«Ибице», снова разразился, видимо, очень любимый диджеем Антонов: – «Мечты сбываются! И не сбываются!..»
Логинов с Женей невольно повернули головы. Над «Помпеей» заметались разноцветные огни, они, казалось, выплескивались из колодца концертной арены и затухающими брызгами разлетались в ночном небе. Справа вдруг дрогнула и медленно двинулась к берегу гигантская стрела плавучего крана...
– А ты танцуешь, Вить?.. – спросила Женя, лукаво посмотрев на Логинова.
– Я только не пою...
– Я серьезно!
– И я тоже.
– Проверим?
– Легко! – кивнул Виктор.
– Подъем! – донесся от пляжа громкий голос Горова. – Пора в «Помпею»! А то наш столик займут!
– Слышал? – потянула Логинова за руку Женя. – Идем, а то без мест останемся!
165
– Давай! – кивнул головой Кащеев.
Пожилой моторист дернул какой-то рычаг. В машинном отделении раздался звук, как будто чихнул динозавр, а потом все загрохотало так, что Кащеев невольно вздрогнул и вскинул пистолет. Однако моторист был абсолютно спокоен. Он, неотрывно глядя на какой-то прибор с прыгающей стрелкой, передвинул рычаг чуть вперед.
Грохот перешел в мерный лязгающий стук. Пару минут спустя моторист, окинув взглядом приборы, повернулся и крикнул:
– Можно!..
Кащеев кивнул:
– Звони!
Мобильной связи в стальном чреве плавучего крана не было, так что приходилось пользоваться штатной судовой. Моторист снял огромную трубку телефона и что-то прокричал. Сразу после того, как он ее повесил, ожил машинный телеграф. Сперва он зазвенел, осветившись лампочками по всем секторам, а потом стрелка прыгнула на надпись «Самый малый назад».
Моторист провернул ручку телеграфа, после чего взялся за рычаг управления главным двигателем. Тот застучал чуть чаще, и палуба под ногами Кащеева едва заметно качнулась. Около минуты не происходило вообще ничего, а потом машинный телеграф разразился оглушительной трелью. Стрелка на нем прыгнула на надпись «Стоп машина».
Моторист по очереди быстро дернул обе ручки – телеграфа и двигателя. Палуба снова качнулась. Кащеев вопросительно повернул голову. В это время зазвонил телефон. Моторист потянулся к нему, крикнул «Да!» и протянул трубку Кащееву. Тот одной рукой приложил ее к уху, а второй, с пистолетом, закрыл правое ухо.
– Да! – рявкнул Кащеев, но с первого раза ничего не расслышал и проорал: – Что-что?!
– Порядок, Григорий Васильевич! – пробился сквозь грохот голос Дрона. – Мы подошли!
– А стрела точно достанет?
– Да!.. Точно!
– Хорошо! – Кащеев протянул трубку мотористу и скрестил руки: – Все! Глуши свою музыку!
Моторист повесил трубку и повернулся к пульту. Он нажал какую-то кнопку, и грохот разом прекратился. Что-то с приглушенным лязгом по инерции провернулось, после чего в замкнутом пространстве машинного отделения наступила почти полная тишина. Дизель-генераторы в противоположном углу по- прежнему шумели, но в сравнении с грохотом главного двигателя это была райская музыка...
166
– Может, сюда?.. – остановилась у входа в «Ибицу» Женя.
– Да тут как-то места мало... Идем в «Помпею».
– Под Антонова танцевать?
– Ну не нравится Антонов, закажу тебе Боба Марли!
– Я вообще-то латинос люблю... – сказала Женя, наконец поворачиваясь. – Ладно, идем послушаем, что там...
Когда они подошли к «Помпее», там все сотрясалось от «It’s my life».
– Старье! – наморщила носик Женя и, несмотря на протесты Логинова, поволокла его дальше.
Дальше, у огромной непонятно чьей головы со светящейся пастью, толпились малолетки. За головой что-то пронзительно ухало, звенело и дребезжало.
– Кислота!.. – махнула головой Женя. – Ладно, идем в «Помпею»!
167
На палубе «ПК-488» на специальной площадке на носу лежали несколько навесных крановых приспособлений – разнокалиберные трапеции с крюками по углам, пара электромагнитов, а также два ковша вроде тех, что используются в землечерпалках. Один ковш был огромный, размером с небольшой грузовик. А вот второй в самый раз – чуть побольше письменного стола. На верхней поверхности одной из его захлопывающихся вниз челюстей имелся ремонтный лючок с откидной крышкой – достаточный для того, чтобы в него мог пролезть человек...
– Его подцепим! – оглянулся на Дрона Кащеев. – Понял?
Тот восхищенно кивнул – лучшую защиту от пуль трудно было придумать. Григорий Васильевич быстро прошел к пришвартованному у носа «ПК-488» катеру и спрыгнул в него, скрывшись в тени.
– Держи! – услышал Дрон. – Только не свети!
