– Я? – пожал плечами Костя. – Пью.
– Но ведь не всю жизнь вы пили?
– Нет, – покачал головой Кудинов, откидываясь на переборку.
Щеки его наконец начали розоветь, складки на лбу разгладились.
– А чем вы до того занимались?
– Всяким-разным.
– Служили на флоте?
– Точно.
– Кем?
– Неважно. Я подписку давал.
– А все-таки?
– ПДСС.
– Пэ-дэ-чего?
– ПДСС.
– И что это значит?
– Подводные диверсионные силы и средства.
– Значит, вы подводный диверсант?
– Был когда-то, – заметно нахмурился Кудинов. – Но я тебе об этом не говорил.
– Я сама догадалась.
– Значит, так, Серафима. Я сейчас собираюсь немного поиграть в войну. Пойдем, покажу, где ты будешь прятаться. И не вздумай высовываться.
Прятаться Серафиме предстояло в зловонной яме под машинной палубой – в так называемых «льялах». Перемешанная с маслом вода покачивалась у самых ее ног, и она быстро спросила:
– А может, я лучше с вами?
– Ты что, сумасшедшая? Это ж не кино! Убивать будут по-настоящему! Поняла? Главное, не утопи сумку! Неизвестно, сколько с ними придется кувыркаться.
– А вы без выпивки не можете, да?..
– Не твое дело! – сказал Костя, опуская над головой Серафимы плиту настила.
Глава 21
Бухгалтер только начал обдумывать в подробностях новый план, как в капитанскую каюту ворвался Ваха.
– Бухгалтер! Кто-то убил одного из наших!
– Как убил?..
– Сламал шею! Как Салману!
– Это точно?
– Канечна, точна! Автамат, нож – и все забрал!
– Где это произошло?
– Внизу. В самом низу. В адной из кают. Он прапал еще раньше, но патом вся эта стрельба, и его нашли только сейчас!
– Твою мать! Охрану этого проверили? – кивнул Бухгалтер на дверь спальни, за которой находился Лопухин.
– Да. Адин убит. Все астальные есть!
– Экипаж?
– То же самое! Адин убит, двое раненых, но все есть!
– Так кто же это?
– Не знаю, клянусь! На спецназ не похож! Почерк не тот.
– Откуда тут спецназ? – уставился на Ваху Бухгалтер.
– Не знаю! Но мне все эта сильна не нравится!
– Бухгалтер! Ваха! – вдруг проорал в приоткрытую дверь запыхавшийся боевик. – Кто-то подбросил на палубу головы двоих наших!
– Что? – вскричал Бухгалтер. – Где?
– Внизу! На палубе!
Они втроем скатились по трапу вниз, выскочили из надстройки и увидели стоящих полукругом боевиков. Бойцы расступились, и глазам Бухгалтера открылось то, что во всем мире считалось визитной карточкой чеченских бандитов: две отрезанные головы лежали на палубе. Только головы эти украшали бороды и зеленые повязки.
Бухгалтер вгляделся в лица убитых. Они не были ни перекошены, ни оскалены, лишь выражали безмятежное спокойствие.
– Где они были? – оглянулся Бухгалтер.
– На корме!
– Проверили там все?
– Да. Никого.
– Так, – быстро поднялся Бухгалтер. – Сейчас...
Договорить он не успел. Где-то наверху загрохотал автомат, и первые же пули попали в Бухгалтера. Он рухнул как подкошенный, а на него упал убитый Ваха. Это и спасло Бухгалтеру жизнь. Пули, предназначавшиеся ему, принял на себя уже мертвый Ваха.
Опытные боевики тут же бросились врассыпную, но тот, кто поливал их огнем сверху, знал толк в стрельбе. Рожок он расстрелял за три секунды – по максимуму скорострельности. Бухгалтер приподнял голову, но автомат заработал снова. На этот раз все тридцать патронов были выпущены по снайперу.
Бухгалтер откинулся на палубу и заскрежетал зубами. Отрубленные головы были не чем иным, как элементарной ловушкой для идиотов. И они попались в эту ловушку, как дети. Стрелявший явно стремился обескровить боевиков и максимально обезопасить себя в будущем. И ему это почти удалось. Снайпер успел выстрелить только один раз и был убит. Ваха тоже был убит. Выжить по счастливой случайности удалось только Бухгалтеру, но его ранило четырьмя пулями.
– Убейте его! – в бешенстве заорал Бухгалтер. – Не дайте ему уйти!..
Глава 22
Убить Костю Кудинова оказалось не так просто. Огонь он вел с крыши ходовой рубки и неплохо подготовился к отходу. На все маневры у него ушло ровно восемь секунд. Потом Кудинов бросился назад и расстрелял сверху еще трех боевиков, бежавших от кормы. Одного из них он убил, а двух других только ранил.
Но это уже не так важно – путь отхода был расчищен. Костя скатился по трапу к трубе «Рассвета» да там и растворился, как незримый дух. О том, что в трубу выходят отверстия вентиляционных шахт, боевики не знали и, куда делся Костя, так и не поняли.
Спустившись в машину, Кудинов проскользнул в угол за цистерну технической воды и дрожащими руками поднял плиту.
– Подъем, Серафима!
Испуганная Серафима увидела прямо перед собой испачканную кровью руку Кости и невольно вздрогнула.
– Вы ранены?
– Не знаю. Вроде нет. Сейчас разберемся.
Первым делом он забрал у Серафимы сумку и глотнул из бутылки.
– Вы весь в крови, – тихо сказала Серафима.
– Знаю, – пожал плечами Костя. – Думал положить их всех, ни хрена! Натасканные, суки! Не хотел бы я встретиться с ними где-нибудь в горах...
– И что теперь? – тихо спросила Серафима.
– Прорвемся, – вздохнул Костя. – Ведь мы не в горах, а на пароходе, верно? Но чувствую, извертеться придется на пупе... В общем, так, Серафима. Дела хреновые, даже хреновее, чем я думаю. Что же мне с тобой делать?
Серафима явно забеспокоилась, но промолчала.
