в двери гримерки возникла Орбакайте. Под руки певицу поддерживали тот самый концертный администратор в оливковом пиджаке и еще один молодой мужчина, видимо, директор.
Лицо Кристины было закрыто капюшоном, голова опущена. Сопровождающие быстро помогли ей подняться по лестнице и провели через сцену, прямо сквозь толпу танцующих. Но публика была уже на другой волне, так что никто даже головы вслед не повернул.
Кащеев затянулся и спустился по короткой лесенке на сцену. Прямо за ней в море строили новый пирс. У уходящих в воду двумя рядами столбов был пришвартован плавучий кран. Его громадная, причудливо выгнутая стрела, казалось, перечеркивала полнеба. На поворотной платформе размером с трехэтажный коттедж белела предупредительная надпись: «Save forvards!» Чуть ниже виднелось название судна – «ПК-488».
С узкой полоски пляжа, над которым нависала «Помпея», доносились голоса. Говорили на иностранном языке. Григорий Васильевич облокотился на перила и присмотрелся. У сложенных штабелем огромных рюкзаков на резиновых ковриках друг напротив дружки сидело несколько девушек и парней. С лампами на головах – наподобие шахтерских. В голубом свете этих ламп девушки готовили бутерброды, намазывая на них что-то из открытых баночек.
Кащеев только головой покачал. Ночевать на грязном одесском пляже, имея возможность за свои евро снять самые шикарные апартаменты, – это было выше понимания Григория Васильевича... Но тут же он вдруг вспомнил, что совсем недавно сам мечтал о небе без решетки над головой. Видно, мечтания о свободе были не чужды и иностранцам.
Кащеев докурил, затушил окурок в ближайшей пепельнице и двинулся по второму этажу «Помпеи». Состоятельные мужчины за самыми дорогими столиками обрели целеустремленность и дружно собирались по домам. Их женам-подругам-герлфрендшам уходить жутко не хотелось, но они все, как одна, были ответственными, из хороших семей и с привитым пониманием того, что жизнь состоятельного мужчины – это нескончаемая и изнурительная череда деловых встреч, обязательных мероприятий и важных переговоров.
За столиками подешевле веселье только начиналось. Водка и шампанское лились рекой. У обеих барных стоек было настоящее столпотворение. Бармены носились как угорелые. Сбившиеся в стада иностранцы дружно чокались и вертели головами по сторонам, высматривая, кому бы сказать «Хай!».
– «Помпея-Помпея-Помпея» – столица клубной жизни! – снова разнеслось по клубу.
И тут Григорий Васильевич вдруг увидел ту самую девушку. В белом вязаном купальнике и низких джинсах. Она пританцовывала в одном из проходов амфитеатра.
Кащеев тут же свернул и направился к лестнице. Спустившись вниз, он прошел мимо левого края сцены, пересек танцпол и вынырнул из толпы у амфитеатра. Девушки уже не было. На ограждении стоял ее пустой бокал...
76
Монины «люди в черном» на входе в клуб Логинова вроде как прозвонили, но выключенным металлодетектором. Женя оглянулась и продолжила:
– Так что я послепослезавтра уже уезжаю к себе в Таллин. А ты в Одессе надолго?
– Да еще недельку, думаю, но может, придется уехать раньше, – сказал Логинов. – Если с работы позвонят.
О Жене он уже знал все. И ничего. Все – это что она приехала в Одессу в гости к родственникам, является гражданкой ЕС и преподает в своей Прибалтике танец живота...
– Расправь плечи! – велела Женя, легонько хлопнув ладошкой по его спине. – Что ты закрываешься? У тебя от сигарет и так вся аура серая!
Это очень напоминало ненавязчивую проверку на наличие оружия, и Виктор, прикипев глазами к лицу девушки, неожиданно спросил:
– А ты Григория Васильевича давно знаешь?
– Какого Григория Васильевича?
На лице девушки не дрогнул ни единый мускул. Оно словно бы светилось изнутри добрым светом. И Логинов кивнул на вход в зал:
– Ну этого, который предстоятель!
– А, это его так в миру зовут... – кивнула Женя.
– Ну да, звали. Пока он на Тибете не просветлился. Так ты его знаешь?
– Я обряд очищения в Москве проходила, – махнула головой Женя. – И на Тибете не была, только в Индии... Расправь плечи, Вить, ты же совсем закрылся!
77
– Гм-м... – оглянулся по сторонам Кащеев.
В амфитеатре девушки в белом купальнике не было. И Григорий Васильевич двинулся за стенку, отделявшую амфитеатр от бара, начал протискиваться сквозь толпу.
Девушки в белом купальнике не оказалось ни возле самого бара, ни в нижнем проходе под длинной деревянной стойкой-столом. За наполовину опустевшими дорогими столиками Григорий Васильевич не увидел ее тоже.
Кащеев поднялся на второй этаж. Здесь было намного свободнее, поскольку непостоянные клиенты сюда практически не забредали. Девушки не оказалось и тут. Кащеев прошел к ограждению и посмотрел на Димона с Дроном.
