за киллером. Тот мчался к углу дома. Оружия у него не было. Шварц тремя гигантскими прыжками настиг свою жертву и взмахнул огромной лапищей.
Пудовый кулак угодил киллеру в голову и отбросил к стенке. Стукнувшись о нее, киллер растянулся на узкой отмостке. В этот момент из-за кустов выскочили двое охранников с пистолетами.
– Вяжите его! – рявкнул окровавленный Шварц. – Моне глаз выбило!
20
Первый день после возвращения в Москву выдался сумбурным. Проснулся Логинов поздно, побрился и сразу отправился в ближайший универсам за покупками. На обратном пути он заглянул в почтовый ящик, который оказался забит неоплаченными счетами. Там же обнаружились и два последних предупреждения – Ростелеком и компания-оператор кабельного телевидения грозились отключить квартиру Виктора от связи с внешним миром.
Поэтому остаток дня Логинов провел за заполнением и оплатой счетов, а когда освободился, выяснил, что его подчиненные майор Горов и капитан Аникеев находятся в командировке. Таким образом, необходимость в обязательных посиделках по поводу возвращения из командировки в каком-нибудь ресторане отпала сама собой.
Это Логинова сильно не расстроило, он просто завалился после плотного ужина на диван перед телевизором, посмотрел какой-то жутковатый боевик, потом слезливую мелодраму, а потом просто щелкал программы, пока не уснул под бизнес-канал. Там эксперт с козлиной бородкой бодро вещал, что эра доллара закончилась бесповоротно. И валюте дяди Сэма уже не подняться, поскольку цены на нефть в ближайшем обозримом будущем падать не собираются...
21
В огромном Монином кабинете стояла гробовая тишина – как в доме покойника. Шварц, вся рожа которого была залеплена узкими полосками пластыря, держал под стенкой за шиворот киллера. Тот был уже без респиратора и очков, правая половина его лица чудовищно распухла и имела розовато- синюшный оттенок. Монин адвокат Байрак-Бубердыев в черном костюме с похоронным лицом восседал сбоку за Мониным столом.
Под противоположной стенкой на кожаном диване расположились трое офицеров. Один из них был командиром строительного батальона, второй – начальником инженерной службы гарнизона, третий – представителем военной прокуратуры. Лица всех троих выражали подобающую случаю скорбь.
Байрак-Бубердыев открыл свою папку и с легким шелестом выложил на стол несколько отпечатанных листов. После этого адвокат извлек из кожаного, отделанного изнутри бархатом футляра свои стильные очки без верхних половинок и надел их.
Только покончив с этим, Байрак-Бубердыев нарушил тишину:
– Мною подготовлено официальное заявление по поводу случившегося, однако, в целях экономии времени, я воздержусь от его чтения. В то же время считаю своим долгом заявить, что случившееся напоминает тщательно спланированную акцию, направленную на устранение моего клиента...
– Но, позвольте, зачем же... – начал было начальник инженерной службы.
– Не позволю! – перебил его Байрак-Бубердыев. – Потому что за трое суток военнослужащими совершено уже второе покушение на моего клиента!
– Да не говорите вы ерунды, адвокат! Тоже мне спланированное покушение нашли – случайный выстрел дюбелем из строительного пистолета! – нервно махнул рукой начальник инженерной службы.
– Да какая разница, что использовано в качестве оружия? Важен факт!
– Да какой факт – элементарное головотяпство и нарушение правил безопасности при проведении строительных работ!
– Стоп, товарщи! Давайте прекратим эту бесполезную перепалку! Прокуратурой по горячим следам проведен опрос причастных к данному инциденту. Невольному его виновнику, – здесь представитель военной прокуратуры кивнул на задержанного Шварцем киллера, – бригадир-командир отделения поручил как можно быстрее починить строительную тачку. При этом он самоустранился от контроля за производством работы. А его подчиненный проявил инициативу, самовольно решив использовать строительный пистолет. Его хранение также не было налажено должным образом. Так что все случившееся не более чем цепь, согласен, вопиющих нарушений, которые, однако, по самой своей сути не могли иметь умысла на совершение покушения.
