За время своего неподвижного выжидания он успел отшлифовать план побега до мелочей, поэтому действовал не наобум, а очень продуманно. Первым делом Фанис быстро, но без хлопка закрыл за собой дверь каюты, после чего метнулся к санузлу. Нырнув в него, Апостолакис бесшумно прикрыл дверь, прислушался и осторожно повернул внутренний запор.
– Ф-фух! – облегченно вздохнул он.
Теперь, даже если его хватились, у Фаниса в запасе было некоторое время. И он бросился к иллюминатору санузла. Топота ног в коридоре по-прежнему не было слышно. Фанис Апостолакис быстро отвинтил резьбовое крепление штормового колпака и поднял его. За стеклом проглянул дальний рейд Пирея – щедро усыпанный огоньками множества стоящих на якоре судов.
Фанис принялся быстро отвинчивать запор самого иллюминатора, продолжая вслушиваться в каждый звук за спиной. Топота ног по-прежнему слышно не было, и Фанис невольно вздохнул. Его бегства явно не заметили. Торопиться теперь было бы глупо.
Апостолакис очень осторожно отвинтил и откинул запор. В отличие от штормового колпака, поднимавшегося вверх, сам иллюминатор открывался в сторону. Фанис потянул его на себя и провернул к стенке санузла.
Сразу выглядывать он не стал, просто подался к проему и замер. Откуда-то издали доносились едва слышные звуки. На самой яхте стояла полная тишина. Наконец Фанис решился и осторожно высунул голову наружу. Посмотрев по бортам и вверх, он не заметил ничего подозрительного. На отражающейся в воде скошенной мачте яхты, в соответствии с правилами, горели стояночные огни, но людей нигде видно не было.
Это, конечно, не означало, что все находящиеся на борту спят. Фанис Апостолакис как-никак был эллином, а это нация мореходов. И любой греческий мальчишка из портового города знает, что на каждом судне есть вахта. Причем вне зависимости от того, идет судно по морю, стоит на якоре или лежит в дрейфе.
По идее вахтенный должен был находиться в рулевой рубке, чтобы видеть с высоты обстановку и слышать рацию, но, поскольку речь не о настоящем судне, а о яхте, он вполне мог околачиваться где угодно, периодически выглядывая на палубу.
Фанис Апостолакис решил пока что вопрос с вахтенным отставить в сторону и принялся оглядывать море. Доплыть до берега в принципе было можно. Но только вода была уже слишком холодной, а потребовалось бы на это Фанису не один и не два часа. Поэтому Фанис Апостолакис и всматривался в ближние к яхте огоньки. Ночь выдалась безлунной, однако близость огромного мегаполиса Афин давала о себе знать. Несколько минут спустя Фанис уже определился, куда он поплывет.
В стороне кормы, примерно на расстоянии полумили, дрейфовало небольшое судно. Скорее всего это были любители ночной рыбной ловли, вроде сержанта Родоканаки из дорожной полиции Афин. Определившись с целью, Фанис Апостолакис снова попытался понять, где находится вахтенный…
96
Осторожные шаги приблизились к левому входу в котельное отделение «Гераклиса» и замерли. Логинов приподнял к узкому водомерному стеклу зеркало и затаил дыхание. Зеркало было из комплекта сигнальных средств мотошлюпки «Гераклиса». Предназначалось оно для подачи сигналов летчикам поисковых самолетов. Логинов сигналов искавшим его следопытам в черном подавать не собирался. Зеркало он использовал для скрытного наблюдения.
Впрочем, оно оказалось практически бесполезным. Вскоре Логинов расслышал шаги и у правого входа в котельное отделение. Потом следопыты в черном синхронно вошли. При этом в зеркале Логинов на миг увидел только едва различимый зеленоватый отблеск инфракрасных очков.
Виктор тут же опустил зеркало и замер. По идее инфракрасные лучи должны были отражаться в зеркале точно так же, как и обычные. Поэтому рисковать не стоило.
Следопыты в черном медленно двинулись навстречу друг другу по котельному отделению. Они не произносили ни слова, явно пользуясь знаками. Логинов, прижавшись спиной к металлической стенке, напряженно вслушивался в каждый звук. В отличие от искавших его сотрудников греческих спецслужб, он в кромешной тьме мог ориентироваться только на слух.
