– Нет, купил их через Интернет, – покачал головой Тагир. – Сегодня к вечеру их уже доставят из Москвы, так что тебе их нужно будет забрать. Часов в шесть вечера.
– Так быстро?
– Да, – кивнул Тагир. – Ладно, не буду тебя отвлекать. Схожу пока в ванную...
Через пять минут, когда Мурадов вернулся, завтрак был уже на столе.
– Приятного аппетита, амир.
– Спасибо, – кивнул Тагир, присаживаясь и набрасываясь на еду.
Вообще-то у чеченцев это считалось дурным тоном. Есть следовало так, как будто ты абсолютно не голоден – спокойно и равнодушно. И не только есть, многое что следовало так делать. Однако все эти средневековые привычки как-то сами собой слетели с него в Европе.
– Так, а зачем нам парики, амир?
– Естественно, чтобы изменить внешность. Я сегодня же сфотографируюсь, а ты сделаешь мне паспорт. На одном из оставшихся чистых бланков. Справишься?
– Обижаешь, амир. Все будет в лучшем виде.
– Ну вот, а завтра я в этом парике и с паспортом куплю машину.
– А зачем нам две машины? – насторожился Руслан.
– Затем, что мне придется кое с кем встретиться для подготовки взрыва самолета. А светить при этом твою машину нельзя. Точнее, слишком опасно. Потому что, если что-то пойдет не так, нас по ней очень быстро найдут. Понял?
36
Логинов вслед за Петровым вышел из здания морга и вытащил сигареты. Осмотр утопленника, раздувшегося в воде, нельзя было назвать приятной процедурой, однако Логинов видел и не такое, как, впрочем, и Петров. Труп утопили в пластиковом мешке, так что рыбы до него добраться не смогли. А поскольку вода была очень холодной, то труп неплохо сохранился.
– Значит, так, – сказал Логинов. – Ты его пока по отпечаткам пробиваешь по всем базам, а я фотографии отправлю в Москву.
– Думаете, его в таком виде можно идентифицировать? – с сомнением посмотрел на Логинова Петров.
– Вообще-то я хочу, чтобы над ним сначала поработали специалисты-антропологи по реконструкции внешности. У них есть специальные компьютерные программы. Если они умудряются восстанавливать лица по черепам, то реконструировать прижизненный вид утопленника, по идее, для них плевое дело. Так что поехали!
До Управления ФСБ было рукой подать. Логинов сразу же отправил фотографии утопленника в Москву, потом перезвонил замдиректора и попросил содействия. Тот от идеи был не в восторге, но пообещал все организовать.
Вернувшийся Петров сообщил:
– Я пальчики разослал, заодно запросил материалы по пропавшим без вести по нашему региону.
– Молодец, – кивнул Логинов. – И что?
– Да обещали прислать, но у уголовки разыскные дела вот такой толщины, так что все материалы они при всем желании не смогут нам направить. Может, лучше самим подъехать?
Логинов посмотрел на часы и кивнул:
– Поехали.
Отдел розыска без вести пропавших располагался в стареньком здании с высокими потолками на тихой улочке. Логинова с Петровым усадили в холодной комнате с парой столов, куда принесли все дела о розыске мужчин, заведенные за последний месяц.
Беглый просмотр занял около двадцати минут. Наконец Виктор взял последнюю папку. Пропавший имел характерный шрам и татуировку, так что утопленником не мог быть никак.
Виктор закрыл дело и сказал:
– Я закончил.
Подполковник Петров молча кивнул и перевернул лист своего последнего дела. Пробежав по диагонали страницу, он поднял голову:
– И это не он. У меня ничего, товарищ полковник.
– И у меня тоже, – сказал Виктор.
В этот момент у Петрова зазвонил мобильный. Он быстро ответил, выслушал и сказал:
– Ясно. Мы скоро будем.
– Что? – спросил Виктор.
– Установили нашего утопленника по отпечаткам! Он числился в федеральном розыске как участник незаконных бандитских формирований...
37
Откинувшись в кресле и уставившись в потолок, Мурадов шевелил губами, сочиняя очередное сообщение. В самый неподходящий момент на лестнице послышались шаги. Тагир чертыхнулся и повернулся к двери. Руслан коротко постучался, и Мурадов тут же отозвался:
– Да!
– Можно, амир?
– Заходи...
– Вот, – проговорил Руслан, держа в руке паспорт. – Готов.
Тагир взял свой новый российский паспорт и быстро его пролистал, после чего повернул и под углом придирчиво осмотрел страницу с фотографией на свет. Для обычной проверки документ был сделан очень даже неплохо.
– Спасибо. А теперь иди. Мне нужно еще поработать... Хотя постой.
Руслан остановился в двери.
– Да, амир.
– Ты случайно стихи в школе не писал?
– Стихи?
– Ну да, про любовь.
– Нет, амир. Я к стихам как-то не очень.
– Ну ладно, иди, может, я сам чего-нибудь придумаю.
Руслан удивленно на него посмотрел, но Тагир уже уставился в потолок и зашевелил губами. Руслан вышел, неслышно прикрыв дверь. На лестнице он остановился и оглянулся.
38
Случайно выловленного в водохранилище утопленника звали Абубакаром Алхоевым. Он был ингушем и за свои сорок с лишним лет успел изрядно поднадоесть правоохранительным органам.
Первый срок Алхоев получил за массовую драку, едва ему исполнилось восемнадцать лет. На зоне Алхоев, видимо, познакомился с более умными соотечественниками, в результате чего после освобождения занялся перевозкой и продажей золота с прииска. То, что именно ингуши были организаторами хищений с золотых приисков Сибири и Дальнего Востока, ни для кого секретом не являлось. В обиходе их преступный промысел еще с советских времен именовался «Ингушзолото». Там Абубакар и продолжал подворовывать до 1993-го, пока не был арестован во второй раз с несколькими граммами золота. Срок ему светил немалый – до пятнадцати лет. И Абубакар, не дожидаясь суда, бежал. После этого он, как и многие другие уголовники, влился в ряды чеченских боевиков.
Согласно данным военной прокуратуры, Абубакар участвовал в расстрелах военнопленных, а также в захвате Буденновска отрядом под командованием Шамиля Басаева в 1995-м. Других сведений о военных преступлениях Алхоева не имелось, и именно это заставило Логинова задуматься.
Наконец он повернулся к Петрову и сказал:
– Странно, что этот Абубакар после нападения на Буденновск как сквозь землю провалился. Варианта тут может быть два. Первый, что Алхоев выправил себе надежные документы и вернулся к торговле
