Горов вдруг увидел большой мебельный фургон. Тот ехал по улице Воровского по направлению к клубу. Автомобильного движения на Воровского почти не было. А фургон полз, как будто попал в утреннюю пробку у площади Расковой на Ленинградском проспекте в Москве.
Горову это не понравилось. Он переложил чемоданчик с надписью «Иисус со мной!» в правую руку и свернул, двинувшись встречным курсом. Водитель фургона высунул голову в открытое окно, что-то сказал и включил левый поворот.
Фургон пересек проезжую часть и направился к въезду во двор. Въезд этот располагался как раз напротив заднего торца клуба. Горов миновал жилой дом и вынырнул из-за угла. Фургон разворачивался во дворе, причем делал это как-то неторопливо. У противоположного угла дома с мобильным в руке торчал какой-то паренек в темно-зеленом комбинезоне.
Горов замедлил шаг. Фургон въехал кабиной в кусты сирени и начал сдавать назад. В этот момент из-за угла раздался какой-то крик. Паренек в комбинезоне быстро оглянулся. К фургону с сучковатой полированной палкой наперевес ковыляла старушка в вязаной кофте и синем берете.
– ...зобразие! – расслышал Горов. – Вы зачем кусты ломаете?..
Фургон под вопли старушки почти скрылся за домом, остановившись так, что торчала только кабина. Из нее высунулся водитель и, не обращая внимания на вопящую старушку, спросил:
– Нормально, Кость?.. Или еще сдать?..
– Не знаю, не отвечает никто! – раздраженно ответил паренек, отняв телефон от уха, и вытащил пачку сигарет. – Подсунули, блин, заказ!
– Так Людмиле позвони!
– А я кому звоню?..
– Вы зачем кусты ломаете, спрашиваю, а?! – подступила старуха к кабине и начала тыкать палкой в окно.
Не обращать на нее внимания дальше стало невозможно, и водитель раздраженно сказал, подавшись назад:
– Да убери ты свою клюшку, мамаша! Чего размахалась?
– Какая я тебе мамаша? Ты зачем кусты поломал, ирод?..
– Да что я поломал, твою мать?! Резкость наведи, старая! Стоят твои кусты! Как новые!
– Ах ты, поц! – вскрикнула старушка и взмахнула палкой.
Однако водитель успел перехватить ее рукой.
– Ты че, старая, вообще с глузду съехала?..
– Милиция! Милиция! – тонким голоском запищала бабка, дергая за палку. – Отдай!
Парень в комбинезоне шагнул к старушке и примирительно сказал:
– Мамаша, че вы в самом деле?.. Заняться больше нечем?
– Убери руки, изверг! Милиция! Отпусти палку, поц! Милиция-а-а!
В этот момент сзади возник Горов и сказал:
– А с вами о боге поговорить можно?..
Все трое – и старушка, и водитель мебельного фургона, и парень в комбинезоне – разом умолкли и дружно воззрились на Горова.
– Прошу прощения, вы как относитесь к Библии? Вообще?.. – спросил Степан.
– Вообще хорошо! – быстро сказал водитель. – Но нам клиента вызванивать нужно, ты с ней вот лучше о Библии потолкуй, ей все равно делать не хрен...
96
Димон повернулся чуть боком. Несмотря на то, что в общем наблюдательный пост был удобным, имели место некоторые нюансы. Заключались они в том, что помост, на краешке которого сидел Димон, был покрыт так называемой «просечкой», то есть металлическим листом с косыми пробоинами лепесткообразной формы. Для ног это было хорошо, поскольку ноги по такой поверхности не скользили. Но ноги были в обуви, а место, на котором сидел Димон, нет. Ничего, что можно было бы использовать как подстилку, поблизости не нашлось, а надолго отлучаться с поста Димон не решался. Свою куртку он снять не мог, поскольку в ней лежали пистолет брата и пульты. Так Димон и страдал, периодически перенося нагрузку с одной ягодицы на другую.
Во дворе клуба все было по-прежнему. Только внедорожники развернулись и теперь стояли к выезду передками. Чтобы они смогли развернуться, тот самый бодрый дедок в камуфляжной куртке пришлепал и открыл ворота заднего двора. В нем у служебного входа стояла белая «Дэу», судя по всему, директора клуба. А в ближнем углу у ворот торчал вросший в землю микроавтобус со спущенными шинами. Закрывать ворота снова дедок не стал. Это было, пожалуй, единственное, что изменилось.
От однообразия пейзажа и гипнотического гудения трансформатора Димон стал невольно позевывать. И тут во дворе наконец произошло движение. Дверь бокового выхода открылась, и Димон увидел голову и плечи вышедшего на улицу секьюрити. Охранник быстро наклонился к водительской дверце «Шевроле», потом распрямился и что-то сказал в рацию.