Парень наклонился и взял протянутые Кащеевым помповое и подводное ружья. После этого Кащеев забросил на борт крана сумку и быстро выбрался следом. У ковша он остановился, забрал у Дрона подводное ружье и протянул ему извлеченную из сумки пачку патронов к помповику.
Дрон вопросительно посмотрел на Григория Васильевича. Тот, небрежно забросив сумку в люк ковша, разогнулся и сказал:
– Они нас видели, Дрон... Ты же не хочешь, чтобы твою фотографию повесили в разыскном листе Интерпола?.. Идем! – доведя парня до надстройки, Кащеев хлопнул его по плечу: – Давай! Отведи их в самый низ... И там! Но гляди, чтоб наверняка, патронов не жалей! А я пока тут покараулю!
Дрон посмотрел в глаза Кащееву и понял, что спорить бесполезно. Вздохнув, он развернулся и, ссутулившись, двинулся к двери.
Когда Дрон исчез в надстройке, Григорий Васильевич какое-то время прислушивался. Лишь убедившись, что парень повел вахтенных «ПК-488» по трапу в трюм, он быстро направился к борту. Наклонившись, Кащеев сориентировался и вскоре оказался над нишей пирса, в которой лежал акваланг.
Спрыгнув, Григорий Васильевич сунул аппарат в заранее припасенный большой пакет, следом положил ласты. Подняв пакет на борт, Кащеев отнес его в ковш и прикрыл сверху сумкой. Теперь он был готов к любому развитию событий. Даже к тому, что на борт «ПК-488» ему возвращаться будет нельзя...
Чтобы не вызвать никаких подозрений, Григорий Васильевич тут же прошел к надстройке. Вскоре из двери вынырнул Дрон. Глаза парня были стеклянными, от него пахло порохом и кровью.
– Порядок?.. – спросил Кащеев.
– Да!.. – сказал Дрон, глядя куда-то поверх его плеча.
Он был слишком возбужден случившимся и ни о чем не догадывался: ни об акваланге, ни о том, что сегодня, пока Дрон ездил за своей «девяткой», Кащеев успел и доли Дрона с Димоном, и свои деньги перенести в стоящую на охраняемой стоянке неподалеку от Аркадии неприметную машину. Потому что, как бы ни прошла сегодняшняя операция, в свою одесскую квартиру Кащеев возвращаться уже не собирался. Когда ФСБ наступает тебе на пятки, долго засиживаться на одном месте вредно для здоровья...
168
Для простых смертных въезд на авто в Аркадию был закрыт. Для смертных с удостоверениями, а также для тех, кто имел несколько лишних купюр с портретами американских президентов, прокатиться на машине вдоль моря никаких проблем не составляло.
Где-то в начале одиннадцатого на мостике перед «Ибицей» появился белый и очень большой «Лексус». Практически бесшумно он подкатил к входу. Стоявшая при входе в «Ибицу» обслуга дружно повернула головы. Однако «Лексус» просто пропустил строй бело-красных китаянок и неслышно устремился дальше. Перед поворотом к «Помпее» он снова притормозил. Красный свет блок-фар осветил престижный номер с надписью «СТРАЙК».
Примерно минуту спустя «Лексус» остановился напротив аллейки, ведущей к входу в клуб. Из машины выбрался, как обычно, просто одетый Страйк, а потом появились две его фемины. Фемины Страйка были одеты сложно – в какие-то хламиды, свисавшие складками и живо напоминавшими концертные костюмы ранней Пугачевой, когда она еще не решалась надевать мини-юбки и косила под монашку ордена кармелиток.
Но перед появлением фемин Страйка из необъятного чрева «Лексуса» резво выбралось вроде как двое их кавалеров. Кавалеры были гренадерского роста и, несмотря на приличную одежду, повадками напоминали наемных убийц. Непрерывно озираясь, они вцепились в своих дам железными хватками и быстро поволокли их мимо подсвеченной античной колоннады к входу в «Помпею».
Страйк двинулся следом. Заранее купленные билеты были у одного из «наемных убийц». Тот протянул их охраннику, и полминуты спустя великолепная пятерка была уже в клубе. Компания сразу прошла на верхнюю террасу.
Официантка при виде Страйка приветливо кивнула и метнулась в угол. Там были сдвинуты два столика. Официантка смахнула с них табличку с надписью «Занято» и отодвинула один из стульев. Страйк с улыбкой протянул ей купюру и что-то сказал на ухо. Официантка расцвела и упорхнула к стойке. Кавалеры тем временем уже пропустили дам на дальние места, после чего уселись с двух сторон от них...
169
– Тебе что?.. – спросил Логинов.
– Сок апельсиновый, – сказала Женя.
Логинов подозвал официантку и сделал заказ. Пристроились они в амфитеатре. От танцпола столик отделяли всего два яруса, но колонки были установлены под навесом по периметру и обращены в сторону огромной сцены, так что общаться, не рискуя сорвать голосовые связки, с грехом пополам было можно.
«Помпея» была наполнена светом и мощным звуком, от которого ощутимо вибрировал воздух. Посетителей пока что было не так много, человек