Димон сидел вполоборота, рассматривая танцующих на сцене. Дрон уже пристроился к блондинке в короткой юбке и, повторяя ее вихляния, что-то орал на ухо. Девушка обращала на Дрона столько же внимания, сколько и на каменного истукана, торчавшего за его спиной.
К счастью, Дрон был не обидчивым. С улыбкой что-то крикнув на прощание, он вернулся к столику и кивнул Димону. Тот развернулся и доложил результаты наблюдений. Дрон пошарил глазами по сцене, потом хлебнул из фужера сока и, спрыгнув вниз, ввинтился в толпу...
И тут Григорий Васильевич наконец увидел боковым зрением девушку в купальнике. Она вынырнула из закоулка, где располагались туалеты второго этажа. Кащеев, как всегда, все высчитал верно. Девушка направилась к стойке. Григорий Васильевич тоже двинулся к бару.
Полминуты спустя он уже протиснулся между присевшей на табурет девушкой и ее случайным соседом. Бармен в пиратской бандане как раз поставил на стойку коктейль и кивнул Григорию Васильевичу:
– Добрый вечер! Что желаете?
– Мартель!
Бармен кивнул и отошел. Григорий Васильевич посмотрел на девушку, потом оглянулся:
– Мужчины от вас прямо без ума!
– Замучили, – вздохнула соседка, цедя через соломинку коктейль. – Я уже не знаю, куда от них деться! Наверх убежала...
– Извините, если я вас достаю...
– Пока не очень, – сказала девушка и потянулась за сигаретами.
Кащеев сунул руку в карман и поспешно вытащил зажигалку.
– Спасибо, у меня своя...
Курила девушка сигареты «UFO» в четырехгранной пачке, больше напоминавшей футляр женских духов. Кащеев автоматически тоже вытащил сигарету и прикурил. Девушка отодвинула свою сумочку от пепельницы.
– Меня зовут Григорием! – сказал Кащеев.
– Анжела!
– Очень приятно! – кивнул Григорий Васильевич. – Вы правда порясающе выглядите! У меня даже руки слегка дрожат...
Девушка посмотрела на руку Кащеева и удивленно вскинула бровь. Григорий Васильевич удивился такой реакции, но тут же понял, в чем дело.
– «Diablo nero», – тряхнул он черной блестящей сигаретой. – Английские. Меня один знакомый как-то угостил, ну и подсадил... – Тут Кащеев невольно умолк, потому что знакомого звали Борисом Осиповичем Сосновским, а рассказывать о своей связи с осевшим в Лондоне беглым олигархом Кащеев не мог. – А вы чем занимаетесь?.. – нашелся Григорий Васильевич.
– Работаю. Управляющим суши-бара...
– Ясно, – сказал Кащеев. – А тут часто бываете?
– Да.
– А я только второй раз. Из Киева приехал. На Орбакайте решил знакомых сводить...
– А что, Орбакайте сегодня выступала? – удивилась Анжела.
– Ну да, – кивнул Кащеев. – А вы что, только пришли?
– Приехала. Московские знакомые подвезли. Должны под утро забрать, если не обкурятся окончательно... Артем, кофе, пожалуйста! – сказала Анжела бармену- пирату.
В этот момент сзади послышалось:
– Да! Ты где пропал, Таймаут? Я тебе целый день звоню! Где-где?.. Подожди, не слышу! С Преображенской только вышел?..
Григорий Васильевич чуть повернул голову. Молодой мужчина, одетый неброско, но очень дорого, быстро шел в сторону туалетов. Его Кащеев видел впервые в жизни. А вот голос наверняка слышал, хотя и не смог бы узнать в шуме «Помпеи»...
Но на записях из «Капро-банка» Страйк называл управляющего как раз Таймаутом. Это не могло быть совпадением, тем более что как раз на Преображенской, бывшей Советской Армии, располагалось областное управление внутренних дел.
И Кащеев, быстро нажав в кармане кнопку мобильного, сказал:
– Извиняйте, мне звонят! Да, я слушаю!
78
Степан Горов оглянулся. В его секторе ничего не происходило. Все было под контролем. И Горову ужасно захотелось покурить. Но курить было нельзя. Ловцы человеческих душ не курят.
Степан повернул голову и вдруг увидел присевшего в сквере на лавочку парня, точнее молодого мужчину. Горов с ним только что разминулся. Мужчина явно шел с работы из своего офиса. По его виду Горов с ходу понял, что к Кащееву тот никакого отношения иметь не может. Представителей поколения клерков от потенциальных преступников Степан, слава богу, отличить мог без проблем.
Мужчина присел, открыл банку пива и вытащил сигареты. Горов вздохнул. А потом вдруг понял, как выйти из положения. Одернув свой пиджак, Степан решительно направился к этой самой лавочке. Стояла она в своеобразной нише в кустах, что было очень удобно.
Горов подошел к парню и снова одернул пиджак. Ловцы человеческих душ постоянно одергивают пиджаки, эту характерную особенность Степан знал. А еще ловцы человеческих душ, прежде чем к кому-то обратиться,
