– Я говорю – пошла отсюда! Мне нужно срочно поработать! – толкнул секретаршу Исмаил. – Только принеси мне чего-нибудь выпить! Со льдом! Давай, в темпе!
Добравшись почти до набережной, водитель Мустафы повернул вправо. Вскоре собственно город кончился. Зато слева за окнами «Мерседеса» замелькали бесконечные причалы и мачты. На рейде виднелись казавшиеся игрушечными корабли.
Наконец водитель сбросил скорость. «Мерседес» повернул и посигналил. Над воротами по-турецки было написано название яхт-клуба. Его служитель выглянул из будки, и металлический шлагбаум тут же метнулся вверх.
«Мерс» лихо въехал на территорию яхт-клуба. Яхт у трех выступающих в море причалов стояло немного, но все они были очень красивыми и жутко дорогими. «Мерс» снова коротко посигналил и остановился у белоснежной красавицы под названием «Жемчужина Измира».
Пока водитель обегал машину и распахивал Лизе дверцу, на трапе появился Мустафа. Одет он был в темные брюки, белую сорочку с короткими рукавами и мягкую капитанскую фуражку с большим козырьком. На обнаженной шее турка был небрежно повязан голубой платок, вроде как изображавший морской галстук.
Лиза шагнула к трапу и окинула Мустафу приязненным взглядом. Выглядел хозяин и вправду на все сто.
– Добрый вечер, Лиза! – произнес он, наклоняясь к руке американки. – Очень приятно вас видеть! Прошу на борт!
– Взаимно, – одарила турка улыбкой Лиза и ступила на трап.
– Желаете что-нибудь выпить? – спросил гостеприимный Мустафа.
– Можно.
Турок щелкнул пальцами, и откуда-то из внутренних помещений, словно черт из табакерки, тут же вынырнул охранник Мустафы – тот самый, который сопровождал его в кафе на набережной. Только сейчас он был одет не в костюм с галстуком, а в свободные матросские брюки и полосатую майку. На голове охранника была повязана голубая косынка.
В руках у охранника был поднос. Быстро пройдя в корму яхты, он выставил на столик под навесом ведерко со льдом, в котором темнела бутылка шампанского, и два хрустальных бокала. К тому времени, когда Мустафа подвел к столику Лизу, благородный напиток уже пенился в бокалах, сам охранник словно привидение исчез за надстройкой яхты.
– Прошу! – протянул Лизе бокал Мустафа. – За встречу!
– За встречу! – кивнула Лиза.
Над кормой разнесся мелодичный звон соприкоснувшихся бокалов. Мустафа хлебнул шампанского и сказал:
– Как насчет небольшой экскурсии, Лиза? Или вы не любите яхты?
– Яхты, по-моему, любят все, – улыбнулась Лиза. – И те, у кого они есть, и те, у кого их нет.
Ответ пришелся турку по вкусу, и он тут же начал демонстрировать Лизе свою красавицу. Действительно, «Жемчужина Измира» оказалась отличным судном. Лиза по достоинству оценила ее, поскольку жить в Лос-Анджелесе и не разбираться в яхтах трудно.
А Мустафа, почувствовав неподдельный интерес гостьи, с жаром демонстрировал особенности устройства судна.
Логинов никогда не работал собственно в службе наружного наблюдения. Так уж сложилась его карьера, что сперва он попал в «Альфу», а потом перешел в управление по борьбе с терроризмом. Но навыки в этом деле у Виктора были наработаны.
Сев на хвост «Мерседеса» Мустафы у гостиницы «Ататюрк», Виктор без особых проблем довел его до яхт-клуба. Миновав ворота, в которые свернул лимузин, он проехал вдоль причалов около километра, потом развернулся и повел свою «Альфа-Ромео» назад.
Пять минут спустя он уже припарковал машину у ограждения из сетки-рабицы. Оно окаймляло несколько причалов, расположенных по соседству с яхт-клубом Мустафы. Сквозь забор Логинов мог даже без бинокля лицезреть «Жемчужину Измира», по которой с бокалами в руках путешествовали Лиза и щеголь Мустафа.
Логинову не нравилось, что турок при каждом удобном случае норовил подать Лизе руку и придержать ее на трапе под локоток. Но все же это было лучше, чем если бы Мустафа пытался Лизу откровенно облапить.
«Альфу-Ромео» от яхты отделяло всего каких-то шестьдесят метров, так что наблюдение никаких сложностей не представляло. За несколько минут Виктор определил, что на борту «Жемчужины Измира» находится всего три человека. У трапа стоял «Мерседес». Его водитель торчал в будке сторожа яхт-клуба. Других людей на территории не было…
Логинов зевнул, потянулся, потом немного откинул спинку водительского кресла и устроился поудобнее. Радиоприемник, настроенный на волну зажигалки и губной помады Лизы, он пристроил на «торпеде» под лобовым стеклом. Так что теперь на включение тревожного светодиода он среагировал бы мгновенно.
Около сорока минут Мустафа с Лизой осматривали яхту. Сперва они периодически показывались на палубе, потом нырнули в надстройку. Между тем начало темнеть. На рейде Трабзона, расположенном чуть в стороне справа, зажглись огоньки многочисленных судов. Освещение яхт-клуба включилось автоматически.
Лиза с Мустафой наконец закончили экскурсию. В прямоугольных иллюминаторах надстройки зажегся свет. Переодетый матросом охранник совершил несколько рейдов с подносом из камбуза. Из этого Логинов сделал вывод, что Мустафа наконец приступил к главному номеру программы – романтическому ужину.
Виктор не ошибся. Через некоторое время электрический свет в иллюминаторах погас. Сквозь шторки наружу едва-едва пробивался неровный свет свечей. Мустафа действительно был опытным искусителем. Ужин при свечах на красавице-яхте – о таком, пожалуй, мечтает любая женщина…
Логинов нервно заерзал на сиденье, поглядывая на стоящий на торпеде приемник. Кресло вдруг показалось ему неудобным. Он снова поднял спинку и осторожно прикурил от прикуривателя сигарету, чтобы не выдать своего присутствия огоньком зажигалки.
Пару раз затянувшись, Виктор чуть повернул голову и вдруг напрягся. В следующую секунду он ткнул сигарету в пепельницу и неслышно выскользнул из машины…
Невысокий тип с усиками и бородкой посмотрел на своего напарника:
– Жрать хочу, а ты?
– Не-а, – флегматично кивнул детина, утопивший час назад Урсуна. – У меня после того, как отправлю кого-нибудь на тот свет, аппетит пропадает. Трахнуть кого-нибудь – это да.
– А я помираю с голоду, – вздохнул невысокий. – Кишки прямо марш какой-то играют.
– Сходи к врачу, проверься, – пожал плечами детина.
– Что?
– К врачу сходи.
– Зачем?
– Может, у тебя глисты. Жрешь за троих, а худой как щепка.
– Сам сходи проверься! – обиделся худой. – Это у меня конституция такая!
