жиды, покоя не дадим. Был бы 20-ый год, я бы с тобой расправился. Все вы спекулянты. Еще и сюда пришли работать…»
Таких сообщений во второй половине двадцатых годов было множество. В статье секретаря Евсекции при ЦК ВКП мы читаем (А.
«В Брянске на механическом заводе № 13 группа молодых рабочих систематически издевалась над молодым евреем-рабочим Фурмановым. Среди этой группы имеется 6 комсомольцев, из них 2 члена бюро. Комсомольская ячейка этого факта не замечала. Губком узнал лишь из докладной записки секретаря евбюро губкома. Докладная записка еще не обсуждалась. На этом заводе вообще сильны антисемитские настроения. Недавно была проведена беседа с рабочими об антисемитизме. Вот что пишет т. Иленков, проводивший эту беседу по поручению Брянского окркома ВКП:
«Присутствовавших на беседе можно разделить на три неравные группы: 1) Очень сильно зараженная антисемитскими настроениями. Эта группа активная: задавала вопросы, вставляла реплики, выступала, острила и т. п.
2) Основная масса слушателей, молчаливо соглашавшаяся с репликами и выступлениями. 3) Незначительная часть, пытавшаяся робко одернуть первых.
Партийная и комсомольская часть молчала. Секретарь ячейки, как воды в рот, набрал.
Создавалось впечатление, что все солидарны с выступлениями против евреев…
В ВУСПС (Харьков) ежедневно [!] поступают сведения с мест, свидетельствующие об усилении антисемитских настроений среди некоторых наиболее отсталых групп рабочих. Особенно сильно развит антисемитизм на предприятиях, связанных по характеру своего производства с селом, в частности, на сахарных и винокуренных заводах. Так, на Браиловском сахарном заводе, в Винницком округе, группа хулиганов заперла еврея Этина в сернокислотном отделении, откуда он был извлечен с сильными признаками отравления. На сахарном заводе им. Ланцупкого, в Шепетовском округе, группа антисемитов долгое время издевалась над евреем Куржем, в результате чего Курж заболел психическим расстройством. На Уладовском сахарном заводе, в Винницком округе, антисемиты избили рабочего Швейрука, выдвинутого в кандидаты в члены завкома. На Богуславской суконной фабрике ученик-еврей Бурсук подвергался систематическим преследованиям и избиениям со стороны группы хулиганов».
Другой автор писал одновременно в органе Главполитпросвета РСФСР (
«Вот некоторые факты выступлений антисемитов в рабочей среде, обнаруженные только за последние два-три месяца:
«Ты не бойся, когда будет погромчик, я тебя укрою», так «невинно шутили» над продавцом Гальпериным его сослуживцы по магазину Мосторга на Красной Пресне. Шутки закончились избиением Гальперина продавцом Голубковым. Когда подняли вопрос об увольнении Голубкова, предместкома Кузьмичев (член ВКП), заявил: «Мы не допустим, чтобы из-за жида увольняли русских».
С Кузьмичевым солидарен директор Ново-Богоявленской фабрики Чихачев: «Антисемитизм не причина для увольнения», заявил он, когда бюро ячейки предложило уволить рабочих-антисемитов, преследовавших молодого инженера Гуревича. Кто-то из них подсыпал песок и опилки в масло мотора, чтобы «извести» ненавистного им инженера. Только случайность спасла фабрику от катастрофы. Гуревичу пришлось уйти. Антисемиты торжествуют.
На Керченской консервной фабрике «Воля Труда» группа рабочих преследовала чернорабочего еврея Гутмановича, били его проволокой по спине… Антисемит Ничугин в присутствии предфабкома и толпы рабочих кричал: «Если этого жиденка не уберут от нас, я его задушу». Общее собрание, на которое явились только одни приятели хулиганов-антисемитов, решило, что никакого преследования Гутмановича не было, а были лишь «обоюдные шутки».
