Скользнув к перилам, Логинов резко высунулся с пистолетом-пулеметом. Переодетого священником цэрэушника на выступе за колонной не оказалось. Задний двор храма Святого Хуана был абсолютно пуст. Площадь Боливара находилась с другой стороны храма, и оттуда раздавался гул многотысячной толпы. До выступления Уго Чавеса оставалось не больше двух-трех минут.
Виктор поднял глаза на башню и вдруг увидел дорожку из вмурованных в нее в шахматном порядке металлических костылей. Они образовывали своеобразную лестницу для обслуживания башни. Решение Логинов принял мгновенно.
Развернувшись и подавшись к Теофило, он прошептал:
– Стой тут! Я по перилам проскочу к башне и попробую взобраться наверх!
Теофило хотел было что-то спросить, но Виктор уже метнулся назад. Закинув «хеклер и кох» за спину, он легко запрыгнул на перила длинной части галереи и скользнул снаружи колонны на перила той части, что вела к арке. Беззвучно пробежав по перилам, Логинов распластался у стены башни.
Где-то за аркой прятался переодетый священником цэрэушник. Его задача заключалась в том, чтобы не дать внезапно появившимся сотрудникам DISIP подняться наверх. Из чего следовало, что снайпер службы безопасности президента уже мертв и его винтовка находится в руках цэрэушников. Поднимать пальбу в этой ситуации было крайне рискованно.
Виктор быстро повернулся и дотянулся рукой до крайнего из костылей. Главное было не выдать себя шорохом, поэтому он перебрался на своеобразную лестницу так, чтобы не коснуться стенки башни. В следующий миг Логинов уже быстро взбирался наверх.
Судя по шуму, доносившемуся с площади Боливара, президент Венесуэлы через минуту-другую должен был оказаться на трибуне. Чавеса то ли пока что-то закрывало от стрелка ЦРУ, то ли тот просто хотел сработать наверняка. В любом случае у Виктора оставалось всего несколько секунд.
Он мог по пути нырнуть в одно из окон башни, на винтовую лестницу, но не сделал этого, поскольку стрелка ЦРУ почти наверняка прикрывал кто-то еще. Снайпер в таких ситуациях сам не работает. Да и цэрэушников должно было быть минимум трое.
Не останавливаясь, Логинов взлетел по костылям к окну звонницы. Только здесь он сдернул со спины «хеклер и кох» и тут же, резко подавшись вправо-вверх, просунулся в проем. Примерно в центре звонницы лицом к винтовой лестнице сидел на одном колене тип в сутане. С компактным американским пистолетом- пулеметом «ингрэм». Уловив движение в окне, он с удивительной быстротой повернулся, нацелив оружие на Виктора. Однако тот успел прошить его короткой очередью.
Тип в сутане вскрикнул и начал падать. У противоположного от Логинова окна звонницы резко развернулся стрелок. Он был в маске с прорезями и напяленной поверх сутаны камуфляжной куртке убитого снайпера. Стрелок оказался не менее подготовленным. Он даже не попытался развернуть громоздкую снайперскую винтовку, зато мгновенно выхватил левой рукой нож и почти успел метнуть его от пояса. Но Виктор без промедления нажал на спуск, и под сводами звонницы прогрохотала еще одна очередь, на этот раз подлиннее.
Стрелок задергался, клонясь к окну, и выронил нож. Снайперская винтовка осталась в его руке, зацепившись за палец. С ней стрелок и выпал боком из окна звонницы. Над площадью Симона Боливара разнесся многотысячный вздох.
Логинов тем временем перекувыркнулся в окно и на корточках метнулся к цэрэушнику с «ингрэмом». Тот был мертв. Как и лежащие под стенками звонницы снайпер службы охраны президента без куртки и его напарник в камуфляже.
Логинов, не разгибаясь, бросился к лестнице. Он не имел никакого желания получить пулю от кого-то из других снайперов Чавеса. Высунув «хеклер и кох», он осторожно выглянул вниз.
В этот момент там неожиданно заработал автомат Теофило и так же неожиданно умолк. Зато послышался приглушенный рокот оснащенного глушителем «ингрэма» и топот. Виктор хотел было рвануться обратно к окну, откуда частично просматривалась галерея, но вспомнил о «дружественном» огне. И он тут же бросился вниз по лестнице.
