отметили.
– Так, а она хоть живая? – почесал за ухом Плотников. – А то так можно и того… ласты завернуть от алкогольной интоксикации…
– Да она-то живая. И теплая, – все так же осторожно кивнул Логинов. И с завистью добавил: – Спит как сурок, у нее ж выходная неделя. А я еле дополз.
– Ну ты даешь, Логинов! – удивился Плотников.
– Это не я даю, это она дает, Валентина. Пятьдесят килограммов веса, а перепьет любого мужика.
– Ну так это у нее просто микрофлора такая в кишечнике, врожденная, которая алкоголь перерабатывает. Вон у чукчей ее почти нет, так те враз спиваются.
– Да, хорошо, однако, что я не чукча.
– Но похож, однако, шибко, – сочувственно покосился на Логинова Плотников. – Ну у Валентины твоей микрофлора, а ты-то чего пил с ней наравне? Надо было пропускать.
– Ага, с ней пропустишь… Я, говорит, тебя люблю, два месяца тебе была верная, а ты со мной даже выпить не хочешь, значит, изменял.
– Железная логика. Так, может, отвезти тебя домой, а, Вить? А то на тебя больно смотреть. Сердце кровью обливается.
– Перетерпишь, – покачал головой Логинов.
– Так, может, тогда тормознуть на остановке, хоть прихватишь в ларьке банку пивка?
– С утра, Плотников, и лошадь не пьет. Тем более у нас сегодня операция. Вот достанем мощи Кащеева, перевезем на базу, тогда можно будет и отметить это дело.
– Во! Точно! А заодно я тебя с соседкой познакомлю, той самой, она как раз почти непьющая! А то эта продавщица, Логинов, тебя до конца своей выходной недели в гроб загонит!
– Не загонит. Я, Плотников, стойкий оловянный солдатик. Ты только подскочи по-быстрому к какой- нибудь аптеке, а потом вплотную займемся операцией. Твои наблюдатели уже выехали в Балаклаву?
9
Позади сожженного ларька вдруг раздались шаги. Бомж, которого все называли Десантурой, повернул голову и прислушался. Под ногами зашуршал осыпающийся с горы мусор, и из-за сохранившейся задней стенки ларька вынырнул Лом. Оглянувшись по сторонам, он перевел взгляд на Десантуру.
– Ты чего с ними разговаривал, а?
– В бригаду к себе приглашали, – сказал Десантура.
– А про меня говорили? – зло спросил Лом.
– Нет.
– Гонишь! А ну иди сюда!
– Лом, у меня нога ноет, мне бы полежать…
– Слышь ты, – шагнул в ларек Лом, – а ну встал, быстро!
– Шел бы ты с богом, Лом, а?
– Поделишься, уйду!
– Чем, Лом?
– Телефоном! Я из-за кучи видел, как ты его только что доставал и проверял.
– Тебе показалось, Лом. Иди своей дорогой…
Лом еще раз оглянулся и вдруг выхватил из кармана нож.
– Не хочешь делиться, я сам заберу! Давай, ну!
Сидящий под стенкой Десантура прикипел взглядом к ножу.
– Хорошо, Лом! Только отойди, чтоб я мог встать…
– Давай, я сказал! – шагнул вперед Лом и наклонился.
Левой рукой он собирался ухватить Десантуру за грудки, а правой приставить к его горлу нож. Однако церковный сторож вдруг проявил весьма недюжинную прыть. Обхватив подъемом одной ноги пятку Лома, подошвой второй ноги Десантура нанес молниеносный удар в коленную чашечку противника.
Хруст костей сопроводился воплем рухнувшего назад Лома. В мгновение ока Десантура оказался на опрокинутом противнике. Нож тот выронил при падении. Захватив болевым приемом руку Лома, Десантура перевернул его лицом вниз и выполнил удушающее действие предплечьем. Однако додушивать противника он не стал, а коротким движением сломал ему шейные позвонки.
Быстро оглянувшись, Десантура вскочил на ноги и выглянул из ларька. Только убедившись, что никто не стал свидетелем случившегося, он скривился и потер предплечье левой руки. Когда боль в ней утихла, Десантура выволок труп Лома из ларька и оттащил на несколько метров. Бросив его между мусорных куч, он торопливо прикидал тело мусором.
После этого Десантура вытащил дешевые сигареты и закурил. А потом в кармане у него забился телефон. Тот самый, который на свою беду заметил Лом. Это был спутниковый телефон. И стоил он не меньше, чем подержанная иномарка…
10
Мусоровоз, прыгая по разбитой дороге, приближался к воротам свалки. Впереди прыгал джип «Беркута». В кабине мусоровоза установилась непринужденная дружеская атмосфера. Сэм Мэтью успел презентовать водителю Михе пачку солдатского «Кэмела» без фильтра. Михе презентовать американцу было нечего, и он компенсировал это болтовней.
– Чуешь, как пахнет, – втянул носом воздух Миха, – можеть, Сэм, тебе это, респиратор дать? Заместо противогаза?
– Спасибо, Миха, я есть из бедный семья, детство жить возле свалка Нью-Джерси. Так что я к такой запах привыкать.
Миха покосился на Сэма с уважением.
– Я тоже из небогатой семьи. Папаша слесарем в ЖЭКе тарабанил, мать медсестрой была. Денег получали мало, но квартиру папаше от ЖЭКа дали почти в центре. Тогда квартиры еще государство выделяло, бесплатно. Это счас на нее за всю жизнь не заработаешь! А у вас как насчет жилплощади? Тоже туго?
Сэма Мэтью квартирный вопрос в данный момент интересовал меньше всего. Его беспокоило присутствие бойцов «Беркута». Выполнить задание при них было практически нереально.
– Так есть же банки. Нужен квартира, я идти в банк и брать кредит.
– Ага! Там же одни бандиты засели! И денег своих не увидишь, и квартиру заберут!
– Как в банк бандиты?
– Как-как? Обычно. Деньги-то у кого были? Только у них, у бандитов, вот они банки и организовывали…
В этот момент джип «Беркута» приблизился к воротам свалки. Однако служивые, видно, решили, что колесить за мусоровозом по территории будет чересчур, и, миновав въезд, остановились.
Сэм Мэтью ничем не выдал своего облегчения, просто достал телефон и сообщил Михе:
– Я докладывать сержант о благополучный прибытие.
Миха понимающе кивнул:
– Давай-давай, Сэм, службу надоть исполнять…
11