Иначе отнеслась пролетарская общественность к другому подобному же случаю. На заводе «Красный Прогресс» (Б. Токмак, Украина) антисемиты долго издевались над рабочим Резником, травили его, бросали в него болтами, гайками, засыпали стружками глаза, грозили убить, зарезать: наконец, комсомолец Глейх избил Резника в цеху на глазах у всех. Общее собрание, на котором присутствовали 1400 рабочих, единодушно заклеймило позором хулиганов-антисемитов и потребовало общественного суда над ними. В хвосте оказалась комсомольская ячейка, она ограничилась лишь тем, что вынесла Глейху выговор.
В Пскове на заводе «Металлист» комсомолец Трофимов уже давно и систематически травил комсомольца же еврея Большеминникова. Группа комсомольцев подавала об этом заявление в бюро комсомольской ячейки, но бюро не приняло никаких мер. 14 февраля в комсомольском общежитии Трофимов зверски зарубил топором Большеминникова. Убийца с гордостью сказал своим товарищам: «А всё-таки я жиденка укокошил». На допросе он заявил: «Убил, потому что я русский, а Большеминников еврей».
От антисемитской заразы оказались несвободны даже и рабочие такого культурного центра и старого центра рабочего движения, как Ленинград (
«На зав. «Лит» антисемиты под руководством мастера-инструктора начали с криков по адресу евреев рабочих: «жиды». Потом на стенах уборной был вычерчен лозунг: «Бей жидов, спасай Россию». Потом, вдохновившись безнаказанностью, избили кирпичами т. Меллера, потом т. Елашевича и ряд других евреев. Или другой случай, тоже ленинградский:
На заводе им. Марти «шуточки» и анекдоты на еврейские темы в большом ходу среди комсомольцев даже среди актива. Мудрено ли, что член бюро коллектива этого завода пригрозил комсомольцу-еврею, выступавшему против него на собрании: «Если ты, жидовская морда, посмеешь еще хоть раз выступить, я с тобой разделаюсь». Мудрено ли, что на этом самом заводе несколько рабочих травили и избивали еврея- комсомольца при сочувственных смешках присутствовавших здесь других комсомольцев?»
Всё же из Ленинграда сообщений о проявлениях антисемитизма попадалось в печати не очень много. Гораздо более широкое распространение антисемитизм, по-видимому, получил в Москве. Для характеристики развития антисемитизма в Москве имеется в печати — в виде редкого исключения — документ, перечисляющий уже не отдельные случаи проявления антисемитизма, а дающий общую характеристику распространения антисемитизма среди московских рабочих. Это «сводка» Московского Городского Совета Профсоюзов за февраль 1929 года «об антисемитизме среди членов профсоюзов». Составлялись ли такие сводки и за другие месяцы, установить невозможно. Целиком и эта сводка, по- видимому, нигде опубликована не была, но в книге Юрия Ларина об антисемитизме в СССР цитируются обширные выдержки из нее, которые я привожу с некоторыми сокращениями (
«Антисемитские настроения среди рабочих распространяются, главным образом, среди отсталой части рабочего класса, связанной с крестьянством, среди женщин… Часто рабочие, замеченные в антисемитских выражениях, недостаточно уясняют себе его контрреволюционное значение. Имеется много фактов, когда в числе антисемитов встречаются комсомольцы и члены партии.
Особенно распространены толки о еврейском засилье. Широко распространены оскорбительные выпады, передразнивание, насмешки по адресу работающих евреев. Распространено рассказывание разных анекдотов о евреях. Антисемиты-администраторы используют свое положение для травли и выживания евреев. Злостные антисемиты избивают евреев и стараются втянуть их в драку.
Антисемитизм выливается подчас в выкрики, угрозы и призывы, близкие к погромным, также в виде анонимных надписей, записок. На собраниях, в беседах и лекциях учащаются случаи антисемитских выкриков, выступлений, записок. Часто встречаются записки и выступления, поддерживающие версию об исключительной борьбе советской власти только с православной религией… Имеются случаи, когда евреи, подвергшиеся травле, молчат об этом, не апеллируя к общественным организациям — по-видимому, боясь
