«Трюме» народ наверняка ахал и охал, обсуждая вызывающий поступок Оксаны и втайне завидуя ей.
И только Оксана себе не завидовала.
Ее рука сама скользнула к стереосистеме, пробежала по клавишам.
Несколько секунд спустя в салоне негромко заиграла старая песня «Машины времени». «Порше» тронулся с места и рванулся к проспекту. Из колонок зазвучал голос Макаревича: «Она идет по жизни смеясь, она легка как ветер, нигде на свете она лицом не ударит в грязь. Испытанный способ решать вопросы, как будто их нет, во всем видеть солнечный свет... Она идет по жизни смеясь, встречаясь и прощаясь, не огорчаясь, что прощанья легки, а встречи на раз. И новые лица торопятся слиться в расплывчатый круг как будто друзей и подруг... Она идет по жизни смеясь. В гостях она как дома, где все знакомо, удача с ней, жизнь удалась. И без исключенья все с восхищеньем смотрят ей вслед... И не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни смеясь...»
10
– Ну что же! – решительно сказал Сергей Геннадьевич, поворачиваясь к сейфу. После недолгих манипуляций он выложил на стол стопку стодолларовых купюр. – Готовься, в расходах себя не ограничивай... Только вот еще что...
– Что? – спросил Фрол.
– Я вдруг подумал об этом хакере... Может, его лучше пустить в распыл, чтоб он не смог потом никого на нас навести?..
– А как его пустишь в распыл, Сергей Геннадьевич?.. Я его не видел и не знаю, общался исключительно через Интернет...
– Но проводку-то денег можно отследить! Как-то ведь он их обналичивает!
– Да он их уже, думаю, обналичил, – пожал плечами Фрол. – Через кредитную карточку... Но вы зря волнуетесь. Меня-то он тоже не видел и не знает. Общался я с ним из разных компьютерных клубов, базу он мне сбросил на специально открытый ящик. Найти меня практически невозможно...
В военном училище Фролова неплохо натаскали насчет всяких компьютерных технологий. Правда, в Чечне эти его навыки остались практически невостребованными. А вот в городских условиях очень даже пригодились.
– Ладно, убедил... – кивнул Сергей Геннадьевич, придвигая к Фролову доллары. – Тогда я, пожалуй, еще до «Казановы» пошлю ей привет, чтоб она как следует наш подарок прочувствовала!
Фролов от идей Сергея Геннадьевича был не в восторге. Но что он мог поделать?.. Кто платит, тот и заказывает музыку... Поэтому бывший войсковой разведчик ограничился советом:
– Только вы с нового ящика привет шлите. И клуб выберите побольше. Само собой, машину возле него не светите и наденьте что-нибудь попроще...
11
Оксана Корчак приехала в свою новую московскую квартиру на Кутузовском. Квартиры она периодически меняла. Как и мужчин. И вовсе не из распущенности. Просто мужчины очень быстро становились ей неинтересны. Она даже научилась их классифицировать. Первый подвид – пауки. Второй – хорьки. И те и другие добивались расположения Оксаны до тошноты одинаково: безумно дорогими подарками и клятвами в вечной любви. После чего пауки пытались опутать Оксану драгоценной паутиной, сунуть в украшенный брюликами кокон и превратить вроде как в эксклюзивную игрушку, купленную на безумно дорогом аукционе.
Хорьки выглядели еще отвратительней. Эти в какой-то момент просто начинали ныть о своих проблемах. И просили помочь в их решении. Хорьки покупали даже не Оксану, а ее многочисленные связи в президентском окружении, доставшиеся Корчак в наследство от отца...
Квартира на Кутузовском была роскошная и перепланированная по личному плану Оксаны. И все равно Корчак чувствовала себя в ней неуютно. Как и в предыдущих. Только недавно она поняла, в чем дело.
Дело было вовсе не в квартирах. А в отце.
Перемены квартир были не чем иным, как подсознательной попыткой вернуть то далекое время, когда они жили с мамой и отцом в Питере.
Отец очень много работал, но все равно Оксана время от времени могла пристроиться на отцовских коленях и ощутить на своей голове его теплую ладонь. Вот чего ей не хватало во всех квартирах ...
