поднялся.
– Пойду скажу Григорию Васильевичу, что я согласен! – бросил Дрон и тут же отошел.
Димон повернул голову. Картинно затянувшись, Дрон подкатился к трем надувшимся пива малолеткам и задергался рядом с одной из них. Та оглянулась. На ее лице возникла призывная ухмылка. Дрон чуть наклонился и что-то проорал девушке на ухо...
Димон вдруг почувствовал себя пустым местом. На него и на его брата и Григорию Васильевичу, и Дрону было наплевать. На пару они наверняка бомбанут еще не один банк. И будут потешаться над Димоном, проезжая мимо на джипах. Ну а с братом, если он выйдет и сунется с предъявой, Григорий Васильевич как-нибудь разберется. Вернее, не как-нибудь, а очень легко, это Димон в глубине души понимал с самого начала...
32
Насчет того что стейки подгорели «чуть-чуть», Лиза немного приуменьшила. Подгорели они нормально, так что на зубах хрустели будь здоров и по консистенции мало чем отличались от подошвы штиблеты почившего в бозе бензинового барона Лисянского. Но Моня сожрал все. Подчистую. Когда на тебя охотится ФСБ, не до жиру. Тут каждая калория на счету.
Закончив трапезу, Моня снова завалился в кресло и принялся нервно ковырять зубочисткой во рту. Охотились на него не впервые. Во времена бандитских войн в Крыму кого-нибудь взрывали практически каждый день. Но с тех пор утекло слишком много воды, и Моня успел привыкнуть к размеренной жизни пастыря...
– Козлы!.. – вздохнул он и швырнул зубочистку в пепельницу.
Время «Ч» хоть и медленно, но приближалось. Моня немного послушал словесную перепалку Лизы со Шварцем за дверью насчет мытья посуды, потом включил новый мобильный телефон.
Купил он его специально для того, чтобы связаться с Логиновым. После второго звонка Моня от телефона собирался избавиться. От предстоящего звонка зависело очень многое. Моня посмотрел на время, поднялся и открыл дверь:
– Так, все заткнулись!
– Да это он орет, я тут что, посудомой... – возмутилась Лиза.
– Что?! Зайти?! – с готовностью рявкнул Шварц так, что задребезжало зеркало.
– Не войти, а выйти! На хрен все, во двор! Там разбирайтесь! – психанул Моня.
Вытолкав во двор свою беспокойную обслугу, он запер дверь на ключ и вернулся в комнату. Стрелка описала последний круг, Моня вздохнул и ткнул кнопку вызова.
– Да! – почти сразу ответил Логинов.
– Это я, Вить!
– Я понял...
– Ну че скажешь? – осторожно спросил Моня.
– У меня для тебя есть две новости! – бодро проговорил Логинов. – Одна очень хреновая, а вторая...
– Очень-очень хреновая, да? – вздохнул Моня.
– Нет. Вторая очень-очень хорошая! – засмеялся Логинов. – С какой начать?
Его настроение Моне очень не понравилось, и он на всякий случай метнулся к окну. Но там все было в порядке.
– Давай с хорошей, – нервно поскреб бритую башку Моня.
– Это не наша работа!
– Гм-м... Точно?.. – недоверчиво проговорил Моня.
– Точнее не бывает! Сто пятьдесят процентов! Ну как тебе новость?
– Твою мать!.. А плохая ж тогда какая?
– Я знаю, кто это! Точнее, думаю, что знаю...
– Ну?..
– Наш друг!
– Какой?..
– Тот, которого ты выменял на папку...
– Не понял... – растерянно проговорил Моня. – В смысле бешеный?..
– Ага. Он самый, Монь. На которого ты намордник нацепил.
– Вы что там, Вить, совсем охренели?!
– Просто так получилось, Монь. Авария...
– Да у вас вся контора одна большая авария! Нет, это же уму непостижимо! Кому скажешь, не поверят!
– Не надо никому говорить, Монь. Это я чисто по-дружески тебе...
– Да на хрен мне такая дружба? Вам доброе дело сделал, а вы, бл...
От недостатка слов Моня перешел на ненормативную лексику. Когда он закончил материться, Логинов спокойно сказал:
– Я тебя понимаю, Монь, но я тут ни при чем. Я его доставил в лучшем виде...
– Так а мне что, легче от этого?..
– Теоретически нет, но практически мы твою проблему можем решить. Начальство дало добро. Ты как на это смотришь? В принципе?
– Хреново я на все это смотрю... – хмуро сказал Моня. – Откуда я знаю, что это не подстава? Может, это все-таки ваша работа и теперь вы хотите довести дело до конца!
– Монь, – доверительно сказал Логинов, – у нас, конечно, бывают проколы, не без этого... Но ты о нас совсем уж плохого мнения. Если бы тебя решили зачистить, то зачистили бы без проблем. В Крыму...
– Ага! Помню я, как вас самих в Крыму чуть не зачистили!
– Не надо обобщать, Монь. Короче, мне ехать к тебе или ждать в Москве, пока Лиза не пригласит на погребение?
