за семьдесят. Он повернул к Лизке иссохшее, вроде как мумифицированное лицо и уставился водянистым взглядом.
Лизка сунула руку под свою хламиду и, подтянув на ходу рейтузы, сказала:
– Че пялишься, на бабку свою пялься, аксакал!
Дойдя до двери подъезда, Лизка с церковным перезвоном перекинула пакет в другую руку и потянула за ручку. Дверь со скрипом распахнулась, из нее между ног Лизки выскочил на улицу черный кот.
– Тьфу, скотина! – махнула ему вслед кулаком Лизка и скрылась в подъезде.
Аксакал моргнул ей вслед и снова уложил свой подбородок на рукоять палки.
До второго этажа Лизка добралась без приключений. Там, памятуя наставления Логинова, она оперлась о перила одной рукой и задрала ногу – вроде как поправить сзади кед. На самом деле Лизка осматривалась. Не обнаружив ничего подозрительного, она шагнула к раздолбанной двери.
Дверь была из разряда визитных карточек алкоголиков – десятки раз выбитая, украшенная дырами от бесчисленных замков и с обгоревшим дерматином. От звонка остались только обрывок провода и след на стене.
Лизка все с тем же церковным перезвоном перехватила пакет в другую руку и постучалась. Глазок на двери каким-то чудом сохранился. Шагов Лизка не услышала, но вдруг увидела, как свет в нем исчез.
Она тут же постучалась снова:
– Открывай, блин, чего зыришь?
– Чего надо? – послышался за дверью голос парня.
– Маманю твою надо! Она мне рупь должна! Открывай!
– Нету ее.
– Как нету, как нету?! – начала кипишевать Лизка. – А рупь мой? Я че, с голодухи должна помирать, и от жажды, блин, загибаться?
– В больнице она. Вали ори там!
– А че за больница? А?
– Первая городская. Травматология...
159
Моня, прислушивавшийся вместе с Логиновым к доносящимся из приемника голосам, быстро поднял голову.
– Ну что, Витек? Раз он дома и пока живой, лепим его?
– Да успокойся ты! – бросил Логинов и вытащил сигареты.
Из приемника доносились звуки шагов Лизки, спускавшейся по лестнице. Бутылки в ее пакете ритмично позвякивали.
– Чего, блин, успокойся? – снова цапнул себе сигарету Моня.
– Да того! Раз пацан живой, значит, Кащеев или смылся, или собирается провернуть еще какое-то дело! Напоследок... А это шанс на него выйти.
– Ну! Так я тебе...
– Да заткнись ты! Дай подумать!
Моня недовольно засопел и, выхватив у Логинова зажигалку, прикурил.
– Надо ему в квартиру прослушку присобачить! – сказал Виктор.
– На телефон?
– На телефон без толку, сейчас все по мобильному разговаривают... Слышь, Монь, надо в темпе узнать, что там с его матерью, что она в травматологии приземлилась!
160
Логинов вынырнул из-за угла желтой хрущевки и направился к первому подъезду. Он был уже в другой маске. Сработанная в секретных лабораториях ФСБ по новейшим технологиям, она сделала его лицо неузнаваемым. Тончайший наноматериал настолько плотно прилегал к коже лица, что даже воспроизводил мимику.
В руке Виктор нес ту же папку, с которой заявился к Моне. Одет он был в брюки, пиджак и рубашку с галстуком. Все – не слишком дорогое и порядком безвкусное. Так было нужно.
Свернув к подъезду, Виктор поздоровался с загоравшим на скамейке аксакалом. Тот, подняв голову от рук, сжимавших рукоятку палки, проводил его взглядом водянистых глаз.
На втором этаже Логинов сразу же шагнул к приметной двери и постучался. Уловив за дверью едва слышный шорох, он снова поднял руку, в этот момент из-за двери послышался голос:
– Кто?
– Из милиции, насчет гражданки Калягиной! – казенным голосом проговорил Логинов. – Дознаватель Шимаев!
Говоря это, Логинов выудил из кармана удостоверение и показал его. Оно тоже было куплено на рынке за десятку. Там в сувенирных ларьках можно было купить даже ксиву президента.
Все это Логинов проделал вроде как с ленцой. Однако он был готов ко всему. И даже надел под костюм бронежилет скрытого ношения. Очень большое число преступлений раскрывается именно случайно. Ограбит какой-нибудь деятель валютную кассу и заляжет дома. А тут приходит участковый – узнать насчет вчерашнего дебоша у соседей. Деятель же, будучи весь на нервах, решает, что его вычислили, и сдуру начинает палить прямо через дверь.
Так что момент был напряженный, однако Логинов ничем своего волнения не выдал. А это было очень важно. И Каля после небольшой паузы сказал:
– Так она ж в больнице. В травматологии...
– Ну так я потому и пришел. Мне нужно узнать, в каких она отношениях состояла с гражданином Сидоровым, который ее у пивной ударил бутылкой по голове! – проговорил Логинов. – Открывайте, гражданин, мне еще по трем адресам надо успеть!
И Каля дверь открыл. В прихожей было темно, но Логинов его сразу опознал. Это был он. Подельник Кащеева с банковской записи.
– Здрасьти! – сказал Каля.
В его глазах был легкий испуг, но Логинов тут же опустил голову и расстегнул свою папку.
– Мне надо где-то записать ваши объяснения...
Он изображал замороченного текучкой мелкого милицейского бюрократа, и это подействовало. Каля окончательно успокоился и быстро подался в квартиру.
– Заходите...
Присев на кухне за жалкого вида стол, Логинов со слов Кали написал объяснение насчет очередного сожителя его мамаши. Потом попросил его найти паспорт матери. Каля ушел в комнату и вскоре вернулся с документом. Логинов полистал его и записал данные.
– А трудовая у нее есть? – спросил он.
– Да где-то была... – сказал Каля. – Сейчас гляну.
Логинов протянул ему паспорт и прошел следом за парнем в комнату. Пока Каля рылся в серванте с оторванной дверцей, Виктор огляделся и покачал головой:
– Как вы тут живете, господи прости...
– Вот! – повернулся Каля, держа в руках трудовую книжку.
Логинов ее пролистал и кивнул:
– Ясно, работа не волк, в лес не убежит... Держи! Идем распишешься...
Каля под диктовку Виктора написал под объяснением «с моих слов записано верно» и поставил подпись. Логинов сунул бумагу с ручкой в папку и, застегивая ее на ходу, двинулся к выходу...
161
– Ну и херней мы занимаемся, Витек! – сказал Моня.
Со времени визита Логинова в квартиру Кали прошло уже почти два часа. Оба микрофона, установленные Виктором в квартире, работали исправно. Однако толку от них пока было мало. Каля, судя по звукам, валялся на скрипучем диване и таращился в чудом непропитый старый телевизор, настроенный на музыкальный канал.
– Не тошни, Монь! – поморщился Логинов. – Поезжай лучше домой, занимайся своими дела...
В этот момент из приемника донеслась мелодия, вклинившаяся в ту, что звучала по телевизору.