Но отец умер. Уже довольно давно. И восполнить эту утрату Оксане не мог никто. Мужчины, добивавшиеся ее, выглядели в сравнении с отцом жалкими пигмеями. Тут Оксана с собой ничего не могла поделать. Иногда ей даже хотелось превратиться в безмозглую куклу, чтобы радоваться их тупым подаркам. Но... она не могла.
Ведь Оксана носила не только фамилию своего знаменитого отца. Она носила в себе частицу его души. Поэтому пигмеев не переносила чисто физиологически. А богатыри на Руси, видно, перевелись.
Тошно стало от этих мыслей Оксане. И она направилась к бару. Но алкоголь ей тоже навряд ли помог бы. Поэтому Оксана только посмотрела на россыпь сверкающих бутылок, после чего решительно закрыла бар и направилась в кабинет.
Работа – вот что давало ей настоящее успокоение. И Оксана, включив ноутбук, принялась изучать электронную почту, пришедшую на ее имя на сайт «Особняка-2». Послания зрителей шоу очень помогали Оксане, иногда наталкивая на прямо-таки гениальные ходы, поэтому она читала их все.
На этот раз первые емейлы были скучными и трафаретными. Однако пятое или шестое по счету письмо буквально огорошило Оксану. Едва открыв его, Корчак ощутила прямо-таки сочащуюся с экрана ненависть.
Письмо гласило: «Грязная сучка, знай, что отсчет пошел. Ты даже представить не можешь, что тебя ожидает. Ты заплатишь за все. Ты будешь умирать медленно и страшно. Ты будешь молить о пощаде, но пощады не будет. Ты переживешь такое, что тебе и не снилось. С этой минуты ты обречена. И ничто тебя не спасет. Знай это. И бойся. Тебе осталось немного. Но когда твой час наступит, ты будешь очень удивлена. Обещаю».
К угрозам Оксане было не привыкать. Получала она их и раньше. В том числе и на сайт «Особняка». Но тут Оксана вдруг отчетливо поняла, что это не просто угроза. За этим емейлом стояла реальная опасность.
Корчак была просто уверена, что это не очередной ее недоброжелатель или сумасшедший поклонник «Особняка». Автор письма знал, что делал. И явно собирался довести задуманное до конца.
«Тебе осталось немного...» – промелькнуло в голове. Оксана быстро оглянулась. Дом на Кутузовском был не простой, с надежной охраной. Но что охрана для человека, одержимого настоящей ненавистью?..
Глядя на дверь кабинета, Оксана быстро поднялась и прошла в угол.
Палец с изящным маникюром отыскал потайную кнопку. За гравюрой открылась дверца встроенного сейфа. От волнения Оксана позабыла комбинацию, но быстро взяла себя в руки. Палец запрыгал по клавиатуре, сейф удовлетворенно пискнул.
Оксана распахнула дверцу и вытащила из нижнего отделения дамский браунинг. Ощутив в руке ребристую рукоятку, Корчак облегченно вздохнула. С оружием ее научил обращаться отец еще в детстве.
Оксана быстро сняла пистолет с предохранителя и дослала патрон в патронник. Теперь можно было и выглянуть из кабинета. Держа оружие наготове, Оксана обследовала квартиру, но ничего подозрительного не обнаружила. После этого Оксана включила сигнализацию. Теперь незаметно проникнуть в квартиру Корчак злоумышленнику было невозможно. Однако он мог подстеречь ее утром в подъезде. Или в подземном паркинге.
Опасность оставалась. Оксана чувствовала ее буквально физически, каждой клеточкой своего тела...
Нужно было звонить матери. Та знала, что делать в подобных случаях, и имела соответствующие связи. Но время было слишком позднее. Оксана представила, как напугает мать своим звонком, как та переполошится и начнет выдергивать из постелей сонных генералов... И Корчак решила отложить звонок до завтра.
Оксана уже не чувствовала давешней тоски – ее словно рукой сняло.
Трудности и опасности не выбивали Корчак из колеи, а наоборот, мобилизовывали и придавали сил. Это