– Блин! – тяжко вздохнул Моня. – С вами раз свяжешься, потом всю жизнь кровь сосать будете!
– Ну тогда до завтра, Монь! – проговорил Логинов. – Я как приеду, сразу тебе перезвоню!
– А ты во сколько будешь?
– В четыре утра! Но встречать меня не надо, Монь! И вообще, лучше пока никуда не выходи! Береги себя, Монь, ладно? Ты нам всем очень нужен!
33
Отойдя от стола, Кащеев поднялся по невысокой лесенке к барной стойке второго этажа. Здесь он ловко вклинился на свободное место за стойкой и стал наблюдать за парнями.
Кащеев опасался заговора с целью завладения уведенными им из банка деньгами. Это для Григория Васильевича двести тысяч были не более чем стартовым капиталом. Для Дрона же с Димоном это были бешеные бабки, так что ради них они вполне могли пойти на все...
Однако опасения Кащеева не подтвердились. Вместо сговора у парней вышел конфликт. Практически сразу после ухода Кащеева. Будучи опытным физиономистом, Григорий Васильевич даже примерно догадался, в чем там соль. Димон пытался корчить из себя блатного. А Дрон его элементарно послал...
Кащеев облегченно вздохнул. Он выиграл. Теперь вопрос был только в том, придется убирать Димона или нет. Но Кащеев был готов к любому развитию событий. Сегодня он заглянул в аптеку, где приобрел кое-какие таблетки. Они лежали у него в кармане. При употреблении внутрь с алкоголем препарат давал гарантированный летальный исход. При этом установить истинную причину смерти можно было лишь в специальных лабораториях, аккредитованных только в столицах.
Дрон Кащееву нравился все больше. Немного поболтав с симпатичной девушкой, он ее вдруг обнял и поцеловал. Та обвила парня руками. Григорий Васильевич невольно вскинул бровь. Димон, оставшийся в одиночестве за столом, желчно посмотрел на напарника, потом перевел взгляд на бутылку и быстро наполнил большой фужер.
Кащеев напрягся. Парень явно на что-то решился, так что нужно было быть начеку. Выпив, Димон, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, автоматически закусил салатом, потом отер губы тыльной стороной ладони и вытащил мобильный.
Секунду спустя в кармане Кащеева забился конфискованный телефон Дрона.
– Да! – ответил Кащеев.
– Григорий Васильевич, – раздался в трубке голос Димона, в котором не было и намека на уголовный гонор. – Мы согласны...
34
Спальный вагон скорого поезда «Москва —Одесса» был заполнен едва наполовину, но ехавшие по отдельности Логинов, Горов и Аникеев в целях конспирации контактировали только в тамбуре, под видом перекуров.
За полчаса до прибытия Логинов на всякий случай еще повоспитывал Горова:
– И смотри, Степ, чтоб на этот раз никаких пьянок!
– Да что вы, шеф, какие пьянки? – глядя в темное окно тамбура, вздохнул Горов. – За кого вы меня принимаете?
– Я знаю, за кого! Услышу запах, сразу отправлю домой, со всеми вытекающими последствиями! И баб чтоб никаких на этот раз! Хватит с тебя крымских приключений!
– Да а бабы-то при чем?.. – страдальчески вздохнул Степан.
– Бабы при всем, Степ! Даже такая французская пословица есть: «Шерше ля фам»! В смысле, ищите женщину!
– Да че их искать? Их навалом, только свистни!
– Свистеть будешь, как в Москву вернемся! А в Одессе сопи в две дырочки и трепетно ожидай распоряжений руководства! Моих то бишь! Понятно?
Горов только возмущенно засопел.
– Понятно, спрашиваю? – повторил Логинов.
– Так точно! – закатил глаза Горов.
– И руки свои держи на привязи! С ногами вместе! Морды бить только с моего личного разрешения!
– Хорошо, шеф!.. – буркнул Горов. – Я все понял!
– Ну тогда давай! – ткнул окурок в пепельницу Логинов. – Как упадете на квартиру, отзвонитесь! И смотри у меня... Понял?..
– Да все будет тип-топ, шеф! Не переживайте!
– Надеюсь, – многозначительно кивнул Логинов и вышел из тамбура.
Степан сделал глубокую затяжку. Тут за дверью перехода вдруг послышались возбужденные голоса, и в тамбуре появились две девушки. Одна из них, пониже, белокурая, с обтянутой топом потрясной грудью, несла в руке пластиковые стаканчики.
– О, здравствуйте! – улыбнулась она.
– Привет! – кивнул в ответ Степан.
Вторая девушка, повыше, с черными волосами, собранными в хвост, окинула Степана оценивающим взглядом и спросила:
– А вы жаловаться не побежите?
– А на кого мне жаловаться? – хмыкнул Горов. – Это на меня пусть жалуются!
– А он мне нравится! – не отводя от Горова взгляда, кивнула подруге черноволосая. – Доставай, Нюр!
Блондинка вытащила бутылку марочного вина и объяснила:
– Отдыхать едем, а сосед в купе какой-то навороченный, проводнице нажаловался! Тебя как зовут?
– Степаном!
– Москвич?
– Ага!
– Ты в
