– Присаживайтесь. Извините, что в таких условиях, – проговорил он, наливая в стаканы на два пальца напитка. – Но подниматься наверх просто нет времени…
– Да нет, все в порядке, – махнул головой Фанис. – Я понимаю – конспирация есть конспирация.
– От вас ничего не скроешь, – кивнул Стаматис. – Вы правы. Мы извлекли из провала наших товарищей уроки. Прошу!
Фанис взял стакан, они чокнулись, пригубили метаксы и только потом присели. Стаматис посмотрел на Фаниса и сказал:
– Надеюсь, несмотря на имевшие место недоразумения, впечатления от пребывания у нас будут не самыми плохими…
– Ну, для журналиста важны не впечатления, а фактический материал, – пожал плечами Апостолакис. – А материала я получил столько, что, пожалуй, хватит на целую книгу…
– Вы собираетесь писать о пребывании у нас книгу? – оживился Стаматис.
– Это я сказал образно, – покачал головой Фанис. – Каждый должен заниматься своим делом. Мой жанр – сенсационный репортаж. В нем я и изложу полученную информацию. И, поверьте, сделаю это так, что смогу удивить даже вас…
– Очень надеюсь, – кивнул Стаматис. – Для этого мы вас, так сказать, и привлекли… За сенсацию, которую мы сотворим вместе!
126
На завтрак Логинова снова кормили из ложечки. И снова блюдами русской кухни. Вскоре после того, как тележку с посудой выкатили из комнаты, в нее вошел Чарльз Купер.
– Доброе утро, Виктор! Ты уже позавтракал? – заботливо осведомился он.
– Да, Чарли! Здравствуй. Спасибо. Очень трогательно, что вы подбираете мне национальное меню…
– Ну, это пустяки! – отмахнулся Купер. – Мы искренне надеемся на сотрудничество, поэтому стараемся окружить тебя посильной заботой. Я хотел продолжить наш вчерашний разговор, но обстоятельства сложились так, что нам придется перебраться в другое место.
– А что случилось? – спросил Виктор.
Купер явно ожидал этого вопроса. Вернее, он сам подвел Виктора к нему.
– Наш общий знакомый Апостолакис оказался слишком прытким и пронырливым, – сокрушенно вздохнул Купер. – Поэтому мне приходится уже который раз буквально на ходу менять план. Сперва мы хотели просто отследить твою встречу с Фанисом, потом, когда он исчез, даже начали спешно готовить для тебя подводку через его машину, но ты справился сам, добравшись до телефона его девушки… Так что ничего страшного, – поспешил успокоить Логинова Купер. – Тебя просто перевезут в более безопасное место, и уже там мы сможем спокойно пообщаться. Как говорится, нет худа без добра. У тебя, Виктор, появилась возможность еще раз все обдумать, если ты еще не пришел к окончательному решению. Ты проиграл, но у тебя есть прекрасная возможность присоединиться к команде победителей. Решайся и, обещаю, ты получишь все!
– Спасибо, Чарли, – кивнул Логинов.
– Ну что ты, не за что! Счастливого пути, Виктор! И до скорой встречи!
– До встречи, Чарли! – кивнул Логинов.
Купер тут же вышел. Люди в черном приступили к подготовке Логинова к траспортировке. Его запястья отстегнули от подлокотников и, заведя руки за спину, надели наручники. Ту же процедуру проделали с ногами. Подведя к кровати, Виктора уложили на живот, сняли наручник с левой руки и продели цепочку в цепочку наручников, надетых на ноги.
Логинов вспомнил, что в милицейской йоге эта поза называется «ласточкой». И тут же забыл об этом. Его рот залепили скотчем, на голову надели темный мешок и понесли в гараж. Приветливый тон Чарльза Купера не обманул Виктора. Купер просто пришел удостовериться в том, что Логинов находится в надлежащем состоянии, прежде чем выписать ему билет в один конец…
127
Стаматис украдкой покосился на часы. Видимо, время еще было, и он спросил у Апостолакиса:
– Еще по чуть-чуть?
– Не откажусь, метакса великолепная.
– Я сам ценитель этого замечательного напитка, – кивнул Стаматис, потянувшись к бутылке. – Кстати, все время хотел спросить у вас, но не было времени… Вы ваши репортажи пишете по плану или, так сказать, спонтанно?
– Сенсация и план вещи взаимоисключающие, – улыбнулся Апостолакис. – Сенсация только тогда сенсация, когда она переворачивает устоявшиеся мнения, представления и стереотипы. Никого не удивишь подробностями распутной жизни проститутки. Другое дело, если в распутстве уличаешь архимандрита…
– Это понятно, – кивнул Стаматис, завинчивая и ставя на стол бутылку. – Но я имел в виду сам текст.
– С текстом то же самое, – кивнул Апостолакис. – Форму текста определяет содержание. То есть материал. Писать по плану легко. Но это будет не более чем набор штампов. Сенсация же товар штучный, поэтому и требует оригинальной огранки, чтобы засверкать всеми красками.
– Интересно, – кивнул Стаматис. – Честно говоря, я завидую вашей работе.
– Шутите?
– Нет. Быть всегда в центре событий, чувствовать пульс жизни, вскрывать, так сказать, язвы… Мы тоже, конечно, по мере сил делаем это, но обречены на вечную безвестность.
– Ну, теперь-то о вас узнают миллионы, а может, даже миллиарды! – заверил Стаматиса Фанис Апостолакис.
128
Несмотря на надетый на голову мешок, Виктор понял, что на этот раз его погрузили не в джип, а в какую-то другую машину. Это лишний раз подтвердило, что он не ошибся в своих предположениях. Дорога была в один конец, поэтому и автомобиль использовали «одноразовый» – либо угнанный, либо взятый на какой-то автомобильной свалке.
Крышка багажника хлопнула, словно закрывшаяся дверца мышеловки. Пункта назначения Виктор не знал, зато отлично понимал, что его там ждет. Логинова везли принести в жертву. Куперу нужен был труп Виктора – в маске и с желудком, в котором при вскрытии патологоанатом обнаружит блюда русской кухни.
Логинов так часто играл в прятки со смертью, что иногда даже удивлялся, что она снова прошла мимо. Сейчас ситуация была такова, что на это рассчитывать не приходилось. Чарльз Купер, надо было отдать ему должное, сделал из провала операции с «Одиссеем» соответствующие выводы.
На этот раз у Виктора не было ни единого шанса выбраться. Он с самого начала, начиная с того момента, когда прочитал в Москве материал Апостолакиса, играл в чужую игру. И он, и Фанис клюнули на наживку и оказались в лабиринте, тщательно выстроенном Купером. Единственное, насчет чего Чарли Виктору не врал, это, наверное, было то, что Апостолакис оказался слишком прытким, из-за чего Куперу пришлось по ходу менять план. С Виктором тоже не все прошло гладко, но теперь это уже не имело значения.
Игра близилась к финалу. Виктора везли на заклание. Купер потирал руки. Где находился Апостолакис, было неизвестно, но, судя по всему, он тоже был готов исполнить свою роль, тщательно выписанную Купером.
Логинов так часто играл в прятки со смертью, что теперь, когда она была неизбежна, он не испытывал никакого страха. Это было ненормально, но это было именно так. Логинов не боялся умереть. Он боялся умереть столь глупо и бесславно…
129
– Ну что же, – вздохнул Стаматис. – Было очень интересно с вами пообщаться, но, увы, время не ждет. Счастливого пути, сенсационного репортажа и заслуженной славы! И не поминайте, так сказать, лихом!
– Спасибо! – кивнул Фанис.
