Горбатого могила исправит!
Но собственные мысли о могиле мне совсем не понравились. Даже наконец-то заработал какой-то слабенький инстинкт самосохранения. И внезапно нахлынуло понимание того, что мы натворили: он не успеет погасить удар, а я – проскочить. Меч боевой, голова беззащитная. И безмозглая. Что же я делаю?
Времени на раздумья больше не оставалось! Вместо того чтоб бежать, я всем телом рухнула вниз и впечаталась лицом в доски помоста. Где-то в районе моего затылка раздался свист, а в голове мелькнула ехидная мысль: «Вот так и изобретают гильотины!» Но боли не последовало, и я перекатилась на спину, чтоб хоть как-то видеть, что происходит. А происходило следующее: мой противник снова поднимал меч, чтобы красиво поразить беззащитную меня, развалившуюся у его ног. Беззащитную, но не безоружную!
Каким чудом я успела поставить блок, сама не знаю. Помню, как звякнул металл, как Флай склонился надо мной чуть ниже, чем было нужно для следующего удара… Похоже, его просто немного занесло по инерции, но я вошла в раж и не собиралась упускать такой случай.
Обе ноги взметнулись вверх, метя в холеное лицо этого представителя золотой молодежи. А что? Если не запрещено, значит, разрешено!
Глазастый следил за моими руками, за клинком, но этого не ожидал. Каблуки попали в цель, парень отшатнулся, бестолково взрезав мечом воздух, открылся… Я вскочила, коротко замахнулась…
– Стоп! Стоп! – Между нами бесстрашно вклинился судья. – Достаточно!
– А что, ногами все-таки нельзя? – смущенно спросила я, опуская клинок. – Кажется, в правилах ничего такого не было…
– Да при чем тут ваши ноги? Просто поединок окончен.
У меня внутри все оборвалось. Про ноги пункта, может, и не было, а вот этикет, правила приличия и все такое… Что же я из этого нарушила? Или Флай еще до сего момента успел меня зацепить? Но когда? Вроде нигде не болит…
– В поединке до первой крови победителем объявляется Марготта айр Муллен.
Зрительская толпа вокруг помоста вздрогнула и взревела.
– Что? – прошептала я, поднимая глаза на судью. – Как так? Я же его…
– Ты мне нос разбила, – прогнусавил Глазастый, утираясь рукавом рубашки. Кажется, он даже улыбался. – Все правильно, до первой крови. Поздравляю с победой.
Кьяло нигде не было. Как и Риссы, и Хозяина…
Я помогла Флаю умыться, и теперь мы лениво наблюдали, как на помосте Лавянки сражается с каким-то огромным мускулистым телом. Именно телом – голова у таких субъектов обычно маленькая и существует только для того, чтоб с ее помощью есть.
Контраст между бойцами был огромным. Мальчишка был едва по грудь своему сопернику и раза в четыре худее. Но уступать не собирался – крутился юлой, прыгал, метался по огороженной площадке… и явно выигрывал.
– Слушай, ты же с ним сражался вчера… Он сильный?
– Он вертлявый. И гибкий, – подумав, ответил Глазастый. – Реакция просто потрясающая. А что? Думаешь, он достанется тебе?
– Почти уверена. Три студента Академии во втором туре – это уже нонсенс, этого не может быть. Значит, нужно стравить нас между собой, чтоб хотя бы двое вылетели точно. Сначала мы с тобой, потом я с Лавянки. А одного оставшегося общественность, так и быть, переживет.
– А что? Очень даже может быть. Но ты молодец, ты справишься, – подбодрил меня Флай. – И еще… Слушай, ведь если ты победишь в следующем поединке, ты выйдешь в финал, так?
– Да. Так близко, а попробуй дотянись…
– Ты справишься, – повторил парень. – Только вот зачем тебе это? Не верю, что ради престижа и всеобщей любви.
– Мне нужен меч, – честно ответила я. – Он мне позарез нужен, и я его в любом случае добуду. Только не спрашивай зачем. Я сама не знаю.
