Маска чародея

перед моим лицом – две луны в темном небе – все остальное его тело было абсолютно невидимым, но его хватка ни на минуту не ослабевала.

– Как же ты разочаровал меня, Секенр. Драться на физическом уровне. Уж не думал я, что ты совсем не знаком с боевой магией. Это же просто невероятно. Обладая громадной библиотекой знаний, ты так и не удосужился открыть хотя бы одну-единственную книгу. Ты даже не нашел ключа к дверям библиотеки. Просто невозможно поверить. Внутри тебя скрывается величайшее из всех когда-либо существовавших хранилище черной магии, плод трудов многих столетий – да, я знаю большую часть твоей истории. Ваштэм был весьма и весьма известен в Школе Теней.

– В Школе Теней?.. – умудрился выдохнуть я.

Разрезав мой широкий пояс, он сорвал пуговицы с камзола, разодрал рубашку и провел на груди кровавую линию. Я держал себя в руках. Я даже не вскрикнул.

– Это братство, к которому принадлежат все истинные чародеи, – пояснил он, – где каждый из нас учится где мы растем, превращаясь из подмастерьев в полноправных членов ложи, признанных мастеров убийства так как наши ученые степени – это смерть, искусное умерщвление наших коллег. Для того, чтобы получить – диплом, ты должен убить собственного учителя, или он убьет тебя. В этом и состоит выпускной экзамен.

Нож оказался у меня перед глазами.

– И где эта школа?

Он засмеялся, воткнул нож мне в левую ноздрю и с силой провернул. Я вскрикнул. Кровь и слезы потекли у меня по лицу.

– Если бы ты хоть что-то собой представлял, а не был просто мелким мошенником, Секенр, тебе не пришлось бы спрашивать. Ты бы увидел. Но ты действительно всего лишь трюкач, жулик, и таким образом ты принес мне величайшую из всех наград – потому что, признаюсь, даже я не смог бы никогда одолеть твоего отца, но ты, мой мальчик, совсем другое дело, и когда я покончу с тобой, после того, как убью тебя вдохновен но, изобретательно, медленно и со вкусом, все, чем владели Ваштэм, Бальредон, Таннивар и все остальные, будет принадлежать мне. Я завладею даже тобой, Секенр, – я сохраню тебя в себе, как любопытную безделушку. В отличие от тебя, Секенр, я знаю, что делать со своим наследием.

Я попытался воззвать к Сибилле, но не успел – нож Луны промелькнул в воздухе у меня перед лицом и облетел вокруг моей головы. Лезвие так и не коснулось меня, но он явно что-то отрезал, и мое лицо тут же оцепенело. Я не мог говорить. Он усердно работал ножом вокруг моего тела. Я лежал на столе полностью парализованный. Ему больше не нужно было удерживать меня своей невидимой рукой. Сам себе я больше всего напоминал иллюстрацию, вырезанную из книги несколькими взмахами бритвы – искалеченное ничтожество, совершенно не способное к сопротивлению.

Он поднял мою правую руку, чтобы я мог видеть ее. Рана от стрелы в запястье открылась. Рукав моментально пропитался кровью.

– Как удобно, – прокомментировал он. – Кажется, ты решил избавить меня от хлопот.

Рана в боку тоже открылась. Я не мог дышать. Кровь из пробитого легкого хлынула изо рта. Когда я попытался заговорить, кровавые пузыри размазались у меня по щекам. Дотянуться до Сивиллы я не мог. Я не мог заставить ее услышать меня.

Мне показалось, что чародей Луна открыл мою грудь, как сумку, и стал рыться в ней, чтобы извлечь оттуда мое еще бившееся сердце, которое он поднял в воздух, чтобы показать мне, он произнес какое-то слово, и сердце объяло синее пламя. Потом наступила тьма. Не знаю, сколько это продолжалось. Но когда я очнулся, он стоял надо мной, как прежде. Рубашка на мне была разорвана, но грудь – лишь порезана, хотя весь бок был мокрым от крови.

Я провалился в полубред-полусон, в котором отцовский дом заполнили эватимы. Крокодилоголовые посланцы Бога Смерти пришли к моему смертному одру, приказали мне встать, одеться и следовать за ними в их страну, где Сюрат-Кемад, чьим ртом является ночное небо, зубами – звезды и из чьей утробы вытекает Великая Река, ожидает меня, как он всегда ожидает чародеев.

В этом полусне-полубреду я увидел Хамакину с мамой, они стояли рядом со мной и плакали. Мама держала мою кровоточащую руку. Она говорила со мной на языке мертвых, и я отвечал ей, с удовольствием вспоминая о прежних счастливых временах.

Орканр завладел телом. Теперь действовал не Секенр, как и не Ваштэм, не Таннивар и не Лекканут-На. Орканр жил в Городе-в-Дельте во время правления царя Сестобаста Завоевателя, когда еще не была установлена Гегемония на всей Реке. Но Орканр был значительно старше – возраст этого седовласого чародея, высокого и тонкого, как тростинка, превышал тысячу лет – он помнил битвы героев с богами, разгуливавшими по земле в начале времен, древний всезнающий Орканр, советник царя Сестобаста, заставлявший отступать драконов и изгонявший силы тьмы. Непонятно, было ли это частью разработанного им самим таинственного плана, или событиям было позволено развиваться спонтанно, но враг убил Орканра, затем второй враг убил первого, третий – второго, и так до тех пор, пока река, истоком которой стала смерть Орканра, не влилась в зловещий род Ваштэма и в конце концов – в Секенра?

И вот он, бесконечно терпеливый Орканр, оказался в логове своего злейшего врага, совсем не подозревавшего об этом.

Он сел на столе, ухмыляясь.

У Луны вырвался возглас изумления:

– Секенр! Как тебе удалось это сделать?

– Оставь ребенка в покое, – спокойно ответил Орканр. – Он не давал тебе повода к ссоре. Скорее, она между нами, Луна, чье истинное имя Декак-Натаэ-Цах, что означает, весьма приблизительно кстати, Ползущая Ящерица или что-то в этом роде.

– Ты не Секенр!

– Я уже сообщил тебе об этом. Ну-ка, догадайся, кто я на самом деле!

Луна метнул огненное копье, но Орканр, даже не подняв руки, создал щит из огня своего тела. Это было бы – слова проникли в мое угасающее сознание, словно Орканр прошептал их Секенру во сне –