупы замученных узников.
Первый не охнул, просто скрипнул зубами:
– Вот с-суки черножопые... Как же он до гор дошел?..
Второй с невозмутимостью врача оттянул веки беглеца, потом пощупал пульс и бегло осмотрел осколочные раны...
– Ну? Что скажешь? – поторопил его Первый.