Вокруг загомонили: Лавянки удалось чиркнуть своего противника по груди. Это означало, что мальчишка все-таки прошел в полуфинал. Ну что ж… осталось дождаться очередной жеребьевки и выяснить, насколько честен и неподкупен наш градоправитель!
То ли господин Филак излишней честностью не страдал, то ли проказница-судьба опять вмешалась в ход истории, но моя гипотеза все-таки подтвердилась, и в соперники мне достался именно первогодок. Сражаться нам выпало во вторую очередь, и сейчас мы мрачно разглядывали друг друга. Точнее, я смотрела на Лавянки, а вот он – куда-то вбок.
Я проследила за его взглядом, и у меня даже уши дернулись от неожиданности – мальчишка смотрел на приз. Меч прямо в ящике водрузили на высокий постамент, приставили к нему парочку охранников, и теперь любой желающий мог с почтительного расстояния изучить эту раритетную штуку. Ну, он и изучал. Да как!
Глазами Лавянки впился в клинок, словно намеревался просмотреть в нем дырку. Губы дрожали, правая рука сжималась и разжималась, будто хотела ухватить потертую рукоять. Кажется, о том, что нужно иногда дышать, он позабыл напрочь.
И мне это совсем не понравилось!
– Флай, ты погляди-ка! – Я кивнула в направлении мальчишки. – Кажется, не я одна за главным призом охочусь.
– Ну, фанатики всегда находились, – фыркнул Глазастый. – Ты не представляешь, сколько раз Крылатого пытались украсть из ратуши. Видимо, этому малолетке тоже не дают покоя лавры великого охотника на драконов.
– Возможно, – пробормотала я, рассеянно переводя взгляд со своего будущего противника на помост. Там как раз боролись за выход в финал Верба и молодой парень, имя которого я конечно же прослушала. Хотя нет, «боролись» – неверное слово. Они даже не сражались, они танцевали.
Танец был дикий, стремительный, завораживающий. Поединщики двигались с совершенно сумасшедшей скоростью, я не успевала разглядеть отдельные движения, все сливалось в какой-то немыслимый круговорот.
Зрители смотрели во все глаза, даже говорливые дамочки прекратили шептаться с соседками, а седеющие мужчины забыли про скептическое хмыканье. Воительница двигалась с кошачьей грацией, парировала, наступала и ни на секунду не переставала улыбаться. При этом улыбалась она всем сразу и каждому в отдельности, разве что не отвечала кивком на каждый, даже вскользь брошенный, взгляд.
Признаться, раньше я думала, что ее любят исключительно за откровенные наряды. Нет, ошибалась. Ее любили потому, что не могли не любить. Она жила битвой, упивалась ею, была ее частью. И она не могла проиграть. Просто не могла!
Впрочем, противник Вербе попался достойный, и это сразу бросалось в глаза. Во-первых, он был просто нечеловечески красив. Что-то такое чарующее было в его высокой, изящной фигуре, в немного резковатых чертах лица, в пронзительных серых глазах… Сама не знаю, как я умудрилась рассмотреть глаза в мельтешении поединка, но готова была поклясться, что видела его лицо так четко, будто оно было на расстоянии вытянутой руки. А еще у него были просто потрясающие волосы, золотистой волной струящиеся по плечам. А уши… вот уши, к сожалению, были совершенно обычные, а то я бы подумала, что он самый настоящий эльф.
Во-вторых, он действительно мог сражаться с Вербой на равных и с успехом это демонстрировал. И я бы не сказала, что воительница была против.
Смертоносный танец длился и длился. Мне показалось, что это может продолжаться до бесконечности… когда все внезапно закончилось. Улыбка сползла с лица воительницы вместе с азартом боя. Она вежливо кивнула судье и зрителям, перешагнула через низкое ограждение и легко спрыгнула с помоста. Златоволосый неэльф с готовностью продемонстрировал всем желающим тонкий порез на предплечье, из которого неохотно выкатилась пара алых капель.
– В поединке до первой крови победителем объявляется называемая Вербой! – запоздало проорал в
