Действительно, завершив какие-то манипуляции, сапер подошел к Талееву и снял шлем. Рядом стоял и хакер из Управления.
– Взрывной заряд первой обнаружила собака, а потом и наш взрывотехник. – Сапер указал на незаметного мужчину в очках, присевшего на диван. – Взрывчатку очень добротно «упаковали» в две передние ножки стола. Видите, специально выдолбили углубления. Думаю, граммов по двести – двести пятьдесят в каждой...
Лейтенант не сдержался:
– Я говорил, что адресат сигнала где-то рядом... – И тут же осекся под строгим взглядом сапера.
– Способ подрыва – радиосигнал на определенной волне. Это может быть звонок с сотового телефона или компьютера. Сразу скажу, что применена очень сложная схема минирования с двумя обратными цепями и оригинальной ловушкой. Я кое-что предпринял, но не уверен, что полностью ликвидировал возможность дистанционного подрыва. На полное разминирование мне потребуется часа полтора. Здесь работал специалист высочайшего класса.
– Считаете ли вы, что необходима эвакуация жителей дома? Или подъезда?
– Не думаю. Серьезной угрозе подвергаются лишь находящиеся в непосредственной близости от стола. Их наверняка разорвет. Пострадают и другие обитатели квартиры... в разной степени. Балки и поперечные перекрытия дома выдержат. На случай возгорания лучше вызвать пожарный расчет. А так... Вам решать. Разумеется, квартиру надо освободить, тогда я смогу приступить к работе.
Журналиста поразил обыденный тон сапера, с которым он произносил страшные для непривычного слуха вещи. «Наверно, это происходит от привычки постоянно ощущать присутствие смерти перед собой. Вот и хирурги чаще всего не особенно выбирают выражения. Что ж, такому профессионалу надо верить. Не станем тревожить жителей. Трудно даже представить, что начнется, если среди ночи мы их с документами и домашними ценностями отправим погулять в дворовый скверик!»
– Ваш коллега-взрывотехник останется здесь?
– Да, конечно. Вместе мы быстрее справимся. А всем остальным лучше подождать внизу, в машинах.
– Хорошо. Можете приступать, как только за нами закроется входная дверь.
Сапер кивнул не по-военному, и вдвоем с напарником они углубились в какие-то специфические дебаты.
Не вдаваясь в объяснения, Талеев приказал всем покинуть квартиру и спуститься во двор. Он выходил последним и прикрыл входную дверь, но не запер ее на замок. Когда вся группа подходила к лифту, лейтенант Котов внезапно вспомнил:
– Ой, товарищ генерал, я же ноутбук забыл взять! Он там совершенно не нужен и уже не опасен. А мы в Управлении на специальной аппаратуре его прогоним. Думаю, там внутри отыщется еще много всяких фокусов. Я же его уже и от питания отключил, и аккумуляторы вынул.
– Ну, если уже отключил... Только быстро и осторожно, чтобы саперам не помешать. Мы спустимся вниз и там тебя дождемся.
Подошел большой грузовой лифт, и вся компания разместилась в нем.
Они уже проехали большую часть пути, когда весь подъезд потряс мощный взрыв. Лифт резко качнулся, часто-часто замигал свет, однако движение продолжилось, пока кабина не остановилась на первом этаже. Из распахнувшихся дверей выскочил Талеев и бросился вверх по лестнице. Несмотря на ночное время, распахивались двери многих квартир; оттуда выглядывали полуодетые, озабоченные и испуганные люди. Талеев бежал, не отвечая на сыпавшиеся с разных сторон вопросы.
Уже на третьем этаже в окружающем воздухе появился белесый туман, который сгущался по мере продвижения журналиста вперед. При дыхании в горло стали попадать мелкие частицы мела, известки и штукатурки, Гера закашлялся, но не остановил бега. Открытого огня на лестнице не было. В воздухе сильно пахло какой-то кислятиной. «Так пахнет тол и все его производные», – вспомнил Талеев. Вот наконец и шестой этаж.
Открывшаяся перед глазами Геры картина была просто чудовищной: тяжеленная металлическая дверь квартиры валялась в дальнем краю длинного лестничного коридора, причем верхний слой стальной обшивки был наполовину сорван, наполовину скручен, как будто это была простая бумага. Большой кусок стены просто рухнул наружу, засыпав пол слоем штукатурки и битого кирпича. Придавленный изуродованной дверью, лежал труп Котова. Его лицо чудом оказалось нетронуто и было обращено к потолку. Все тело лейтенанта ниже шеи представляло собой расплющенную и разорванную кровавую массу. Одного взгляда Талееву хватило, чтобы понять, что любая медицина здесь уже бессильна. Согнувшись и кашляя, он пробрался внутрь пострадавшей квартиры. Приходилось постоянно протирать слезящиеся от едкого дыма глаза и разгонять руками белый кислый дым.