Сбежав по ней, он кинулся под стенкой башни к арке и высунулся с пистолетом-пулеметом. Галерея была пустынной. Только из-за угловой колонны выглядывал Теофило. Он лежал на спине, с автоматом, так что его голова была скрыта колонной.
– Твою мать! – выдохнул Логинов, бросаясь вперед.
По дороге он выглянул влево в задний двор, но тот, как и раньше, был абсолютно пустынным. Справа из окон храма выглядывали несколько человек в церковной одежде. Из-за фасада храма, от центрального входа, слышались топот и крики. Приближаясь к повороту галереи, Виктор рассмотрел, что грудь Теофило прошита кучной очередью.
Однако, увидев за колонной голову кубинца, он облегченно вздохнул. Теофило был жив. На нем, как и на Логинове, был бронежилет, прострелить который из пистолета-пулемета было невозможно.
– Эй! Ты как? – проговорил Виктор, быстро приседая на колени.
Он осторожно потряс кубинца, и тот вскоре пришел в себя.
– О-о! – простонал Теофило, пытаясь подняться. – Ну что?!
– Порядок! Снайпера и напарника я уложил! А твой где-то рядом! Подъем!
Ухватив кубинца за руку, он рывком поднял его и кивнул влево:
– Смотри туда, он может выскочить!
Сам Логинов бросился за поворот галереи и выглянул на ту часть территории храма, которую галерея отделяла от заднего двора. Двое монахов таращились на него снизу. За какой-то выгородкой слева промелькнула монахиня.
– Ну что? – быстро оглянулся Виктор.
– Никого! – махнул головой Теофило.
– Тогда спускаемся! – крикнул Логинов. – Он не мог далеко уйти!
В следующий миг он уже бросился по галерее к лестнице, кубинец устремился за ним. Нырнув в дверь и сбежав вниз, они вдруг увидели труп женщины. В одном белье. Она лежала лицом к стенке, но Логинов сразу все понял.
– Он переоделся монашкой! – крикнул он Теофило. – Я его видел! За мной!
Выскочив на улицу и обежав служебное здание, они оказались слева от галереи. Сюда от центрального входа уже примчалось несколько военных и священнослужителей. Теофило начал спрашивать по-испански, не видел ли кто мужеподобную монашку. Виктор тем временем метнулся к выгородке, за которой он видел переодетого цэрэушника, огляделся и вдруг заметил в заборе небольшую дверь.
– Теофило, сюда! – крикнул он.
Одолев двадцать метров, Логинов распахнул дверь и оказался на узкой улочке, примыкавшей к храму. Справа она выходила на площадь Симона Боливара. Там виднелся армейский грузовик, перегородивший проезд. Слева Виктор увидел мелькнувшую на перекрестке одежду монахини.
– Он ушел за угол! – заорал Логинов бегущему к калитке Теофило.
В следующую секунду он уже мчался по улочке. Кубинец, несмотря на ушиб грудной клетки, не отставал. На перекресток они выскочили одновременно. Все население Сан-Хуана было на площади Боливара, где выступал Чавес. Его усиленный динамиками голос разносился над опустевшим городом.
Метрах в ста справа из-за угла вдруг вынырнул армейский джип и, промелькнув, тут же скрылся слева. За его рулем сидел цэрэушник в одежде монахини. Виктор и Теофило рванулись в ту сторону. У тротуаров абсолютно пустынной улицы были припаркованы многочисленные машины. Высмотрев среди них не слишком старый «Шевроле», Виктор крикнул Теофило:
– Стой!
В следующий миг он вышиб стекло на водительской дверце, распахнул ее и прыгнул за руль. Вторым ударом приклада пистолета-пулемета Логинов расколошматил замок зажигания и ловко соединил нужные проводки. Двигатель заработал, Виктор наклонился и распахнул пассажирскую дверцу. Обежавший «Шевроле» Теофило прыгнул на сиденье, и Логинов тут же рванул машину с места.
Домчавшись до перекрестка, на котором промелькнул джип, Виктор резко затормозил и начал сворачивать влево. Справа на тротуаре они мельком увидели расстрелянный цэрэушником экипаж джипа. Самого джипа впереди видно не было, и, едва вписавшись в поворот, Логинов утопил педаль акселератора до полика.