Тут наконец подал голос сам Моня. Он угрюмо сидел в своем кресле, прижимая к правому глазу пакет со льдом.
– Так а если бы этот фуцын попал не в стекло, а мне в лобешник? Какая бы мне была разница, был в его действиях умысел или нет? Вы че, гоните, пацаны? Сперва какой-то, блин, майор громит на танке мою усадьбу! Потом какой-то салага лупит по мне прямой наводкой из строительного пистолета! А теперь чего – с самолета двухсоткилограммовую бомбу ждать?
– Давайте все-таки придерживаться фактов, а не фантазировать, – посмотрел на Моню представитель прокуратуры. – А факты таковы, что даже уголовное дело возбуждать нет оснований...
– Это чудовищно! Мой клиент едва не лишился глаза, – сухо проговорил Байрак-Бубердыев.
– Но, слава богу, не лишился же, – развел руками представитель прокуратуры. – Ущерб, нанесенный его здоровью, относится к легким телесным повреждениям...
– А труба карлцейссовская?! – возмущенно рявкнул Моня. – Я за нее, между прочим, три штуки зелени отбашлял! На затмение хотел посмотреть в следующем месяце! Как инвалид детства! А теперь что?
– Да посмотрите вы на свое затмение! Трубу мы вам передадим бельгийскую, которую нам в рамках натовской программы презентовали на учениях «Си-Бриз»! Она в два раза лучше вашей карлцейссовской! – заверил Моню начальник инженерной службы.
22
Звонок служебного телефона тревожной трелью ворвался в сон Логинова и враз его развеял. Виктор резко приподнялся, пульт ДУ с глухим стуком упал на пол, переключив канал, и из телевизора грянуло: «Не волнуйтесь, тетя! Дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино!»
– Твою мать! – проговорил Виктор, наклонившись, но пульт отлетел глубоко под диван, а телефон на тумбочке продолжал надрываться. Виктор потянулся за ним и ответил: – Слушаю!
– Расслабляетесь, полковник? – едко проговорил в трубке замдиректора.
– Да нет, просто... – начал было Виктор, но генерал его перебил:
– Машина за вами уже вышла! Будет через пять минут!
– А что случи... – начал было Виктор, но замдиректора отключил связь.
Логинов тупо посмотрел на трубку, потом перевел взгляд на телевизор. При падении пульта тот переключился на Первый канал. Если бы случилось что-то экстраординарное, передачи утреннего блока прервали бы экстренным выпуском, но крутили развеселый старый хит. Не зная что и думать, Логинов откинул одеяло, вскочил и отправился приводить себя в порядок.
Времени на бритье не было, так что пришлось ограничиться умыванием холодной водой и полуминутной чисткой зубов. Когда Виктор застегивал брюки, ему позвонил снизу от подъезда водитель той самой «Ауди А6», что привез его вчерашней ночью из Чкаловского...
23
Моня лежал на кровати в своей спальне и с унылым лицом смотрел кинокомедию на огромной плазменной панели домашнего кинотеатра. Окна были наглухо закрыты жалюзи – на случай, если какой-нибудь военный строитель по ошибке воткнет чего-нибудь не туда, перепутав фазы, отчего мирная бетономешалка враз превратится в боевую метательную машину.
Настроение у Мони было ни к черту. Давешней радости от нашествия в свою усадьбу дармовой рабочей силы он уже не испытывал, но и выгнать служивых не мог. Объем строительно-восстановительных работ по дефектной ведомости оценивался где-то в миллион гривен. Именно столько Моне пришлось бы выложить, если бы он обратился в строительную фирму. Разбрасываться такими деньгами было глупо, поэтому Моне ничего не оставалось, как терпеливо дожидаться, пока вояки закончат фронт работ, наведут за собой марафет и уберутся восвояси.
Моня отнял от глаза пластиковый пакет и поболтал им. Лед частично расстаял, превратившись в цокающую жижу. Моня повернулся к двери и рявкнул:
– Шварц! Шварц!