В спальне и на кухне разрушений практически не было, зато в гостиной не осталось ни одной целой вещи. Особенно пострадала ее «рабочая» половина. Окно вместе с рамой вылетело наружу, компьютерный стол, уже без передних витых ножек и с разломанной надвое крышкой, тлел в углу. Рядом лежал сапер без защитной маски на голове. Одна из оторванных ножек стола воткнулась ему снизу в верхнюю часть груди и вышла наружу где-то у темечка. И здесь Талеев ничем не мог помочь!
Тут из самого наименее пострадавшего угла, от боковой стенки дивана, послышался приглушенный стон. Гера шагнул туда и чуть не споткнулся о пытающегося подняться человека. Это был взрывотехник. В первый момент журналиста поразило неестественно бледное, просто белое лицо пострадавшего, однако он быстро сообразил, что это лишь толстый слой мела и известки, которыми был густо засыпан весь угол. Человек стоял на четвереньках и время от времени потряхивал головой. Гера подхватил его под мышки и усадил на диван. Понемногу взрывотехник пришел в себя. Взгляд стал вполне осмысленным и сфокусировался на лице Талеева.
– Б-Б-Боже, Б-Боже... – чуть слышно произносил он.
Журналист быстро осмотрел пострадавшего, ощупал его голову, шею, прошелся по позвоночнику и несколько раз согнул-разогнул ноги и руки. Никаких видимых повреждений и наружных кровотечений не было. Человек медленным взглядом обвел комнату и увидел у выбитого окна тело сапера. Он попытался встать, но не смог самостоятельно удержаться на ногах и неловко плюхнулся обратно на диван. Все-таки он быстро приходил в себя и, когда на пороге квартиры появились Редин, следователь и члены Команды, уже начал говорить.
– Лешка... – Рука мужчины вытянулась по направлению к трупу сапера. – Леша м-м-меня спас. К-к-какой м-м-мастер! – Он заикался. Очевидно, последствия взрывной контузии. – З-за с-с-секунду все п-п-понял и м-м-меня швырнул в этот у-у-угол. В-в-все понял!
Талеев положил ему руку на плечо:
– Вам трудно говорить. Лучше прилягте. Сейчас медики подойдут...
– Н-н-нет, я д-должен. С-с-сейчас. Это важно. – Когда взрывотехник начинал говорить на профессиональные темы, заикание совсем пропадало. – Леша ни в чем не виноват. Никакой его ошибки не было. Слышите?! И лейтенантик молодой ничего не мог предвидеть, если уж я... Э-э-эх! Вызовите экспертов, они наверняка подтвердят мои слова. Даже расскажут гораздо больше. А я – коротко. Второй, и, наверное, главный, взрывной заряд был спрятан внутри входной двери! Она трехслойная, стальная, поэтому собака ничего не унюхала. И принцип подрыва этого заряда был совсем иной! Сволочи, с-с-волочи!!! – Гера забеспокоился, но мужчина быстро взял себя в руки. – Да-да, я коротко. Никакого радиосигнала, никаких звонков. Элементарный принцип рамки детектора. Ну, через которые мы все проходим в аэропортах, в магазинах... Вот-вот, именно в магазинах, так точнее и вам понятнее. Рамка срабатывает на определенный штрихкод. Это может быть абсолютно незаметная микроскопическая контрольная метка. А вместо «тревожного» сигнала – ба-бах!!!
– Вы хотите сказать, что роль такой рамки исполняла дверь?
– Ну конечно! А контрольная метка была на ноутбуке. Или внутри него, неважно. Лейтенант взял ноутбук, и, когда выходил, цепь замкнулась. Его ведь насмерть разорвало? – Талеев в знак согласия кивнул. – Во-о-от. Взрыв был мощный, и от него сдетонировал другой заряд, в компьютерном столе, с которым работал Лешка. Время детонации было меньше секунды, а он после первого взрыва все успел понять! Мог, наверно, сам отпрыгнуть, но оттолкнул меня. Мы вот так стояли, голова к голове. Гады! Нет- нет, я в норме. Поймайте его. Тот, кто сделал такое, может еще очень много бед натворить!