В этот момент из двух толстенных выхлопных труб «Дискавери» появились облачка дыма. Секьюрити глянул по сторонам и снова скрылся в клубе. Сонливость Димона как рукой сняло. Ткнув пальцем в кнопку вызова, он дождался ответа Григория Васильевича и торопливо доложил:
– Джип завелся!
– Понял! – ответил Григорий Васильевич и тут же отключился.
На этот раз он не стал терять время на инструкции. Но Димон и сам понимал, что теперь действовать нужно быстро и точно. И ничего не перепутать.
Сунув телефон в карман, Димон аккуратно вытащил пульты. Один был большой и обилием кнопок напоминал джойстик компьютерной игры. Второй был маленький, точно такой же, как тот, который Григорий Васильевич использовал при взрыве «Линкольна» у «Аркадия-палаца».
Пульт-джойстик Димон взял в правую руку, а левой положил маленький на подоконник. Сделал он это слишком поспешно и неловким обратным движением едва не сбросил пульт вниз.
– Блин!.. – невольно вырвалось у Димона.
От мысли, что он едва не совершил непоправимую ошибку, парня бросило в пот. Выдохнув, он попытался успокоиться. Но, как это обычно бывает, получилось только хуже. Руки Димона мгновенно стали липкими и начали дрожать...
97
Кащеев сидел на заднем сиденье и смотрел за окно. «Девятка» стояла в ряду машин на стоянке возле универсама. К торцу дома приткнулся небольшой рынок. Народа здесь было много, машин тоже. Так что на «девятку» обратить внимание никто не мог.
Дрон утомительное ожидание переносил плохо. Он то барабанил пальцами по рулю, то переключал FM-станции на старой магнитоле. Кащеев же был абсолютно спокоен. За свою жизнь он провел в засадах тысячи часов. Григорий Васильевич отстраненно смотрел в окно на суету возле универсама. И ждал.
Наконец телефон в руке Кащеева ожил. Он тут же приложил его к уху:
– Да!
– Джип завелся!
– Понял! – бросил Кащеев и, отключив телефон, велел: – По коням!
Дрон тронул «девятку» с места слишком резко, и Григорий Васильевич успокоил его:
– Не спеши! Успеем!
То, что охрана начала готовиться к отъезду, не означало, что Моня выскочит из клуба через минуту. Запас по времени у них был в любом случае. А маршрут Кащеев присмотрел заранее.
Вывернув со стоянки, Дрон нырнул в арку, миновал два двора и оказался с тыла Дворца культуры. Дворец был огорожен только сзади и справа. Фасад, выходящий на улицу, и левая сторона здания радовали прохожих архитектурными изысками эпохи сталинизма.
Забор был достаточно высокий и глухой. Но в нем в одном месте внизу имелась небольшая дыра, которую и решил использовать Кащеев. Дрон свернул в сторону трансформаторной будки и притормозил. Григорий Васильевич открыл заднюю дверцу и быстро наклонился.
– Давай! – буквально в следующую секунду выдохнул он.
«Девятка» тут же двинулась дальше. Со стороны мгновенная остановка выглядела так, словно машина просто притормозила перед колдобиной. «Девятка» миновала будку, доехала до жилого дома и тут же за него свернула.
98
– Твою мать!.. – вздохнул Димон.
Руки дрожали так, что он боялся уронить уже и джойстик. А «девятка» как раз вынырнула из-за угла. На миг притормозив, она скрылась из вида. Димон наклонился, почти уперев взмокший лоб в холодную стенку.
На том месте, где только что остановилась машина, зеленел полиэтиленовый пакет. Можно было подумать, что кто-то выбросил в нем мусор. Однако в пакете мусора не было.
Димон сдул скатившуюся на нос каплю пота, поскольку обе его руки были заняты джойстиком, и нажал большим пальцем кнопку. Пульт тихонько пикнул. Димон нажал нижнюю лунообразную клавишу, и зеленый пакет словно бы ожил.
Он двинулся вперед, проскользил по траве около двух метров и наконец съехал набок. Из-под него показались два толстых колеса размером с те, что стоят на детских колясках. Димон быстро нажал другую клавишу, колеса одновременно повернулись, пакет слетел окончательно. Под ним оказалась игрушечная машинка-багги, которая быстро юркнула к забору.
Размером машинка была чуть поменьше компактной газонокосилки. Но дело было не в размерах машинки, а в «дорожном» просвете и колесах. Они делали игрушку очень устойчивой. При этом по проходимости она могла поспорить даже с настоящим внедорожником.
Управление машинкой ничем не отличалось от принципов, реализованных в компьютерных играх. Димон, наездивший сотни часов на компьютерных симуляторах, управлялся с ней виртуозно. Григорий Васильевич, который вывез его опробовать игрушку на пустынный берег моря, только головой качал...
Как и на тренировке, игрушечная машинка слушалась малейших движений пальцев Димона, словно была продолжением его рук. И парень сразу успокоился.
Подведя машинку к забору, он развернул ее и на малой скорости направил
