успеешь добежать до нее, пуля быстрее...
Тут один из омоновцев что-то рявкнул на ходу и вскинул автомат. Только направил он его не на «Опель», а на джип с тонированными стеклами. Его водитель пытался то ли развернуться, то ли прорваться к шлагбауму – это-то и вызвало подозрение милиционеров.
Подскочив к джипу, они под прицелом автоматов заставили водителя заглушить мотор и грубо выдернули из салона и его, и пассажира и начали шмонать.
Аникеев облегченно вздохнул. Заварушка у джипа отвлекла внимание и ментов, и других водителей. Лучшего момента выжидать было бессмысленно, и Аникеев решил попытаться уйти.
Он уже начал открывать дверцу, как вдруг Анна ухватила его за плечо:
– Не дергайся! Только хуже будет, все равно заметят! Держи! – С этими словами девушка протянула Аникееву бейсболку, потом наклонилась и вытащила из бардачка фотоаппарат. – И его на шею нацепи!
– Зачем? – растерянно спросил Леня.
– Затем!
Перекинув ремень через голову Аникеева, девушка почти насильно напялила на него бейсболку и скомандовала:
– За мной!
– Куда?.. – только и спросил Леня.
– Туда!
Секунду спустя Анна решительно распахнула дверцу и выбралась на дорогу. В одной руке она держала диктофон. Обогнув капот «Опеля», девушка прошипела через плечо:
– Открой фотоаппарат и двигай за мной.
Только тут Аникеев более-менее сообразил, чего добивается девушка. Ноги и руки не очень слушались, но Леня собрался. Освободив объектив фотоаппарата, он поправил бейсболку и сделал несколько шагов за Анной.
А та уже подскочила к джипу и с улыбкой махнула перед носом хмурого омоновца запаянным в пластик редакционным удостоверением:
– Анна Ларина! «Криминальный курьер»! Кто у вас старший?
Будь на ее месте мужчина, омоновец, наверное, мог бы и в лоб ему «зарядить» – чтобы не отвлекал от насущных обязанностей. А так боец просто кивнул через плечо:
– Лейтенант, вон он идет!
От ГИБДД к джипу действительно направлялся старший лейтенант в омоновской форме. Не очень атлетичный и в возрасте. Лицо его было озабоченным – с джипом какая-то непонятка, а тут еще и баба с диктофоном.
– Здравия желаю, товарищ капитан! – бросилась к нему навстречу Анна. – «Криминальный курьер», Ларина! Мы с фотографом... – короткий кивок в сторону Аникеева, – как раз возвращаемся из поездки в Подмосковье. А тут ваша операция! Разрешите немного поснимать? И буквально пару слов – кого задержали, за что? В диктофон только, пожалуйста! Ну и ваше фото крупным планом на фоне задержанных, если можно...
Аникеев только дивился, насколько психологически точно рассчитала все Анна. Леня знал по своему опыту, что даже прожженные опера, которые с ворами в законе разговаривают, как с сявками, сталкиваясь с представителями СМИ, обычно теряются и смущаются – просто потому, что боятся в материале выглядеть глупо. Один знакомый с Петровки говорил, что ему легче голыми руками задержать трех убийц, чем дать одно интервью напомаженной фифе из какой-нибудь газеты.
Вот и бравый омоновский лейтенант чисто инстинктивно втянул свой немалый живот и слегка выпятил грудь и челюсть – чтобы выглядеть поэффектней. Вообще говоря, он здорово напоминал откормленного хряка и, судя по всему, в ОМОН попал недавно. В последнее время стало модно «чистить» ряды, и лейтенанта, видно, перевели из другой службы с целью «оздоровления».
Опыта общения со СМИ у хряка наверняка не было вообще, но виду он не показал и быстро произнес:
– Ноу комет!
Фразу лейтенант наверняка позаимствовал из американского боевика, только спутал «коментс» с «Комет» из рекламы. Анна изобразила в глазах мольбу:
– Ну, пожалуйста, капитан, миленький! Два словечка... И все!
При этом девушка приблизилась к хряку настолько, что у того даже перехватило дыхание. В сравнении со сварливой, располневшей женой Анна казалась лейтенанту чуть ли не богиней.
– Не могу! – отдуваясь, произнес он. – Приказ, сами понимаете...
– Жаль! – щелкнула клавишей диктофона Анна, но отодвигаться не торопилась. – А как насчет развернутого интервью вообще? О специфике службы?
– Вообще... вообще можно, – кивнул лейтенант, пожирая Анну глазами. Потом горестно вздохнул: – Только я сейчас при исполнении.
– Но ведь вы к вечеру освободитесь?
– К вечеру – да.
– Позвоните мне? Я давно мечтаю взять развернутое интервью у офицера ОМОНа, – взяла за рукав собеседника Анна. – Или лучше я? Как ваша фамилия?
– Ко... – словно в трансе произнес лейтенант, но вдруг спохватился: вообще-то, его фамилия была Козюченко, и он почел за лучшее не представляться: – Лучше я вам позвоню – сам, а то мало ли что?
– Я буду ждать! – с придыханием сказала Анна и быстро сунула собеседнику карточку. – Не пропустите нас без очереди, а? Чтоб я успела материал к вечеру сдать?
– Без проблем, – важно кивнул лейтенант и быстро повернулся к посту: – Захаров, прессу пропустить!
– Ой, спасибо, капитан! Редко встретишь такого мужественного милиционера! Так я буду ждать звонка! Сильно! – улыбнулась на прощание Анна.
Повернувшись, она скомандовала:
– Курехин, съемка отменяется, в машину!
Аникеев тут же юркнул в «Опель», лейтенант облизнулся вслед Анне и озабоченно направился к джипу:
– Так, что тут у нас, Фетисов?..
35
«Девятка» резко повернула и притормозила у приоткрытых ворот. Логинов посигналил. За углом залаяла собака, к воротам шагнул охранник общества «Дагомыс».
Мазнув по незнакомой машине взглядом, он лениво бросил:
– К кому?
– К Лариной!
– Так ее нету.
– Как нет? – выскользнул из машины Виктор.
– Да как-как? Нету, и все. А вы ей кто, вообще-то, будете?
– Мы, вообще-то, из ФСБ, – вытащил удостоверение Виктор.
– О господи, – пробормотал охранник, приближаясь, – нанялись вы, что ли. – Моргнув на удостоверение, он сказал: – Вроде настоящее.
– Само собой, – кивнул Виктор и настороженно оглянулся. – А кто еще тут был из ФСБ? Не полковник Зорин, случайно?
– Не знаю, я с ним не разговаривал... Это сменщик мой, который в ночь дежурил, сказывал, что какой- то тип вроде ночью приперся, мокрый да оборванный, так тоже говорил, что он из ФСБ...
– И что? – быстро переглянулся с Горовым Виктор.
– Да что? Удостоверения у него не было, видать, просто бомж какой-то приблудный, сменщик его и пугнул из ружья...
– Понятно. Как насчет Лариной? По нашим сведениям, она сегодня была на даче.
– Так я разве говорил, что не было? Была, но уехала.
– Давно?
