Фасад кафе выходил в грязноватый переулок. У тротуара стояло несколько автомобилей. Не успел Виктор сообразить, что делать, как из расположенного напротив двора выехал автомобиль Блонди.
Виктор расслабился. Девушка наверняка увидела его. «Слава богу, все обошлось!»– подумал Виктор и шагнул по тротуару навстречу машине.
Рука Логинова потянулась за сигаретой, да так и застыла на полпути. Вместо того чтобы направиться к нему, «Ауди» повернула в противоположную сторону и рванула по улице к окраине. При этом Виктор успел мельком увидеть, что за рулем машины сидит вовсе не Блонди, а какой-то мужчина...
– Мать-перемать! – вырвалось у Логинова.
Быстро оглянувшись по сторонам, он мгновенно оценил ситуацию. Ловить в этом квартале такси можно было до утра. Выход был только один.
В несколько прыжков Виктор оказался у входа в кафе. И бросился к стоящему крайним «Форду-Таурусу». Машина была закрыта, но сигнализация отсутствовала. Впрочем, и сигнализация не остановила бы Виктора.
Коротким ударом он выбил стекло, открыл дверцу изнутри и нырнул за руль. Потом вырвал из-под рулевой колонки провода зажигания и соединил их напрямую. Мощный движок завелся с полоборота.
Виктор резко воткнул заднюю передачу и сдал в переулок. Когда он вывернул руль и утопил педаль газа, из кафе выскочил какой-то звероподобный грек с искаженным злобой и удивлением лицом. Но было уже поздно.
«Форд» пронесся по переулку, резко свернул за угол и устремился вслед за «Ауди», успевшей скрыться из виду...
42
Купе «Ауди-80» неслось к северной окраине Афин. По сторонам мелькали потрескавшиеся от старости дома. Чувствовалось, что водитель знает, куда едет.
Логинов, выжав из «Форда» все лошадиные силы, не без труда сел угнанной машине на хвост. Теперь до «Ауди» было всего около двухсот метров...
Что делать дальше, Логинов не знал. В законодательстве США существует понятие «гражданский арест». Оно означает, что любой гражданин, ставший свидетелем уголовного преступления, может и даже обязан задержать преступника и передать его правоохранительным органам. При этом лицо, совершающее гражданский арест, действует как бы от имени Соединенных Штатов и имеет практически те же права, что и полицейский. В частности, применить оружие на поражение.
Логинов не был большим знатоком греческого законодательства, но то, с чем он успел столкнуться, оптимизма не внушало. Виктор прекрасно понимал, что переступил грань и оказался вне закона. Надежда была только на Цартаса.
Быстро сняв с пояса мобильник, Виктор отыскал в памяти номер и позвонил. Полковник Цартас не ответил – наверняка он с умным видом сидел на совещании у премьер-министра и даже не догадывался, в какую передрягу угодил его российский коллега...
– Мать-перемать! – выдохнул Логинов.
Звонить кому-нибудь, кроме Цартаса, было бессмысленно. А ждать, пока он освободится, нельзя. И Логинов вдруг успокоился. Ему не привыкать действовать на свой страх и риск. Правда, прежде это всегда происходило на территории России. Но речь шла о жизни Блонди. Так что выбора у Виктора просто не оставалось.
Идти на таран слишком рискованно. Поэтому Логинов чуть отстал от «Ауди». Что-то подсказывало ему, что машина приближается к цели. И он не ошибся. «Ауди» вскоре сбросила скорость и свернула налево, к огороженной проволочным забором автомобильной свалке. Никакого персонала там, похоже, не было, перекошенные ворота распахнуты настежь.
Логинов мгновенно понял, что преследовать «Ауди» дальше нельзя. И чисто интуитивно свернул перед каким-то заброшенным домом налево. Интуиция его не подвела – через несколько секунд «Форд» оказался у забора автомобильной свалки.
Виктор остановил машину и поспешно выскочил. Перед ним высился почти трехметровый забор из сетки-рабицы. За ним сплошной стеной топорщились искореженные автомобильные остовы.
Логинов быстро огляделся и увидел дыру в сетке. В несколько прыжков он достиг ее и оказался на территории свалки. Но это было только полдела. Сваленные краном в кучу-малу остатки машин тянулись на многие метры в обе стороны. О том, чтобы забраться на эту груду рухляди, не могло быть и речи. И Виктор бросился влево.
Метров через пятьдесят он наконец увидел проход. На секунду притормозив и выглянув, Логинов устремился по нему к центру свалки. Вскоре он расслышал шум притормозившей машины. А еще через несколько секунд увидел саму «Ауди».
Машина остановилась перед одноэтажным зданием, в котором когда-то наверняка располагалась контора. Сейчас здание выглядело заброшенным. Из «Ауди» вынырнул невысокий коренастый грек в темных очках. Подняв их на лоб, он оглянулся по сторонам и коротко свистнул. В ответ никто свистеть не стал, зато в заброшенной конторе под чьими-то ногами захрустел мусор.
– Все в порядке, Нико? – раздался негромкий голос.
– Да, Стили! – осклабился приехавший.
Разговаривали по-гречески, но такую элементарщину понимал даже Логинов. Со стороны все выглядело как разговор двух встретившихся случайно приятелей.
– Молодец, Нико! – наконец показался в поле зрения Логинова невидимый собеседник приехавшего.
Виктор видел его со спины. Примерно среднего роста, с копной темных курчавых волос – типичный грек. Только вот одет на европейский манер – в аккуратные брюки и дорогую шелковую рубашку. Он шагнул к «Ауди» и сказал:
– Где она?
– В багажнике! – снова осклабился Нико.
Этот грек выглядел как прожженный уголовник. Лоска в нем не было никакого, зато понтов хоть отбавляй. Ситуация для Логинова прояснилась окончательно.
Имя «Стили» было не чем иным, как сокращением от «Стилианос». Вышедший из конторы грек наверняка был Стилианосом Апостолакисом, которого безуспешно разыскивала Блонди. А Нико – «торпедой», посредством которых господин Апостолакис, вероятно, привык проворачивать свои грязные делишки.
Виктор совсем было собрался приблизиться к машине, но тут на сцене появились еще два действующих лица. Они тоже прятались в конторе. Судя по реакции Нико, уголовник этих двоих не знал. Он мгновенно напрягся, но Стилианос поспешил его успокоить:
– Все в порядке, Нико! Это мои друзья!
«Друзья» Апостолакиса Логинову понравились еще меньше, чем Нико. Оба были гренадерского роста, с хорошо развитой мускулатурой. Но дело было даже не в этом, а в повадках. От этих двоих исходила опасность. Намного более серьезная, чем от того же Нико. Логинов не смог бы рационально объяснить этого, он просто чувствовал, и все. И тут же прикипел к незнакомцам глазами. Оба, как и греки, были черноволосыми и смуглыми. Но это были не греки. Черты лица – более тонкие – выдавали в них, скорее, арабов.
– Что он говорит? – обратился к Апостолакису по-английски один из незнакомцев.
– Говорит, что все прошло нормально, – ответил тот.
– Нормально – это не ответ. Его кто-нибудь видел?
– Не знаю...
– Так спроси!
В голосе говорившего звучали металлические нотки. Самое главное, что Апостолакис, еще с полминуты назад разговаривавший с Нико с явным превосходством, теперь чувствовал себя далеко не так уверенно.
– Нико, – поспешно спросил он по-гречески, – тебя кто-нибудь видел?