Осмотр машины длился уже около двадцати минут. За это время несколько человек в инфракрасных очках методично прочесали огромное помещение от носа к корме. То, что котельное отделение было одним из последних пунктов программы, было очень хорошо. Чисто физиологически человек не может долго находиться в полной концентрации. Именно поэтому вахта на судах длится не более четырех часов, часовых же на ответственных постах умные командиры меняют вообще каждый час.
Так что осматривавшие котельное отделение оперативники наверняка находились уже не в самом лучшем состоянии. Ожидать от них чудес проницательности и дедукции вряд ли стоило, поэтому Виктору главное было не выдать себя самому. И он даже дышал не носом, а ртом.
Примерно через полминуты шаги одного из следопытов приблизились вплотную. Оперативник осторожно протиснулся с наружной стороны бойлера и заглянул за него. В этот момент их с Виктором разделяло всего несколько сантиметров. Однако стальные стенки бойлера и сами по себе служили экраном, плюс снаружи они были покрыты специальным теплоизоляционным слоем. Так что увидеть засевшего внутри Виктора при помощи инфракрасных очков просунувшийся к стенке оперативник не мог никак.
Убедившись, что за бойлером никого нет, он протиснулся обратно, обошел бойлер спереди и полез наверх, к люку. Логинов, в первый миг напрягшийся, ухмыльнулся. Люк, венчавший бойлер сверху, был прикручен двумя или около того десятками болтов. Забравшийся наверх оперативник окинул люк быстрым взглядом и тут же спустился на палубу.
Логинов замер, но оперативник сразу же двинулся дальше. Тут Виктор расслабился уже окончательно. С этим самым бойлером ему здорово повезло. Он представлял собой поставленную на попа цистерну раза в два подлиннее бочки для кваса и раза в полтора потолще. Внутри проходили змеевики тонких паровых труб. Наверное, незадолго до постановки «Гераклиса» на прикол этим самым змеевикам решили провести ревизию, для чего отвинтили небольшой смотровой лючок в нижней части бойлера. Просвет между палубой и днищем составлял всего около тридцати сантиметров, так что для того, чтобы обнаружить отверстие лючка, нужно было лечь на палубу. Оперативник сделать этого не догадался, сам же лючок, имевший прямоугольную форму, Логинов втащил в бойлер и прикрыл им отверстие сверху.
И теперь, лежа на нем, он дожидался, пока следопыты в черном закончат осмотр…
97
Стоя у открытого иллюминатора санузла яхты, Фанис Апостолакис прислушивался к малейшим звукам минут десять, однако, где находится вахтенный, так и не понял. Дальше терять драгоценное время было бессмысленно, и Фанис принялся разминаться. Плавал он отлично и мог держаться на воде часами, чем изводил своих подружек, с которыми иногда ездил отдыхать. Однако по осеннему времени организм должен был очень быстро переохладиться. А это было чревато, будь ты хоть просто отличным пловцом, хоть самим олимпийским чемпионом.
Поэтому разминался и разогревался Фанис довольно долго, около пяти минут. После этого он снова высунулся в иллюминатор и попытался все-таки установить местоположение вахтенного. Сделать этого не удалось, как и в предыдущие разы. И тогда Фанис, уцепившись за откинутый к стенке иллюминатор, осторожно просунул в его проем ноги.
Эта операция потребовала немалой ловкости. Плюс к этому проем был настолько узким, что, протискиваясь в него, Фанис Апостолакис ободрал себе не только бока, но и живот. В конце концов ему удалось выскользнуть наружу целиком. Удерживаясь руками за нижний край проема иллюминатора, Фанис распрямился во весь рост, так что его ноги оказались в воде по колено. После этого он выдохнул, разжал руки и скользнул вниз, стараясь не выдать себя всплеском.
Это Фанису удалось, однако вода оказалась намного холоднее, чем он думал. Едва Фанис ушел в нее с головой, как у него перехватило дыхание. Вынырнув, он распахнул рот и сделал несколько инстинктивных вдохов. После чего осторожно развернулся и, загребая одной рукой, поплыл вдоль борта в сторону кормы.
Несмотря на сковывающий холод, Фанис контролировал каждое свое движение. И именно это его и спасло. Приблизившись к корме, он сперва различил торчащие на фоне неба толстые удочки, а потом вдруг увидел и срезанный силуэт человека.
